Жестокая жара

Пытаясь подцепить плиту, дергая ее то с одной стороны, то с другой, Никки представила себе мать, которая десять лет назад стояла на этом самом месте. Что нашла в тайнике Синтия Хит? Может быть, эта находка решила ее судьбу? А Николь Бернарден? Если Николь столько лет спустя спрятала здесь какую-то вещь, что бы это могло быть? И кому она это оставила? За что ей пришлось расплатиться собственной жизнью?

В это мгновение плита выскочила из стены, Никки по инерции покачнулась назад и, продолжая сжимать плиту в руках, рухнула на пол.

— Дальше я сам этим займусь, — раздался у нее за спиной мужской голос.

Никки поднялась на колени и протянула руку к кобуре, но не успела даже прикоснуться к ней: ее ослепил яркий луч фонаря, и она услышала щелчок затвора.

— Не трогайте, если хотите жить, — продолжал Тайлер Уинн.

Хит уронила руку.

— Сцепите пальцы на затылке, будьте добры.

Она повиновалась и прищурилась, пытаясь разглядеть лицо старика, который как раз поднялся по металлической лесенке на платформу.

— Вы достойная дочь своей матери, Никки. Может быть, вы даже лучше. — Он отвел луч фонаря от ее лица и посветил на открывшуюся нишу в стене, где лежал коричневый кожаный мешочек. — Спасибо за то, что нашли это для меня. Я приложил немало усилий для того, чтобы его вернуть.

— Например, инсценировали собственную смерть?

— Лучше сказать «чудесное исцеление». Знаете, я даже дополнительно заплатил тому врачу, чтобы он включил слабое напряжение и мои конвульсии выглядели убедительно. — Он вновь посветил ей в лицо. — Не расстраивайтесь. Те, кто работает на ЦРУ, знают: никогда нельзя быть абсолютно уверенным в том, что человек мертв.

— Я знаю женщину, которая мертва наверняка. И ее убили вы.

— Не я. У меня для этого есть наемник. Вообще-то вы с ним, по-моему, знакомы. — Он крикнул через плечо, обращаясь к кому-то невидимому: — Лучше выходи оттуда, если не хочешь, чтобы тебя переехал поезд. Он может появиться в любую минуту.

Она услышала стук подошв по металлическим перекладинам, и над путями за спиной Тайлера Уинна возник чей-то силуэт.

— Забери у нее пистолет, — велел старик.

И когда второй человек вышел на свет и Хит увидела его лицо, ей показалось, что у нее сейчас остановится сердце.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Петар!

Это было все, что смогла выдавить Никки. Ей не хватало воздуха, словно из тоннеля внезапно выкачали весь кислород. Она произнесла имя своего прежнего возлюбленного, в котором заключался и вопрос, и ответ. Душу ее раздирали смешанные чувства.

Горечь от предательства. Печаль. Потрясение. Неверие. Ужас. Гнев. Ненависть.

На лице приближавшегося Петара не отражалось ни стыда, ни сожаления. Взгляды их встретились, и Никки увидела в его глазах насмешку. Нет, презрение.

Хит подумала было выхватить пистолет. Даже если потом Тайлер Уинн пристрелит ее, она успеет попасть в Петара. Он тоже был вооружен, но держал «глок» небрежно. Она могла бы это сделать…

— А я бы на вашем месте воздержался, — произнес голос за лучом света.

Тайлер Уинн, призрак, оживший на Призрачной станции, читал ее мысли. Ничего не получится.

Петар забрал у нее пистолет.

— Отлично. — Тайлер подошел ближе. — Мне столько раз приходилось видеть, как люди, поддавшись эмоциям, делают всякие глупости.

Никки резко обернулась и взглянула на Петара.

— Так это был ты? Я тебя убью!

Петар лишь отступил назад, запихивая ее пистолет за пояс. Он даже не смотрел на нее. Она была для него просто очередным «заданием».

— Я сказала, что убью тебя.

— Когда я уйду, у вас будет полно времени, чтобы разобраться в ваших отношениях. Петар, достань мешок, пожалуйста.

