Страница 2 из 2
Зачерпнув масла на средний палец, принялся круговыми движениями втирать в кожицу, вынеживая сомкнутый вход. Второй рукой он придерживал юношу за согнутый живот, лаская пупок. Уловив ладонью набухание плоти, не коснулся, отвел руку, увидел как безволосая нежная мошонка чуть сморщилась и немного подтянулась вверх.
Взял маслёнку и бережно воткнул тоненький наконечник в серёдку розетки, надавил на донце, впрыскивая добрую унцию подсолнечного масла глубоко вовнутрь.
Выпростав вздыбленный, сладко ноющий член, чуть присогнул ноги в приседе, нацелил крупную, заостренную шляпку на центр розетки и резким толчком послал её вперёд. Тело под его руками дёрнулось от боли, но Платов удержал округлую попочку у своих чресел. Головка и вершок ствола оказались намертво стиснуты горячим, скользким захватом, сводясь в почти болезненном наслаждении.
Платов замер и огладил нежные оттопыренные ягодицы, поясницу, еще нежнее приласкал напряжённый животик. Вытерпев мучительную истому, досчитал про себя до шестидесяти. И втиснулся ещё на вершок. Теперь достаточно.
Его ствол большей своей частью оставался снаружи, верхушку съело и не выпускало крепкое колечко. Полюбовался на открывающуюся взору цепочку: напряженные выпуклые ягодички- собственный ровный, обвитый венами, ствол- густозаросший пах.
Вместо того, чтоб начать размашисто ****ь захваченную тугую попочку, Платов остался на месте и стал плавно покачиваться, оставаясь на глубине двух вершков.
Он покачивался мягко, едва-едва, из стороны в сторону, по кругу, снизу вверх, и сверху вниз. И немного погодя почуствовал как стальной захват колечка ослаб, попочка подалась на него, а юношеский голос сладострастно выдохнул: "Ааах".
Сладкая истома плавила, выщекотывала головку, отдавала в промежность, становилась острей. Только бы удержаться.
Нежно покачиваясь, казалось, один миг и целую вечность, стараясь не слушать рваные вздохи, сведённый в напряжении подрагивающий животик, отстраняя ладонь от полунабухшего, болтающегося в такт его движениям юношеского сочащегося члена, он вынеживал, выглаживал, выдавливал головкой едва ощутимую плотную ягодку внутри пронзеной попочки.
Еще и еще.. И вот он услыхал словно бы предсмертный стон пленника и ощутил пульсирующие сокращения его колечка, замер на мгновенье, и продолжил раскачиваться уже сильнее, и через некоторое время сладостные спазмы повторились.
Платов почуствовал как невыносимо щекотная, тёплая, исступлённая нега прошила его тело и мучительно сладостно излился в жаркую, тесную, скользкую, пульсирующую глубину. Сердце замерло.
Когда смолк шум в висках и обмякший, чистый, блестящий маслом член выскользнул нaружу, оставив свежевыебанную попочку истекать струйкой белого густого семени, Платов подхватил пленника подмышками, резко разогнув, потянул вверх, крепко прижал спиной к своему животу, подержал, и оттолкнул.
Натянув одежду, граф сжал большим и средним пальцами виски и, не глядя на выебанного юношу, вышел вон. Вскоре Збражский услышал шум удаляющейся кавалькады.
Попочка изнутри легонько ныла сладким зудом, по ляжке тепло стекало, на дощатом полу белесо поблескивали крупные капли его собственного семени, вход, наконец, плотно сомкнулся, удовольствие потихоньку уходило, оставляя место пережитому унижению.
Пошатываясь, юноша прошел в мыльню и, наконец, расплакался.
Через три дня граф Платов получил официальный вызов на поединок от дворянина Збражского. Вызов принят не был.