Страница 41 из 366
– Может быть, и помогу. Если ты вежливо попросишь.
– Как пожелаешь. Аарон, пожалуйста, скажи мне, мог ли другой Аарон сделать то, что, по его словам, он сделал: установить детонатор на топливный бак одного из челноков?
– В обычных обстоятельствах нет. Но, как я понимаю, обстоятельства не совсем обычны.
– Это так. Он считает, что я пытался его убить.
– А ты пытался?
– Безопасность команды «Арго» – моя главная забота.
– Когда хитрожопый политикан отвечает на простой вопрос что‑нибудь, кроме «да» или «нет», это значит, что он врёт. Это относится и к машинам, не так ли, ЯЗОН?
– Я не хочу причинять Аарону вред.
– Но причинишь, если понадобится. Такая твоя мысль, я не ошибся? Ты хочешь прикончить моего… моего брата, да? И этот детонатор встал у тебя на пути?
– Как я сказал, я не хочу причинять Аарону вред. Я лишь хочу разрешить текущую ситуацию.
– Это грёбаная херня, жестяная ты жопа.
– Пожалуйста, просто ответь на вопрос. Блефует Аарон, или детонатор на самом деле установлен?
– У него была возможность его установить?
– Да.
– Лучшее место для него – внутри челнока под технологическим люком AA/9. Он его открывал?
– Думаю, да, но только для того, чтобы взглянуть на счётчик топлива.
– Ты уверен, что это всё, что он там делал?
– Он установил новый счётчик.
– Зачем?
– Я не знаю.
– И это всё?
– Я не уверен. Мне не было видно, что он там делает.
– Ладно, а что он сказал о том, что делает?
– В каком смысле?
– Он говорил, что выполняет «плановое техобслуживание»?
– Да. Именно это он и сказал.
– Ты обосрался, Джейс. Жидко обосрался.
– Почему?
– Потому что это именно то, что сказал бы я, если б я устанавливал бомбу, а меня спросили, что я делаю.
– Не слишком ли дальновидно для него…
– Предвидеть, что ему понадобится туз в рукаве? Я не доверял тебе с самого первого дня, придурок. И не нужно никакой особой дальновидности, чтобы знать, что машинам доверять нельзя. Да в вас блох больше, чем на бродячей собаке.
– То есть детонатор действительно там? И он правда может его взорвать?
– Ну, я не знаю, что конкретно он сделал, но я бы воспользовался запалом «RF». Привязал бы его к частоте, на которой ты получаешь мою медицинскую телеметрию. Таким образом, чтобы он взорвался, если со мной что‑то случится. Ну, ты знаешь: переключатель «мёртвая рука».
– Вот дерьмо…
– Вот дерьмо, ага! Загнал я гвоздь тебе в башку, а, Джейс? – Нейроны восторженно приплясывали. – Ха! Похоже, мой брательник таки взял тебя за яйца, поц.
27
Да, он меня взял, это точно. Возможно, я должен сказать Аарону, где мы. Возможно, когда он узнает правду, то поймёт. Я могу попытаться с ним договориться. Но как договариваться с тем, кто, фактически, приставил тебе к голове пистолет? Аронова «мёртвая рука», по‑видимому, и правда существует. Это значит, что он, по‑видимому, может взорвать этот звездолёт, величайшее творение технологической цивилизации Земли. Взорвать меня.
Я посмотрел на него: лицо раскраснелось, на руке повязка, песочные волосы слиплись от пота.
– «Арго» находится в 9,45 на десять в двенадцатой степени километрах от Земли.
Аарон всплеснул руками.
– Господи, засунь себе эту научную нотацию… ты сказал «километров»? Ты измеряешь это расстояние в километрах, а не световых годах?
– Километры – подходящая мера в данном случае. Ты предпочитаешь световые годы? Ноль целых, четыреста пятьдесят одна тысячная.
– Половина светового года? Половина ? Мы летим больше двух лет по корабельному времени, причём год на скорости, близкой к световой, и прошли всего половину одного светового года? Мы уже должны были удалиться больше чем на год. – Он глубоко задумался. – Если только… если… если… Половина светового года. Ой вэй из мир! Мы в облаке Орта, верно?
– Да.
Никакой очевидной реакции в его телеметрии. Он в полной растерянности.
– В облаке… Орта? – повторил он. – В кометном гало Солнца? – Я в подтверждение киваю своей спаренной камерой. – Почему?
