Страница 62 из 66
В трубке раздался голос Алекса:
– Слушаю, Майк.
– Окажи мне услугу. Мне нужно основательно проверить одно учреждение – «Парк Авеню Моделс, Инк.», адрес: Парк-авеню, 79.
– Что ты хотел бы узнать?
– Все, что сможешь раскопать. Крайне важно, чтобы внизу никто ничего не разнюхал. Не хочу, чтобы в конторе Миллерсена об этом узнали раньше времени. Думаю, пора преподать им урок.
Алекс рассмеялся.
– Хорошо, Майк. Я тебя понимаю.
Между прокурорской службой и полицией всегда существовало негласное соперничество.
– И как можно быстрее.
Алекс спросил:
– Завтра утром – это для тебя достаточно быстро?
– Отлично. Спасибо.
Майк положил трубку, погасил в пепельнице окурок, и в этот момент телефон снова зазвонил. Он снял трубку.
– Кейес слушает.
В трубке загрохотал густой бас Миллерсена.
– Майк, это Френк Миллерсен.
– Да, Френк.
Миллерсен как бы слегка извинялся:
– Я подумал, может, действительно проверить это агентство, раз у тебя сомнения.
– Забудь об этом, Френк. Ты был прав. Простое совпадение. Извини, что побеспокоил тебя.
В голосе Миллерсена прозвучала нотка нерешительности:
– Ну что ж, раз ты уверен.
– У меня нет сомнений. В любом случае, спасибо за готовность помочь.
– Всегда рад оказать тебе услугу, Майк.
Повесив трубку, Майк погрузился в размышления, действительно ли он слышал облегчение в голосе Френка, или это ему только показалось.
16
Окружной прокурор пронзительно посмотрел на Майка сквозь очки в роговой оправе и принялся барабанить золотым карандашиком по бумагам на столе, потом тихо спросил:
– Значит, просишь отставки?
– Да, сэр.
– Почему?
– Личные обстоятельства, сэр.
Старик крутанул стул и уставился в окно.
– Тебе не нравится работать здесь, Майк?
– Нравится, сэр.
Прокурор замолчал и некоторое время в кабинете было слышно только его хриплое дыхание.
– Никогда не думал, что ты слабак, Майк.
Майк не ответил.
– Расследование по «Парк Авеню Моделс, Инк.», ты провел великолепно. Одно из самых крупных дел, которыми занималась наша контора. И теперь, когда оно потянулось в высшие сферы, ты хочешь уйти в тень.
Майк опять промолчал.
Старик повернулся к нему и неожиданно спросил:
– Как, по-твоему, должен был себя чувствовать я, когда обнаружил, что мой главный следователь вовлечен в преступную деятельность? Ты думаешь, мне не хочется все бросить и уйти?
Он не стал дожидаться ответа Майка и продолжил:
– Но я не могу, ведь я дал клятву. И ты дал ту же самую клятву, когда я брал тебя на работу. Значит, мы не можем уйти.
– Моя просьба с этим совершенно не связана, сэр.
Старик взорвался:
– Как бы не так! Да пусть хоть дюжина вонючих политиков и богатеев будет замешана. Боишься, что они испортят тебе карьеру?
Майк молчал.
– Если ты сейчас уйдешь, они действительно карьеры тебе не испортят. Нечего будет портить. Все будут знать, что ты трус.
Майк сделал глубокий вдох.
– Извините, сэр, это все?
Старик наклонился над столом, тяжело дыша.
– Ты не понимаешь, Майк. Такой шанс выпадает раз в жизни. Вспомни Тома Дьюи. Всю его судьбу определило одно единственное дело, похожее на это. Проведи его удачно до конца, и ты сможешь выбирать все, что захочешь. Не пускай свою жизнь на ветер, мальчик.
– Вы позволите мне уйти сейчас, сэр?
В голосе Старика зазвучало презрение.
– Я редко ошибаюсь в людях, а вот в тебе ошибся. Видно, смелость – это нечто большее, чем умение не кланяться пулям.
Лицо Майка вспыхнуло, и он закусил губу, чтобы не ответить на оскорбление.
– Ужасно, когда приходится проглотить такое о Миллерсене, но уж совсем кошмар обнаружить, что еще и ты трус.
Его тон вдруг изменился.
– Я – старый человек, Майк. Большую часть жизни я провел в этом кабинете и всегда хотел только одного – хорошо делать свое дело, честно защищать людей, которые доверились мне. В первый раз я чувствую, что обманул их.
