Интеллект успеха

6. Люди, чрезмерно использующие свои аналитические способности, подобные тем, что оцениваются с помощью IQ-тестов, нередко проявляют в различных жизненных ситуациях меньшую эффективность, чем те, кто умеренно пускает эти способности в ход, применяя их только в ограниченном круге ситуаций.

7. Поскольку тесты на определение уровня интеллекта не позволяют оценивать ни творческие, ни практические способности и поскольку эти способности выказывают слабую либо даже пренебрежимо малую корреляцию с обычными тестами, нужно обратиться к методам, позволяющим измерять и эти аспекты интеллекта. Они дают возможность прогнозировать успехи как в школе, так и на рабочем месте по меньшей мере не хуже, а иногда и лучше, чем обычные тесты на интеллект. Более того, сейчас требуется производить оценки аналитических способностей в более широком плане, чем до сих пор.

8. Школам свойственна тенденция поощрять развитие тех способностей, которые в последующей жизни оказываются не самыми важными. Как следствие, школы нередко не дают учащимся практиковаться в тех видах деятельности, в которых те в конечном счете могли бы преуспеть. И в то же время могут поощряться такие, в которых они никогда не достигнут совершенства. Поэтому нужно сделать все для того, чтобы требования школ более тесно соприкасались с требованиями повседневной жизни.

9. Умственные способности отчасти наследуются, отчасти формируются окружением, но разделить эти два источника их изменения чрезвычайно трудно, поскольку они взаимодействуют между собой множеством разнообразных путей. Пытаться приписать степени наследуемости умственных способностей некий средний коэффициент – все равно что говорить о средней температуре в штате Миннесота. Там может быть жарко, как на экваторе летом, и холодно, как на Северном полюсе зимой. Степень наследуемости умственных способностей меняется в зависимости от ряда факторов. А вопрос наследуемости интеллекта успеха до сих пор даже не исследовался, поэтому сейчас нельзя сказать, какое влияние на него оказывает – и оказывает ли вообще – наследственность.

10. Расовые и этнические различия в значениях IQ касаются лишь незначительной части интеллекта как целого, и, как показано с большой достоверностью, эти различия по большей части или даже полностью обусловлены влиянием окружения.

11. Важным элементом умственных способностей является такое их качество, как гибкость. Поэтому нужно учить детей рассматривать проблемы с самых разных точек зрения и, главное, подмечать, как другие люди и представители иных культур воспринимают вопросы и проблемы, стоящие перед мировым сообществом.

12. Люди с интеллектом успеха познают свои сильные и слабые стороны, после чего находят способы обращения сильных сторон себе на пользу – делают максимум того, в чем они сильны – а для исправления слабостей или их искоренения находят пути в обход того, в чем они не преуспели, или развивают в себе нужные навыки, позволяющие выйти из трудного положения.

Таковы некоторые аспекты нового видения интеллекта, в котором так нуждаются наши школы, университеты и бизнес. Это взгляд на интеллект, который не будет порождать самореализующихся пророчеств низких показателей IQ и разрушит якобы свободное от риска упование на тесты, которые, как принято считать, позволяют измерять уровень развития умственных способностей, но на деле обеспечивают в лучшем случае лишь псевдонаучную точность. Это взгляд на интеллект, который менее исключителен, гораздо более демократичен и способен найти в реальном мире гораздо более широкую сферу применения. Наконец, это взгляд на интеллект во всех его аспектах – аналитическом, творческом и практическом, – использование которых будет вознаграждено сторицей.

Часть II. Люди считаются с коэффициентом умственного развития, а он с ними не считается

Глава 2. О чем может рассказать коэффициент умственного развития

Что же такое тесты IQ и откуда они взялись? Трудно вести интеллектуальный разговор о тестировании интеллекта, не зная ответы на эти вопросы. Для начала остановимся на двух историях, связанных с исследованием умственных способностей.

