Страница 17 из 142
Ребекка промогралась.
— Что это сейчас было? И что он сейчас сказал?
— Ах, не спрашивай!
— Послушай, я всё хотела узнать, как тебя угораздило выйти за него замуж? Его же не было в твоей свите?
— Да, получилось всё так спонтанно и нелепо. Это случилось в твой последний сезон, ты как раз вышла замуж, поэтому немного выпала из событий… Так вот, тогда целых пять джентльменов добивались моей руки, и заметь — все аристократы! А я уже склонялась к тому, чтобы бежать с Альбертом Эршо, как тут батюшка позвал меня и сказал, что у него серьёзный разговор ко мне. Ты же знаешь, родители обожали меня — я ведь последняя и самая желанная дочь! Меня баловали, холили и лелеяли. Отец никогда не давил на меня, и тут вдруг — разговор! В кабинете! Я тогда очень испугалась, что открылся наш с Альбертом план, и готовилась, честно сказать, к отменной трёпке. Но вместо этого отец расцеловал меня, сделал мне комплимент и сказал, что сегодня некий молодой человек просил моей руки. Я захлопала в ладоши и стала перечислять ухажеров, но батюшка всё качал головой, ещё больше раззадоривая меня. «Так кто же он?!» — вскричала я тогда, а отец мне сказал, что я вряд ли помню его, хотя он и приходил несколько раз в наш дом. Представь моё разочарование!
— Ну почему же?! Я бы на твоём месте радовалась: тайный поклонник настолько влюблён, что просит руки у отца, который души не чает в своем дитяти!
Ребекка отправила в рот несколько цукатов и запила чаем.
— Вот, я тоже потом так решила. Поэтому батюшка уговорил меня выслушать его и не отталкивать сразу. И я согласилась. Меня гложило любопытство. Я немедленно написала Альберту, что разлюбила его и передумала с ним бежать, конечно, я разбила ему сердце, но в то время я была настолько заинтригована, что думать ни о чём не могла, кроме того претендента на мою руку. И вот день настал! Сколько я представляла это себе! Каким его рисовала! И тут… входит некто… настолько нелепый, что я даже не поняла сначала, кто он. Единственное, что я отметила, это незнакомец был довольно высокий, а ты же знаешь, у меня слабость к высоким. А в остальном это было что-то несуразное — очки, руки дрожат, заикается… Я не сразу разобрала, что он говорит, а когда всё-таки вникла, чуть не заревела от досады. Должно быть, он заметил, что у меня в глазах блестят слёзы, потому что упал на колени и стал умолять не прогонять его тотчас же, и ещё что-то, что я не разобрала из-за совсем уж ужасного заикания. В общем, он был настолько жалок, что я согласилась стать его невестой, только бы прекратить этот спектакль. Тогда он схватил мою руку — и только вообрази себе такую дерзость! — стал осыпать поцелуями, а потом и вовсе перевернул и начал целовать запястье. Меня просто ошеломила его бестактность, я отняла руку, сказала, что хотела бы кольцо с бриллиантом в качестве доказательства любви и ушла поскорее, чтобы не видеть его… Поплакала всю ночь, а на утро стала наводить справки. И тут на меня свалилось новое открытие — оказывается, он сирота без роду-племени, которого из милости приютил некий влиятельный господин… За мной бегали маркизы и графы, а тут — никто!
— Я поражена! Как твой отец — лорд Эддингтон, состоящий в родстве с королевской семьёй, — мог отдать тебя за безродного?! — глаза Ребекки стали совсем круглыми.
— Вот! Я тоже задала батюшке такой вопрос! Мезальянс! Я уже слышала, что обо мне говорят в обществе! Но батюшка сказал, что этот человек сумеет позаботиться обо мне, мол, сейчас он довольно обеспеченный, имеет особняк в Хэмпстеде, что он молодой учёный, подающий большие надежды! И, мол, я ещё юна и не вижу своего счастья. А потом — он, этот жених, опозорил меня!
— О, какие ужасные вещи ты говоришь! — вскричала Ребекка, пододвигаясь ближе.
— Ещё ужаснее было это пережить. Я была на пикнике и даже вовлечена в флирт, и тут заявляется он, прямо перед всеми становится на колени и протягивает мне коробочку с кольцом. Я даже потеряла дар речи от его бесцеремонности. Он надел мне на палец кольцо, снова поцеловал в запястье и, слава Богу, ушёл. Правда, мне тоже пришлось позвать компаньонку, мисс Милд, и уехать, потому что все стали отодвигаться от меня и шушукаться. Ах, это было невыносимо. Зато даже не пришлось оглашать помолвку — она и без того огласилась и весьма широко. Но судьба готовила мне ещё более страшные испытания.
— О боже! — Ребекка порывисто сжала руку Джози.
— Да, после того случая он исчез. Потом я узнала, что он уехал в какую-то экспедицию. Он писал мне, конечно же, неприлично часто, но я была обижена и сжигала все его письма. Его не было долго, целый год, и постепенно всё улеглось, я снова стала блистать в свете. Мне исполнилось девятнадцать, и я была на пике. Правда, всё это было ненастоящее. Ведь все знали, что я помолвлена. Некоторые злопыхатели называли меня соломенной невестой. Представь, ни тебе ухаживаний со стороны жениха, ни нормального флирта! Вот тогда-то мои кавалеры и стали убегать к этой Грэнвилл! А потом он свалился мне на голову прямо во время бала по случаю дня рождения моей кузины Лойс. Ага, небритый, в пыли и каких-то жутких тряпках, с кучей непонятных и ненужных мне сувениров. Тогда я впервые расплакалась перед ним и сказала ему: «До каких пор вы будете меня унижать!» Он, кажется, даже не понял, о чём речь, хотя извинился, и с тех пор стал предупреждать о визитах и всегда выглядел безупречно. Он стал чаще бывать у нас. И родители, уж не знаю почему, были им очарованы. Мама даже называла меня счастливицей. Только вот я себя совсем не чувствовала счастливой. Когда нас оставляли наедине, чтобы мы познакомились поближе, я совсем терялась. Я не знала, о чём с ним говорить. Меня бесили его очки и то, что он заикается. Я всё время вопрошала бога: за что? Назначили день свадьбы, я так готовилась и ждала, ведь это был последний мой шанс показаться во всей красе…