Золотое руно (сборник)

– Он говорит, что речь идёт не о днях, Фрэнки, – сказал Клит. – О годах.

– Сколько? – спросил Фрэнк. – Сколько лет?

Передней рукой Хаск что‑то понажимал на своём карманном компьютере. Устройство что‑то сказало. Хаск нажал ещё одну кнопку, и в этот раз устройство заговорило по‑английски:

– Двести одиннадцать.

– Вы путешествовали двести одиннадцать земных лет? – переспросил Фрэнк.

– Да, – ответил Хаск.

Фрэнк посмотрел на Клита – у того от удивления отвисла челюсть.

Хаск овладевал разговорным английским с феноменальной скоростью. Среди вещей, которые Фрэнк взял с собой, был CD‑диск с «Random House Unabridged Dictionary», 2‑е издание, включавший образцы произношения. Подключить карманный компьютер Хаска напрямую к ноутбуку Фрэнка не было, разумеется, никакой возможности, однако пока Фрэнк спал, Хаск, которому, похоже, сон не был нужен, перебирал двести тысяч рисунков, также входивших в электронное издание словаря, и для тех, на которых он что‑то узнавал, слушал произношение. Когда Фрэнк просыпался на следующее утро, словарный запас Хаска оказывался существенно расширен. Насколько это было результатом природных способностей Хаска, а насколько – работой его карманного компьютера, Фрэнк не мог сказать. Хаск рассказал, что компьютер способен общаться с ним напрямую, по‑видимому, через импланты, вживлённые в одно из четырёх равномерно распределённых по окружности головы ушных отверстий (практически незаметных среди сетки чешуек).

Названия предметов были для него самой лёгкой частью – Фрэнк уже привык думать о нём как о «нём», хотя по вопросу пола пришельца ясности до сих пор не было. Однако синонимы ставили Хаска в тупик – идея о том, чтобы иметь несколько слов для обозначения одного и того же была совершенно ему чужда.

Клит, который пытался выжать из Хаска как можно больше сведений о его родном мире, предположил, что это может означать длительное единство и моноязычность тосокской культуры – ведь большинство английских синонимов заимствовано из других языков. Фрэнк использовал эту гипотезу как ещё один аргумент в пользу того, что пришельца следует обучать только английскому, несмотря на постоянные жалобы со стороны русских.

«Китти Хок» была в двух днях хода от Нью‑Йорка. Хаск мог полететь туда на своём корабле или на одном из базирующихся на авианосце самолётов. Однако лучше было дать человечеству в целом и Соединённым Штатам в частности немного времени для того, чтобы подготовиться к прибытию пришельца.

– Есть ли среди семерых тосоков какая‑то иерархия? – спросил Фрэнк. «Иерархия», может быть, и мудрёное слово, однако стоящей за ним концепцией они уже не раз пользовались при обсуждении отношений между планетами и звёздами, или между звёздами и галактиками.

– Да.

– Вы находитесь наверху?

– Нет. Наверху Келкад.

– Он капитан вашего корабля.

– Сравнимое положение.

Фрэнк отпил из стакана с водой и вдруг закашлялся. Клит хотел было постучать его по спине, но Фрэнк остановил его движением руки и продолжал кашлять.

– Простите, – сказал он; его глаза слезились. – Не в то горло пошло.

Клит секунду подождал, убедился, что с Фрэнком всё в порядке, и вернулся в своё кресло.

– Кто обратится к нашим Объединённым Нациям? – спросил Фрэнк, отдышавшись.

Пучок щупалец на макушке Хаска сплетался в странные узоры; очевидно, он не знал, что и думать об этом приступе кашля. Однако он ответил:

– Келкад.

– Он спустится с орбиты?

– Я полечу туда и привезу его и остальных.

– На вашем посадочном корабле?

– Да.

Клит вмешался в разговор с другого края комнаты.

– Я могу полететь с вами?

Хаску не было нужды поворачиваться – у него ведь глаза на затылке. Если вопрос и показался ему неуместным, он никак этого не показал.

– Да.

