Страница 7 из 10
Юшкас бросил недокуренную папиросу на землю. Почти бегом поднялся по лестнице в квартиру Шамайтиса. Осторожно постучал и вошел в комнату. Старуха лежала все в том же положении и что-то беззвучно шептала.
— Простите меня, тетя Мария, пришлось снова потревожить вас, — извинился Юшкас.
Мария с удивлением посмотрела на него, но ничего не сказала настойчивому гостю.
— Я забыл спросить... Скажите, пожалуйста, где вы были, что делали в тот вечер, когда произошло несчастье?
Мария прикрыла глаза, будто вспоминая далекое прошлое, затем медленно проговорила:
— О, я помню тот вечер... Он так хорошо начался и так плохо кончился. Тогда у меня, вот здесь, собрались мои знакомые женщины. Пришел и отец Августин. Он давно обещал поподробнее рассказать нам об учении Фомы Аквинского и прочитать страницы из Силлабуса...[1] Впрочем, ты, наверное, не знаешь...
— Знаю, — перебил Юшкас. — Продолжайте, пожалуйста.
Ивар знает церковные книги? Это сделало Марию разговорчивее:
— Ну, вот... Отец Августин много читал, беседовал с нами... У всех было такое хорошее, возвышенное настроение.
— До какого часа у вас были гости?
— Все разошлись около двенадцати часов ночи.
— Отец Августин был все время с вами?
— Да. Правда, один раз он попросил разрешения пройти в кабинет мужа и позвонить по телефону.
Юшкас насторожился:
— Он долго отсутствовал?
— Всего несколько минут. Позвонил по телефону и вернулся обратно.
— Отец Августин не сказал вам, куда и кому он звонил так поздно?
— Он справлялся о здоровье какой-то больной женщины, которая живет за городом... Сказал, что бог внял его молитвам, больная поправляется, и теперь можно продолжать беседу... А спустя тридцать-сорок минут отец Августин предложил всем разойтись, так как было уже поздно.
— Когда в кабинете говорят по телефону, здесь слышно?
— Нет.
Вопросы Юшкаса непонятны Марии, но она терпеливо выслушивает их и так же терпеливо отвечает. Чем еще он будет интересоваться сейчас? И к чему все это, ведь мертвого не воскресишь... Но Юшкас больше ни о чем не спрашивает. Он долго сидит, не поднимая головы. У следователя возникает много новых вопросов, но на них уже не сможет ответить старая Мария...
ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК
Было поздно, когда Юшкас вторично покинул квартиру Шамайтиса. Он вышел на улицу, снова на минуту остановился возле дома, затем медленно двинулся вперед. Куда, зачем? Этого Юшкас и сам не знал. Он шел, слегка запрокинув голову, и смотрел на небо — бескрайнее и звездное. Со стороны могло показаться, что по узкому тротуару тихой, уснувшей улицы идет какой-то чудак, мечтатель или влюбленным, забывший обо всем на свете. Сейчас его интересуют только звезды на небе, тишина ночи и, может быть, стихи...
Ивар Юшкас становился таким каждый раз, когда в результате допросов, сопоставлении, выводов приближался к решению поставленной задачи. В эти часы Юшкаса нельзя было удержать в кабинете; он запирал дверь, уходил из прокуратуры и бродил по улицам вот так же, как сейчас, задумавшись и запрокинув голову.
Да, Альберт Шамайтис убит. В этом не могло быть сомнении. Убийцы все заранее обдумали, тщательно подготовили... Больше того, Юшкас отчетливо представлял себе, кто был заинтересован в убийстве ученого, кто направил руку убийцы. Но улик, прямых, неоспоримых улик, у следователя пока не было, хотя «технику» убийства он почти полностью разгадал.
Медленно проходя улицу за улицей, Юшкас восстанавливал в памяти — в который раз! — подробности. Их накопилось немало, но они были еще отрывочными. И тем не менее Юшкас знал: развязка близка. И еще одно было бесспорно и ясно — убийство Шамайтиса имеет определенную политическую окраску. За спиной уголовного преступника действовал злобный враг.
Сейчас, как ни странно, Юшкас больше всего думал о таком, казалось бы, незначительном факте, как телефонный разговор преподобного отца Августина из квартиры Шамайтиса.
Кому и куда звонил ксендз? Больной женщине? Так он объяснил Марии, но следователь не верил этому объяснению. По времени звонок из города совпадал с началом пожара на даче. Видимо, между этими двумя фактами существовала прямая связь, но какая? В чем она заключалась? Ее смысл, назначение, содержание? Все это было для Юшкаса еще неясно. Он знал, что ответ на этот вопрос поможет свести в одно целое накопленные, но пока что разрозненные факты и предположения.
