Страница 1 из 2
Предупреждение: гей-тематика.
Глава Первая
Омерзительная история эта случилась в царствование Николая Павловича.
Личный секретарь Его Высокопревосходительства князя Дондуковa, молодой Збражский, лишившись места в результате какой-то мутной истории в симферопольском имении князя, натерпевшись лиха, объявился в столице, связался с компанией молодых повес, и поселился у бретера Мезенцева в Караванной.
Мезенцев уже четвертый месяц проматывал свалившееся на него огромадное наследство и, совсем ошалев от кутежей и разврата, крепко взял себе в голову добиться благосклонности первой красавицы столицы, графини Платовой.
Полина Фёдоровна Платовa, урождённая Дондуковa, не сходила с языка общества уже вторую зиму. Пронзительно хорошенькая, ладно сложённая, она держалась очень просто, говорила несколько нараспев, мало кого принимала, выезжала исключительно редко, а выезжая, фраппировала свет, появляясь в русском костюме и повойнике. Говорили, она была охотница читать русских литераторов, петь протяжные народные песни, а притом и очень богомольна.
Как-то поровнявшись с графскими санями на масленичном катаньи, разгорячённый Мезенцев едва не свернул себе шею, засмотревшись на Полину Фёдоровну. Приятель же его лишь криво усмехнулся.
А через три дня Збражский показал Мезенцеву карандашный набросок: тело вальяжно раскинувшейся нагой Данаи, только менее пухлое, венчала милая головка графини Платовой.
Мезенцев тут же отволок набросок какому-то знакомому живописцу, велев переписать маслом в натуральный рост, и уже через месяц портрет якобы обнажённой графини Платовой, довольно искуссно выписанный, красовaлся в Караванной, a ещё через три дня новость эта дошла до графа Платова.
Общество замерло в ожидании, назывались имена секундантов.
Oднако, Платов -сангвиник и англоман- разочаровал общество; a именно, обратился к обидчику с официальным требованием извинений и уничтожения скандального полотна. Обидчик, разочаровав общество уже чуть меньше, извинения принёс и злосчастное полотно было уничтожено. На том история и окончилась.
Репутация графа и графини Платовых, однако, была подточена.
По мнению света, графу следовало стреляться с обидчикoм, и непременно насмерть, а графине, верно, просто не иметь глупости попасться тому на глаза и сделаться "предметом".
К тому же, прокатились толки, что Збражкий-то служил у князя Дондуковa и, верно, знавал Полину Фёдоровну в девушках, и не так там всё просто.
В действительности, дело обстояло ещё более непросто, чем предполагали самые подозрительные умы.
Збражский, в самом деле, хотел навредить Полине Фёдоровне и потому подбил недалёкого Мезенцева на выходку с портретом.
Но причиной была не самоё Полина Фёдоровна, а то, что она была дочерью Фёдора Алексеевича Дондуковa, к которому Збражский испытывал и горячую противоестественную страсть, и лютую же ненависть за отказ и изгнание.
Глава Вторая
Поздним промозглым осенним вечером небольшая кавалькада ворвалась на чухонский хутор. Збражский только выбрался из суховатого банного жара, окатился прохладной водой, и принялся за студеное солодовое пиво, как послышался топот копыт и шум спешивающихся всадников. Несколько мужчин, в одном из которых- высоком, сухопаром, иезуитского вида брюнете- он узнал графа Платова, ворвались в сени.
- Простите за вторжение- Платов окинул взглядом русоволосого, пригожего, разруменявшегося молодого человека, одетого лишь в льняную простынку вокруг чересел, взиравшего на него с изумлением и испугом.
- Законы чести обязывают меня требовать удовлетворения, пан Збражский- начал граф. - К несчастью, мне решительно не угодно дырявить человека свинцом, что лишило меня резонов просить Вас о поединке с оружием, как оно следовало бы. Однако, какое-то удовлетворение я получить намерен, и не взыщите строго, коли придется Вам в тягость. Боюсь, я не оставлю Вам выбора, кроме как из двух зол. Я Вас выебу, и выебу непременно, прямо здесь и сейчас. А Вам решать- по-хорошему ли, с лаской и по маслицу, или силой.
Произнеся всю эту ахинею, он окатил ошарашенного пленника взором, исполненным какой-то волчьей, равнодушной злобы. -Никто не узнает, даже дурень Мезенцев. Даю Вам слово. Выбирайте. А покамест...Ребятушки- обращаясь к кому-то из своих спутников- промойте вот барина, до родниковой воды.
Дюжие молодцы мигом подхватили Збражского и потащили во двор.
Когда через три четверти часа пленника, измученного клистирами, привели обратно в банные сени, его трясло. Платов к тому времени успел раздеться до исподнего и мазнул по нагому юноше равнодушным взором.
- Что Вы решили, пан Збражский? Велите бережно или сильничать? - спросил, будто интересуясь желает гость сливок к кофию или нет.
-По хорошему- едва слышно пробормотал пленник.
-По хорошему хорошо. Ребята, согреться барину, озяб вон совсем.
Юноше поднесли немного водки, в парной прибавили жару, наскоро прошлись веником, окатили, вытерли, и вот согревшегося и переставшего дрожать пленника привели в предбанник и оставили наедине с графом.
- Ступайте сюда.
Платов положил ладони на прямые, крепкие плечи юноши и резко провёл вниз, по предплечьям до запястий, затем обвил одной рукой пояс, другой мягко обхватил горло, закрыв ладонью кадык и лаская кончиками пальцев за ухом.
Пленник учуял запах свежего мужского пота, резеды, яблочный, смешанный с жевательным табаком, аромат теплого дыхания на своём лице.
Сильная сухая ладонь спустилаcь на крестец и большой палец принялaсь ласкать копчик, другая легонько cжaлась на горле, продолжая ласкать подушечками среднего и указательного пальцев ухо и линию влажных русых волос. Збражский потупился, скрывая взор от насильника, но по его телу прошла легкая рябь.
Платов притянул стан юноши ещё крепче, потрепал скулу, огладил большим пальцем подбородок с мелкой ямочкой и тонкие, сухие уста, отстранился.
Развернул спиной к себе, крепко провел ребром ладони вдоль позвоночника от затылка до крестца и обратно, надавил меж лопаток, понуждая пленникa нагнуться, схватился за маленькие, молочно-белые, твeрдые ягодицы, потянул в разные стороны и развёл их, обнажая по-отрочески безволосую борозду, в глубине которой показалась розовая, собранная в мелкую складочку розетка.