Петар обошел Никки, и она услышала, как он поднимал кулер и устанавливал его под тайником Николь. Хит попыталась отгородиться от собственной боли и начать думать, что делать дальше. Для того чтобы достать мешок, Петар должен был на время спрятать пистолет в карман. Если бы только она не стояла на коленях, то могла бы попытаться ногой выбить оружие у Уинна. Старик легко догадывался о ее намерениях, поэтому она решила отвлечь его разговором.

— Это вам звонил Картер Деймон на одноразовый номер, чтобы получить приказ убить Николь?

— Нет, наш разговор касался технических вопросов. Работу выполнил Петар.

— Но потом он снова звонил вам. Договаривался насчет фальшивой медсестры?

— Я раб привычки. После того как много лет руководишь шпионами из домашнего персонала, трудно себя переделать.

Никки, не спрашивая разрешения, поднялась с пола, продолжая держать руки за головой и говорить:

— А я думала, что мою мать убил Картер Деймон.

— Нет, я прислал его уже после, для того чтобы подчистить следы.

Она услышала, как Петар у нее за спиной упал с кулера и выругался. Заметила, как Тайлер напрягся, и решила подождать. Когда Петар снова залез на подставку, старик успокоился и продолжил:

— Детектив Деймон был ценным агентом почти до самого конца; однако после серьезного ранения у него проснулась совесть, и он попытался отправить вам сообщение.

— Но я получила только часть, — произнесла Никки, придвигаясь к противнику.

— Да, мы застукали его за этим занятием — за очисткой совести. Оказалось, что это вредно для здоровья.

— Бруклинский мост?

Уинн кивнул.

— Попытка признать вину натолкнула меня на мысль инсценировать самоубийство и отправить вам еще одно сообщение с признанием в обоих убийствах. Мне показалось, что это будет выгодно всем нам.

— Скорее только вам, — возразила Никки, указывая на него пальцем.

Этот жест послужил отвлекающим маневром, и она бросилась на противника.

Как оказалось, старик предвидел нападение и, быстро обхватив ее рукой за шею, приставил к виску дуло пистолета.

— Ну что? Хотите, чтобы я вас пристрелил? Хотите?

Никки застыла неподвижно.

— И пристрелю, если потребуется, но мне бы этого не хотелось. На самом деле мне больше нравится идея несчастного случая в метро. Пуля сразу привлечет внимание полиции, но, если вы будете упорствовать, я согласен рискнуть. — Он с силой прижал пистолет к ее виску. — Этот пистолет я с легкостью могу подбросить в квартиру Рука. Подумайте об этом, прежде чем вынуждать меня стрелять, — и, не дожидаясь ответа, он оттолкнул Хит прочь.

Петар, спрыгнув с кулера, протянул ему кожаный мешочек. Тайлер шепотом отдал ему какие-то приказания. Никки уловила лишь фразу «после следующего поезда», остальное заглушил грохот состава, проезжавшего на юг по дальнему пути.

Хит пыталась справиться с одолевавшими ее чувствами. Среди них преобладал гнев на себя саму. Она вспомнила Париж, площадь Вогезов, смутное ощущение, мысль о каком-то несоответствии в произошедших событиях. И сейчас, готовясь к смерти на Призрачной станции, Никки сообразила, в чем дело, — слишком поздно. Как обычно, это был «непарный носок».

— Я должна была сразу понять, — обратилась она к Уинну. И с горечью покачала головой. — Должна была почувствовать неладное в больнице, после ваших «последних слов», когда вы умоляли меня, как вы выразились, найти ублюдков, убивших мою мать.

— Именно так.

— Но я не спросила себя, почему, будучи сотрудником ЦРУ и желая отомстить за ее убийство, вы не сделали это сами? У вас было десять лет и все необходимые ресурсы.

Он улыбнулся.

— Не надо себя казнить. Мне случалось обманывать и более опытных игроков, чем вы, и в течение очень долгого времени.

С юга донесся гул приближающегося поезда. Он находился в нескольких кварталах, но стук колес был уже слышен. У Никки все сжалось внутри от дурного предчувствия.

— Почему вы приказали убить мою мать?

— Потому что не смог ее обмануть. Когда она сообразила, что после Парижа я успел бросить ЦРУ и начать работать на другую организацию, я решил, что она должна исчезнуть. Иначе было нельзя. Некоторое время она считала, что по-прежнему работает на американское правительство. Затем выяснила, на кого я работаю на самом деле, и, к несчастью для нее, поняла, каковы мои цели.