Не замечая ничего вокруг, Юшкас шагал и думал, и внезапно, как это часто бывает, пришло решение — такое простое, что, казалось, оно с самого начала должно было прийти в голову, а не возникнуть в результате долгих размышлений. Телефонный звонок Августина, обыкновенный телефонный звонок — коварный и ловкий ход врага.
Юшкас огляделся вокруг. Ого! Он даже не заметил, куда забрел. Площадь Свободы! Добрых четыре километра от Погулянки!
Вдалеке показался зеленый глазок такси. Через минуту Юшкас уже сидел в машине.
— На телефонную станцию! — сказал он шоферу.
В кабинете начальницы телефонной станции следователь быстро получил нужную справку. В день, который интересовал его, в ночную смену на узле пригородной связи дежурили телефонистки Эмилия Плятер и Марта Бушалите. Сегодня они также работают в ночной смене и сейчас находятся здесь, на станции.
Марта Бушалите оказалась еще совсем молодой женщиной. Вызов к начальнице, присутствие в кабинете постороннего человека удивили и даже напугали ее. Юшкас понял состояние Марты и решил с самого начала успокоить се.
— Извините, — начал он, улыбаясь. — Я попрошу вас об одной очень важной для меня услуге.
— Пожалуйста! — Марта попеременно глядела то на него, то на начальницу.
— Скажите, во время вашего позапрошлого дежурства в одиннадцать часов ночи никто не вызывал поселок Виевис?
Это было дачное место, где погиб старый Шамайтис.
Марта Бушалите ответила не сразу. Она старательно припоминала. Несмотря на всю серьезность момента, Юшкас едва удерживался, чтобы не улыбнуться. Вид у Марты действительно был забавный. Силясь вспомнить, она морщила лоб, а нос ее, маленький и чуть курносый, тоже собирался в морщинки. «Как гармошка», — мелькнула мысль у Юшкаса, но он сдержался и сохранил серьезный вид.
После нескольких минут раздумья телефонистка вспомнила и обрадованно подтвердила:
— Было несколько разговоров с Виевисом, и в одиннадцать, как вы говорите, тоже был разговор... Вернее, вызов! Я хорошо помню. Да, точно в этот час.
— В этом вызове было что-нибудь особенное? Почему вы запомнили его? — спросил Юшкас.
Марта кивнула головой.
— С этим разговором произошло недоразумение.
— Недоразумение? Какое? — Юшкас весь напрягся. Может быть, именно сейчас, здесь он узнает самое важное, решающее...
— Около одиннадцати часов вечера позвонил городской абонент, попросил соединить его с поселком Виевис. В эти часы пригородная телефонная линия обычно не загружена, и я тут же выполнила заказ.
— Кто вызывал — мужчина, женщина? — быстро спросил Юшкас.
— Мужчина, — уверенно ответила Бушалите. — Это я хорошо помню. Так вот...
— Простите, одну минуту, — перебил Юшкас. Обратившись к начальнице, безмолвно присутствовавшей при разговоре, он спросил: — У вас ведется регистрация пригородных телефонных переговоров?
— А как же, обязательно, — ответила она. — Эти разговоры проходят у нас как междугородние. По регистрационной книге ведется учет, а потом производится оплата.
— Вы не смогли бы принести сейчас эту книгу?
— Пожалуйста! — Начальница поднялась и вышла из комнаты, Юшкас и Бушалите остались вдвоем.
— Продолжайте, прошу вас, — сказал следователь.
— Дело в том, что разговор не состоялся. И я не поняла — почему. Слышимость была отличная, а разговор не состоялся.
— Расскажите подробно.
— Городской абонент назвал нужный ему номер телефона. Я сказала, чтобы он не клал трубку. Очень скоро ответил абонент, которого вызывали. Я предупредила его, что с ним будут разговаривать, а заказчику сказала: «Говорите». Я уже собиралась снять наушники, но слышу, загородный абонент, которого вызывали, кричит: «Алло! Алло!», а здешний молчит. В таких случаях мы обязаны проверить исправность соединения, не произошел ли где-нибудь разрыв. Но я ничего не успела сделать. В трубке раздался шум, треск, и связь прекратилась. Через минуту я позвонила городскому абоненту. Он поблагодарил меня, сказал, что слышимость очень плохая, и он будет звонить завтра...
1
Силлабус — «список заблуждений», изданный в 1864 году папой Пием IX. В нем подвергались проклятию научные открытия, демократические свободы.