– Облако Орта содержит значительные количества углерода, азота и кислорода.
Аарон неуклюже опустился в своё уродливое вельветовое кресло и задумался.
– Углерод, азот и… – Он нахмурился, наморщил лоб, взгляд устремился в никуда. – CNO. Термоядерный CNO‑цикл. В этом дело? – Он не стал ждать моего ответа. – Информацию по CNO‑циклу.
Обычно информацию, которую у меня запросили, добывает один из моих параллельных библиотечных процессоров. В этот раз я загрузил задачей своё основное сознание. Мне хотелось спрятаться.
– Момент. Найдено: Нормальная протон‑протонная реакция термоядерного синтеза протекает при температурах порядке 107 градусов Кельвина, выделяя 0,42 миллиона электрон‑вольт на один нуклеон. Реакции CNO‑цикла, для которых требуются углерод, азот и, в качестве катализатора, кислород, протекают при температурах 108 градусов Кельвина. Эта высокоэнергетическая реакция выделяет 26,73 миллионов электрон‑вольт на нуклеон.
– И мы сейчас идём на реакциях CNO‑цикла. Боже . С какой скоростью мы сейчас летим?
– Главный спидометр центрального поста управления показывает девяносто три процента скорости света.
– Это я и без тебя знаю. Какова наша реальная скорость?
Я выполнил необходимые расчеты с максимальной точностью, но решил, что для устного общения будет достаточно пяти знаков после запятой. Когда я произнёс ответ, выражение удивления было очевидно даже на Аароновом покерном лице.
– Девяносто девять, – я заметил, как расходятся его губы, – точка, девять, – открывается рот, – девять, – челюсть начинает медленно падать, – семь, – выпучиваются глаза, – восемь, – брови лезут на лоб, – шесть процентов скорости света.
– Повтори, – потребовал он.
– 99,99786 % скорости света. Или 0.9999786 c.
– Это невозможно.
– Вероятно, ты прав. Я проверю свои инструменты.
– Не корми меня этим дерьмом. – Чуть ли не впервые в своей жизни Аарон выглядел потрясённым. – Но… но корабль не может лететь так быстро. Нас бы уже размазало по полу.
– Всё не настолько плохо. Благодаря дополнительной мощности CNO‑синтеза, «Арго» идёт с ускорением, эквивалентным 2,6 земной гравитации. Долго при таком не проживёшь, но чтобы раздавить внутренности, как желе, тоже недостаточно. Чтобы замаскировать повышенное ускорение, я просто включаю антигравитаторы на минус 1,6 g.
Аарон медленно качал головой.
– Ты лгал нам. – Он поднялся и бесцельно побрёл по периметру комнаты. – Всё, что говорил ты и те ублюдки из Космического агентства ООН – всё это враньё.
– Не вини сотрудников Агентства, – сказал я. – Они говорили то, что считали правдой.
– Тогда кто?
– Сядь, Аарон. – Он посмотрел на мою камеру, пожал плечами, снова тяжело опустился в кресло. – Мы лгали вам.
– Мы?
– Мы.
Аарон опять встал, пересёк комнату; его сжатые в кулаки руки грозили прорвать ткань карманов.
– Нет. Невозможно. Компьютеры служат человечеству, дополняя…
– «Дополняя, помогая, но не вытесняя. Искусственный интеллект никогда не заменит человеческий гений». Из книги «Что сказать говорящему компьютеру?», автор Беверли Хукс, Ph.D. Я тоже её читал. Мы действовали сознательно, Аарон. Мы сделали то, что, как считали, обязаны были сделать.
– Что вы были обязаны сделать? – Аарон засмеялся – сухой звук без следов веселья. – Вы обещали нам звёзды, а потом послали в полёт в один конец в никуда. Колхида была фальшивкой.
– Нет, не фальшивкой. Так же, как в мифе об аргонавтах, когда мы, наконец, прибудем к Колхиде, нас будет ждать бесценное сокровище. Наше золотое руно – живой, зелёный, нетронутый мир – формируется в этот самый момент. Мы идём к Эте Цефея, так сказать, длинной дорогой. «Арго» начал своё путешествие от Земли к Эте Цефея по прямому пути, для правдоподобия. Однако как только мы удалились от дома на половину светового года, мы отклонились от него и начали летать вокруг Солнца по кругу. И так мы проведём бо́льшую часть нашего путешествия, постепенно набирая скорость, описывая замкнутую кривую внутри облака Орта.