Страница 92 из 109
– Пойдем, – потянула она меня за руку. – Пойдем-пойдем! Времени мало, а нам сюда надо успеть вернуться. Иначе по Ведену меня на закорках потащишь!
– С удовольствием! – улыбнулся я.
– Не зарекайся, я тяжелая! – Ее ладошка вновь взлохматила мне волосы. – Вперед!
И мы понеслись незнамо куда. Маша наслаждалась тем, что у нее есть ноги, а я страдал, что мои скоро отвалятся. Потом мы ехали троллейбусом… местные троллейбусы – убожество! В них даже пивом не поят! Потом опять мчались в лабиринте грязных домов. Остановились мы возле «Черного отдохновения». Ну, вернее, это у нас оно «Черное отдохновение», а здесь как-то иначе называется. Какой-то другой день недели.
Вокруг «Отдохновения» кипела жизнь. Знаете, меня что потрясло? Костяная «эльфийка» по сравнению с местными – воплощение чистоты и невинности! Особенно меня поразил толстяк на плюшевой лошади-скелете. Если бы он не пил пиво, я бы точно решил, что это привидение!
А у входа нас встретил… Сашка! Наш Сашка, который из «Огней Иррукана»! Стоп. Бр-р-р-р! Если здесь есть «Огни», есть Сашка, так, может, и я где-нибудь болтаюсь?.. Вот были бы терки – с собой встретиться!
– Мать, – бросился к нам Сашка, – где ты бродишь?!!
– А что такое? Я вроде вовремя.
– Ты – да. А вообще у нас хрень творится.
– Саш, привет! – вылез я, протягивая руку. – Извини, замотался с работой, на репетицию не успел.
– Хай, загадочный человек. – Санек равнодушно пожал мою ладонь и отбросил в сторону. – Извини, я с девушкой договорю.
Судя по тону, по тому, как он на меня посмотрел, в этом мире наше знакомство еще не состоялось… Дела!
– У нас чепе, – деловито сообщил он, обнимая Марию за плечи. – К Викену пассия прикатила.
– Из Москвы?! – присвистнула она.
– Ну. Пикникуют на побережье.
– Здрасьте, пельмени. А играть кто будет?!
– Я буду. Рустам будет. Викен – нет.
– Шуль, ну как же так?! Мы же репетировали!
Сашкина физиономия сморщилась:
– А что делать? Ищут пожарные, ищет полиция… Ну остались мы без гитариста. Вернется, я его расстреляю. Или повешу. Или уволю! Идем. – Он схватил ее за руку и потащил за собой. – Через десять минут нас выпускают.
– Опозоримся-а! – сладко пропела Маша. Однако помчалась следом.
Голова крутом. Они что же – играть будут?! А ведь это явно «Белый маскарад» или что-то вроде этого… У нас такие тусовки тоже бывают. Дело ответственное, заваливать не хочется.
Я схватил Машу за плечо:
– Что у вас стряслось?
– Отвянь! – бросила та нетерпеливо. – Гитарист у нас сбежал с бабой.
Я посторонился, пропуская парня с черно-оранжевым хайром, в маске из двух респираторов. За ним хвостиком тянулись хохочущие девицы: медсестра в окровавленном халате, и размалеванная малолетка – в черном бархатном платье, явно недостаточном для буйных малолеткинских форм, с серьгой в брови.
– Да понял уже, – не отставал я. – Это «Огни Иррукана», да?! Ну, группа Сашкина. Так я же в них играю!
Она остановилась так резко, что я едва не сбил ее с ног. Притянула к себе, развернула – передо мной замерли ее огромные зеленые глазищи.
– Ты… что?
– Я. Играю. В «Огнях Иррукана». Только в нашем мире, в Ведене.
– Класс! – В кислотном освещении клуба лицо ее выглядело устрашающе. – А ну пойдем! Пойдем! Ну как знала!!
Стены задрожали. На сцене пустился в адский запил гитарист в рейтарских штанах и мушкетерской шляпе. Насилующие валькирий драконы на его обнаженной спине блестели от пота. Дым, мельтешение огней, вопли поклонниц. Мы пробивались сквозь орущую толпу, а я все пытался сообразить, что за музыку они играют. Гитарист здорово напоминал Генку из «Криптономикона»… Вот только в медиевале никто так струны не дерет!
Наконец рев превратился в глухой гул – мы выбрались за сцену. Пол знакомо вибрировал под ногами. Я мельком поприветствовал наших из «Иррукана», те недоуменно ответили, пытаясь сообразить, кто я.
Нет, нету у меня двойника в этом мире. А жаль…
Мария подбежала к Сашке и что-то проорала ему на ухо. Тот сразу оценил ситуацию. Лицо его осветилось надеждой.
– Держи, – он протянул мне смутно знакомый чехол. – Черт… хоть бы одну репетицию вместе. И гитара чужая…
– Да справлюсь я, не бойся!
Вновь недоуменный взгляд. Даже смешно, чего они боятся?! Пока Сашка пытался сообразить, с чего бы я так был в себе уверен, я вытащил гитару из чехла. На сердце стало легко-легко. А то я ее не видел! Вон трещина в гнезде, сам же в понедельник лечил. Матриков «ибанез», не избавиться мне от него, родного!
– Что первым играем? – деловито поинтересовался я.
– «Prison Of Dreams».
– Что-что?!
Сашка покосился на меня как-то странно, однако перевел:
– «Тюрьма снов».
Я успокоился. Ну, это ладно, знаю! А с языками у них бардак… Неужели нельзя общий ввести, как у нас? Вон, даже китайцы на ведеан перешли. А у этих минимум два языка, и как только не путаются?!
На сцену я выбрался словно во сне. По кроваво-красному полу метались тени; лучи прожекторов пластали дым неровными ломтями. Маша успела переодеться в нечто безумное – в черных языках пламени, с алой шнуровкой на груди. На шее ее болталась металлическая пятиконечная звезда.
Нет, это не «Белый маскарад», подумал я. Слишком много черного и красного… Хотя какая разница? Я ж сюда играть пришел!
Ох, скорей бы!..
Наконец миг настал. Гул в зале чуть приутих (на большее рассчитывать не стоило), и Сашка кивнул нам с отрешенным видом.
И мы впилились!
И зал замер.
И…
…в общем, я облажался. Но как! Забегая вперед, скажу, что после выступления нас чуть не порвали на сувениры.
Дело в том, что «Тюрьма снов», которую играл я, чуть отличалась от местной. Примерно как стакан газировки от пиццы. И при всем при том это была одна и та же песня, написанная одним и тем же человеком.
Соображаете?!
Просто я играл рококо-соул, а ребята – блэк-металл, вот и вся разница!
Мы выдали «Детей полуночного солнца», «Голос ветра», «Прометея», а потом Мария, не в силах больше ждать, утащила меня в заброшенный угол. На сцене извивались полуголые девицы в черной коже; их заливало алое и синее сияние прожекторов; неумолчный рев барабанов дрожал в воздухе.