Готовься к войне

- Смешно.

- Что смешного?

- Все мои деньги лежат в твоем банке. Сколько их - ты знаешь лучше меня. Ты можешь взять, сколько тебе надо, попользоваться, положить обратно и не сказать мне ни слова. Мы оба это понимаем, но продолжаем играть в игру. Может, мы до сих пор не повзрослели? Остались пацанами?

Электрический торговец встал, подошел к настежь раскрытому окну. На миг банкиру показалось, что его товарищ хочет наподобие птички вылететь в проем, но тот всего лишь туда плюнул. Грубо, как малолетний хулиган. Как пацан.

- Я никогда не запускаю руки в карманы своих клиентов, - строго сказал Знаев.

- А что будет, если я не дам тебе денег?

- Тогда я возьму у других. Но я не хочу иметь дело с другими. Ты свой, Герман. Я тебя знаю. Я вижу партнером только тебя, и никого другого.

- А я, - с нажимом сказал Жаров, - не вижу. Ты мой друг. Ты муж моей сестры. Зачем мне превращать такого хорошего парня в делового партнера?

- Ты лукавишь. Ты не поэтому медлишь. Ты просто не веришь в мою затею.

- Точняк! - сурово воскликнул альфа-самец. - Не верю. Ты собрался построить магазин на десять тысяч квадратных метров, назвать его «Готовься к войне» и продавать там соль, спички и валенки?

- Да.

- На полном серьезе? - Да.

- Это бред.

- Это не бред, - сказал Знаев, раздражаясь. - Это бренд. Это фишка. Это идея, которую можно продвигать с размахом. Вся страна будет покупать у меня соль и спички. Тушенку и телогрейки. Свечи и кирзовые сапоги. Заметь - все товары строго отечественного производителя. Да я в одиночку подниму российскую экономику! Логотип, разумеется, - красная пятиконечная звезда…

Жаров саркастически покивал.

- Допустим, идея красивая. Но вкладывать в красивую идею три лимона - это чересчур.

- Да? - Банкир криво усмехнулся. - Куда же надо вкладывать миллионы, если не в красивые идеи?

- В бензоколонки.

- Или, - ядовито сказал Знаев, - в покупку лодки.

- Или в покупку лодки, - кивнул Жаров. - Если я куплю лодку, меня все поймут. А если я обменяю миллион на красивую идею, меня не поймет никто…

- Ерунда. Тебе нужно решиться, и все.

- Мне нужно время, Серега, - после паузы произнес торговец лампочками. - Чтобы подумать. Дай мне время.

- Видишь, как получается, - улыбнулся банкир. - Пять минут назад ты сказал, что у тебя всегда есть время, а теперь говоришь, что оно тебе - нужно. Ты сказал, что у меня, Знайки, времени никогда нет - а теперь просишь, чтоб я тебе его - дал…

- Ты хороший человек, - грустно сказал Жаров. - Но ты - страшный человек.

- Крайний срок - вечер понедельника. - Банкир вздохнул. - А за Камиллу не переживай. Конечно, я сегодня заеду. Мы обязательно наладим отношения. И не забудь, завтра вечером - ВЕСЕЛЬЕ!

- Я буду, - ответил Жаров. - И Марк будет. Все будут. ВЕСЕЛЬЕ - это святое.

Знаев пожал товарищу руку и почувствовал печаль оттого, что ему пришлось соврать в глаза хорошему человеку.

Он не наладит отношения с бывшей женой. Не помирится. Не потому, что это невозможно. Просто он, банкир Знаев, час назад понял, что ему нужна совсем другая женщина.

2. Четверг, 17.30 - 20.30

Возвратившись в контору, он немедля заперся в кабинете. Хотел позвонить Лихорылову, уточнить время и место ужина, потом выяснить, что сегодня происходило на бирже, далее - принять душ и десять минут отдохнуть, потом прочесть новые, только сегодня доставленные номера «Smart Money», «РБК», «Эксперта» и «Форбс», но вместо этого в некотором смятении медленно стал прохаживаться взад и вперед, мимо стеллажей со справочниками, мимо четырех огромных компьютерных экранов, мимо вмурованного в стену сейфа - так называемого «малого», большой находился в более надежном месте, - мимо всего, чему посвятил жизнь и что сейчас вдруг перестало быть интересным.

Не выдержал, вышел в приемную и с театральной мрачностью попросил секретаршу:

- Вызови мне эту… Которая новенькая. Алису.

Поспешил обратно - испугался, что многоопытная Люба бросит насмешливый понимающий взгляд. Впрочем, Люба продержалась на своем месте рекордные три года, в том числе благодаря полной неспособности к многозначительным понимающим взглядам.

Лихорылов подождет. С ним можно и завтра поговорить. Биржа? Она никогда никого не ждет, но и биржа подождет тоже. Биржа - это балаган. Место, где умные люди пребывают исключительно в качестве зрителей. А «Форбс» подождет особенно.

Рыжая появилась почти бесшумно.

- Слушаю вас.

Он загадал: назовет меня по имени-отчеству - значит, я ей любопытен.

Не назвала. Но Знаев тут же забыл, о чем загадывал.

- Предыдущий наш разговор… - промямлил он, переступая с ноги на ногу. - Я не слишком резко себя вел?

- Нет, - осторожно улыбнулась девушка. - Все в порядке.

Он набрал полную грудь воздуха.

- Послушайте, Алиса… Давайте куда-нибудь сходим. Посидим пять минут. Вы позволите мне вас угостить. Коктейльчиком. Или чем там в наше время угощают красивых девушек.

Она медленно моргнула. Банкир, мучаясь, ждал ответа. Станет кокетничать, торжествующе сверкать глазами - плохо; стало быть, жадная хищница. Испугается - еще хуже; значит, просто дура. Он хотел удивленной улыбки - как самой честной и непосредственной реакции - и, получив ее, ощутил почти мальчишеский восторг.

- Сегодня? - спокойно уточнила она.

- Да. А чего тянуть? Почти шесть вечера. Ваш рабочий день окончен. Прямо сейчас и пойдем.

- Боюсь, прямо сейчас будет не совсем удобно.

- Почему?

Рыжая сделала очень элегантный, почти аристократический жест - подняла ладонь и пошевелила пальцами, показывая, что есть вещи важные, но трудноуловимые.

- Ну… Нас увидят… Меня и вас. Вы начальник, я подчиненная… Работаю тут без году неделя… Это повредит моим отношениям в коллективе.

Знаев поморщился:

- Боитесь сплетен? Не бойтесь. Это моя контора. Всеми слухами и сплетнями здесь управляю я. - Он подумал. - Хотя вы правы… Налево по переулку, возле перекрестка, есть хороший ресторан. Я иногда там обедаю. Встретимся у входа… Скажем, через полчаса. Договорились?

Алиса помедлила и кивнула.

- Можно идти?