– Вы ничем не подвели их, сэр. Все улики перед вами на столе.
– Я отвечаю за каждого человека, который служит у меня. Мне придется платить за Миллерсена, буду платить и за тебя. Быть окружным прокурором – это не только представать перед судом присяжных и добиваться справедливого приговора. Это значит еще и гордиться тем, что делаешь свое дело без страха и без пристрастия. Твоя капитуляция – это и моя капитуляция. Все всегда становится явным.
Майк не ответил.
– Хорошо. Уходи, если хочешь, но, по крайней мере, имей смелость объяснить мне причину. Я ведь знаю, ты не трус.
Майк снова глубоко вздохнул и почувствовал, что у него трясутся руки.
– Объясни, Майк. Ты был хорошим полицейским, потом прекрасным помощником. Почему ты уходишь?
Майк посмотрел ему прямо в глаза, пробормотав тусклым голосом:
– Она была моей девушкой, сэр.
Старик был явно озадачен.
– Она? Кто она?
– Мария. То есть, я имею в виду, Мэриен Флад.
– Та самая Мэриен Флад?
Майк кивнул.
– Тогда я ничего не понимаю.
– Когда я позвонил Алексу три недели назад и попросил его собрать сведения про «Парк Авеню Моделс, Инк.», сэр, я не знал, что она в этом замешана.
Майк сделал паузу и закурил.
– Если бы я знал, я бы, может, ничего не стал затевать.
Окружной прокурор взглянул на него и, все поняв, прошептал:
– Я не ошибся в тебе.
Майк, словно не слыша его слов, продолжал:
– Получив досье, я уже не имел права остановиться. Сделал запрос и получил разрешение на дальнейшее расследование. Все начало складываться в стройную картину, даже то, о чем мы и не думали. В частности, стало ясно, почему многие налеты не давали никаких результатов. И так шаг за шагом. Подняли данные о первом аресте Мэриен и выяснили, что арестовывал ее именно Френк Миллерсен. Потом узнали, что он откладывал по двадцать тысяч в год. Ни один полицейский в мире не сумел бы этого сделать, живи он только на зарплату. Отсюда уже один шаг к дельцам, которые ее финансировали, политикам, которых она покупала, полицейским и детективам, о которых она заботилась. Расследование закончилось так же внезапно, как и началось. В какой-то момент все оказалось готово, чтобы обратиться в суд за ордером. И вот тогда я понял, что это выше моих сил, и попросил Джоэла Рейдера пойти к судье вместо меня.
Старик взглянул на него.
– Ты сказался больным.
Майк кивнул.
– Я и был болен. Болен изнутри.
– Однако ты пришел сюда раньше, чем Джоэл вышел из зала суда.
– Да, хотел убраться отсюда до того, как узнаю, какой удар я ей нанес.
Старик мягко произнес:
– Тебе все равно никуда от этого не деться, Майк.
Майк глубоко затянулся.
– Я могу попытаться, Джон.
– Ты все еще любишь ее.
Это был не вопрос, а утверждение. Майк посмотрел на шефа исподлобья и ничего не сказал.
Дверь в кабинет распахнулась, и влетел возбужденный Джоэл Рейдер. С порога он завопил:
– Ты своего добился, Майк! Мы получили ордера на всех. Флад, Миллерсен. Это будет самое крупное дело на весь Нью-Йорк!
Он обратился к окружному прокурору, по-прежнему сидевшему за столом:
– У меня с собой все бумаги для их ареста. Сейчас мы пойдем вниз за Миллерсеном.
Окружной прокурор встал.
– Я пойду с вами.
Взглянул на Майка.
– Пошли, фараон.
Френк Миллерсен сунул в рот трубку и принялся тщательно раскуривать ее. Когда пламя стало ровным и сильным и дым пошел легко, он взялся за бумаги на столе. Ничего серьезного. Он может рассчитывать на тихий уик-энд с Бетти и детьми. Впервые за долгое время. В дверь постучали.
– Войдите.
Звук шагов нескольких человек заставил его поднять голову. Перед его столом стоял окружной прокурор, за ним – Кейес и Рейдер. Из-за их спины выглядывала синяя форма охранника. Грудь сжало недоброе предчувствие, но он сделал над собой усилие, встал, выдавив улыбку, и протянул руку.