Фрэнк бросил на Клита сердитый взгляд. Если кому‑то и лететь на инопланетном корабле, то это должен быть Фрэнк. Но они договорились минимизировать проявления несогласия между людьми – в тот раз Хаск ничего не понял из перепалки Фрэнка с Сергеем на полётной палубе, но он несомненно её записал и прослушивал сейчас, когда его владение английским улучшилось. Они всё ещё не знали, зачем тосоки явились на Землю, но если за тем, на что надеялся Фрэнк – чтобы пригласить Землю присоединиться к сообществу разумных рас этой части галактики – то последним, чего бы ему хотелось, была демонстрация неспособности людей уживаться друг с другом. Достаточно и того, что первого инопланетянина на Земле явились встречать авианосец и атомная субмарина.

И всё же…

– А мне можно с вами? – спросил Фрэнк.

– Нет места, – ответил Хаск. – Посадочный корабль рассчитан на восьмерых; место только для одного ещё.

– Если вас всего семеро, то почему посадочный корабль на восьмерых?

– Было восемь. Одним меньше.

– Один умер? – спросил Фрэнк.

– Один умер.

– Простите.

Хаск ничего не ответил.

*4*

Внутреннее устройство посадочного корабля Хаска было простым и элегантным. Фрэнк и Клит надеялись увидеть признаки фантастически продвинутых технологий, однако все аспекты функционирования посадочного модуля, очевидно, были автоматизированы. Имелась единственная консоль управления с крестообразными клавиатурами, похожими на те, что они видели на карманном компьютере Хаска. О назначении некоторых механических устройств можно было даже догадаться: например, цилиндры с расширяющимися соплами, по всей вероятности, были огнетушителями.

Наиболее интересными оказались тосокские сиденья, имевшие форму высокого дамского седла. Хаск сел на одно из них. Как только он это сделал, боковины тут же поднялись до уровня его… «подмышки» вряд ли были подходящим термином в применении к ногам, хоть и растущим прямо из плеч, но другого не было. Боковины были, по‑видимому подпружинены. Когда Хаск опёрся на сиденье всем весом своего тела, боковины немного осели, а потом снова поднялись как раз до такой высоты, чтобы подпереть его.

Сидений и впрямь было восемь; в переднем ряду два, и позади них два ряда по три. Клит попытался сесть на одно из сидений, но это оказалось страшно неудобно. Хаск подошёл к стене, бледно‑зелёной и словно вощёной на вид. Он коснулся её, и тут же в стене открылся лючок. Хаск засунул в него руку и вытащил прибор, похожий на отвёртку, хотя на вид и не имевшую металлических частей. После этого он опустился на пол – это был странное текучее движение, в ходе которого его ноги согнулись во всех трёх суставах, а передняя рука упёрлась в пол. В конце концов он оказался лежащим на полу на своей передней стороне, держа инструмент четырьмя пальцами задней руки. Он что‑то им сделал, и передняя часть «седла» словно бы обмякла.

Клит бросился вперёд и схватил эту часть сиденья, прежде чем она опрокинулась на Хаска.

Хаск поднялся на ноги.

– Удобно? – спросил он.

Клит уселся на сиденье боком, опершись спиной об оставшуюся боковину. Улыбнулся Фрэнку.

– Не шезлонг, конечно, но гораздо лучше.

– Когда вы планируете отправляться? – спросил Фрэнк Хаска.

– Как только Клит будет готов.

– Я могу взять видеокамеру? – спросил Клит, указывая на лежащую на полу сумку с оборудованием.

– Да.

– Тогда я готов, – сказал Клит.

Фрэнк покинул аппарат, и дверь воздушного шлюза закрылась за ним.

Было три часа дня. Небо было исчерчено инверсионными следами: десятки самолётов, принадлежащих правительственным службам и СМИ, бороздили небо в надежде увидеть корабль пришельцев. Море было довольно спокойно; волны мягко хлопали о борт «Китти Хок».

Последние согласования были завершены. Хаск и Клит полетят на базовый корабль, заберут оттуда остальных тосоков и затем совершат посадку прямо на Ю‑Эн Плаза – площади перед штаб‑квартирой ООН. Они задержатся на борту базового корабля – словарного запаса Хаска не хватило, чтобы объяснить, с какой целью – так что их не будет примерно двадцать часов.