Френсис Гальтон: кто сильнее сожмет рукой динамометр

Безусловно, одной из наиболее влиятельных книг всех времен является труд Чарльза Дарвина «Происхождение видов» (1859). В его основе лежит идея о том, что эволюцию видов и происхождение человека можно объяснить на основе процессов естественного отбора. Книга стимулировала развитие многих научных направлений, одно из которых связано с изучением человеческого разума и его развития. В конечном итоге теория Дарвина базируется на предположении о том, что все способности человека в определенном смысле являются непрерывным продолжением способностей низших животных. Что же тогда объединяет интеллект низших животных с интеллектом людей?

Двоюродный брат Дарвина сэр Френсис Гальтон, пожалуй, первым использовал идеи своего кузена при изучении интеллекта человека. Гальтон предположил, что людей, как более разумных особей, отличает от их менее разумных собратьев два основных качества. Во-первых, энергия, или работоспособность. Согласно гипотезе Гальтона, интеллектуально развитые люди в самых различных областях деятельности выделяются поразительным запасом энергии. Вторым качеством является чувствительность. Гальтон считал, что чем умнее человек, тем чувствительнее он к различным стимулам. Все это может показаться вполне научным, но первые дерзкие опыты Гальтона в области исследования интеллекта отличает то же смешение научных подходов и предубеждений, которое успешно процветает и в наши дни. Например:

У идиотов поразительно низкие способности различать внешние факторы; они едва отличают тепло от холода, а чувство боли у них настолько приглушено, что многие из них, кажется, с трудом представляют, что это такое. В их беспросветной жизни боль вполне может быть воспринята как приятный сюрприз[6].

В течение семи лет – с 1884 по 1890 год – Гальтон возглавлял отдел в Южно-Кенсингтонском музее Лондона, где желающие за небольшую плату могли протестировать свой интеллект. Единственная проблема заключалась в том, что применявшиеся там тесты представляли собой, мягко говоря, занятную смесь, которая позволяла оценивать все что угодно, но только не интеллект в его подлинном смысле. Например, Гальтон изобрел свисток, с помощью которого определялась максимальная воспринимаемая человеком высота звука. Отличный тест на чувствительность слуха, но причем здесь интеллект? С таких позиций кот или другая подобная тварь может быть признана куда более умной, чем любой из нас!

В другом тесте использовалось несколько коробок с револьверными патронами, набитыми дробью, шерстью или ватой. Вид у коробок был идентичен, и отличались они только весом. Суть теста заключалось в том, чтобы отличить более легкие коробки от более тяжелых. Тест на чувствительность к весу? Может быть. Тест на интеллект? Едва ли. Подобное утверждение относится и к тесту на чувствительность к запаху роз. Какие выводы делать в этом случае по отношению к испытуемым с насморком или аллергией на розы?

Должно быть, вы решили, что Лондон потешался над идеями Гальтона. Совсем наоборот. Будь он всеобщим посмешищем, разве стал бы сэром Френсисом? Люди воспринимали его очень серьезно, и, насколько нам известно, служба тестирования принесла ему немалые прибыли. Причем речь идет не только о посетителях музея, которые хотели получить научно обоснованную оценку своих способностей. На знаменитого психолога Джеймса Маккина Кэттела идеи Гальтона произвели столь сильное впечатление, что он начал распространять их в Соединенных Штатах.

Кэттел изобрел свой собственный тест (1890), в основе которого лежали те же принципы, что и у Гальтона. Так, например, в тесте с динамометром необходимо было сжимать его изо всех сил, а показания прибора использовались затем при вынесении заключения об интеллекте. В другом тесте определялось, при каком давлении человек начинает испытывать боль. Пожалуй, единственный раз в жизни восприимчивость к боли оказалась преимуществом – она позволяла получить более высокую оценку интеллекта!

6

F. Galton. Inquiry into Human Faculty and Its Development (London: Macmillan, 1883).