Страница 57 из 72
- Как же так? Зачем?
- А кто же будет концы ворочать?
_______ __________
* - Не более 12 вершков.
И тут Саня узнал то, что, по-хорошему, должен был бы узнать до того, как взялся за строительство ткацких станов. Ворочать холсты - это трудоёмкий и длительный процесс отбеливания. Это может длиться и две недели, и месяц, и полтора. Ткань мажут навозом, щёлоком, полощут, выкладывают на солнце, и так ровно столько, сколько необходимо. Снова полощут в реке, потом снова расстилают. До тех пор, пока не побелеет. "Бей красных, ага", - догадался Саня. Для него шоком оказалось то, что полный цикл обработки льна длится до десяти месяцев, это считая с момента уборки урожая. И, кроме, собственно тканья, включает в себя ещё кучу всяких операций. Лексикон Сашкин сразу же обогатился - треста, моченец, кострика, мыкать, очёс, изгребы и пачесы, моты и прочее. Заодно узнал, чем посконь отличается от сермяги. Попутно, а уж мимо этого больного вопроса женщины пройти не смогли - Саше объяснили и социально-общественную составляющую этого процесса. Количеством и качеством произведённой пряжи и полотна определялась женская и вообще семейная репутация. И, в том числе, положение женщины в сельской неписаной бабской иерархии. Саня схватился за голову.
- Так, всё, хорош, - остановил он Анну с Глафирой, - я всё понял. Так дальше жить нельзя. Десять месяцев - это перебор. Надо всё менять. В корне менять. Определимся, кто виноват и что делать, и сразу всё поменяем.
Похмелье выветрилось, и Саня был готов жить и действовать. Он отправился в свою секретную биндюжку, включил ноутбук и принялся за работу.
В это же примерно время отец Онуфрий завернул в тряпицу рукопись Стефана Яворского, которую ему привезли тайно, и спрятал её под тощий матрас. Списки писем Феофана Прокоповича уложил на полку. Никакой ясности от чтения этих текстов в голове не появилось. И тот прав, и другой прав. И оба неправы. Истина должна быть где-то посредине. Сашкины речи возбуждали в нём странные мысли, а прочитанные книги ответов на них не давали. Их также не было ни в Святом Писании, ни в Житиях Святых. "Помилуй мя господи, грешного, вразуми неразумного раба своего", - бормотал брат келарь. Он задул свечу и пошёл стоять полунощницу.
Утром, с красными от недосыпа глазами, Сашка поднял Гейнца ни свет, ни заря, и сообщил ему:
- Вставай, естествоиспытатель хренов. Мне нужно новые подшипники и пружины. Вот чертежи и спецификации. Я в слободу поехал.
У Трофима он погрузился в привычную уже атмосферу, насыщенную плотной смесью запахов свежей стружки, скипидара и столярного клея. Благодаря Сашкиным заказам Трофимовская артель стала процветающим предприятием, и, несмотря на уход двух серьёзных подмастерьев, продолжала исправно выдавать продукцию. Трофиму пришлось, скрепя сердце, доверить часть работы ученикам, - Санин метод разделения труда тоже сыграл свою роль, - но он так и не перестал скрупулёзно отчитывать их за каждый промах. Также жиденьким ручейком шли заказы на станы версии 1.0, они распространялись по принципу "одна бабка сказала", но о нормальном продвижении продукта речи не шло. И не пошло бы, из-за слишком громкого стука челнока, который никак не удавалось уменьшить. Не помогали ни кожаные, ни войлочные демпферы. Опять же, стоимость. Не хотели простые крестьяне деньги отдавать. В итоге Трофимские стали делать только челночный узел, оставляя каркас, раму и все прочие причиндалы на усмотрение самого строителя. И только под заказ.
Саня покрутил в руках разные детали и завистливо вздохнул. Никак он не понимал, как без прецизионного сверлильно-пазовального центра с ЧПУ можно вырезать пазы такой точности, в которые без малейшего зазора вставала гребёнка батана производства Гейнца.
- Так, Трофим, - огорошил мастера Саня, - те два стана, что сейчас в работе, пока надо отставить в сторону, потом доделаем. У нас смена приоритетов.
Мастер непонимающе уставился на Шубина.
- Приоритет - это важность дела, - пояснил Саня, - станы покаместь подождут. Хвосты подбирать будем. Вот, я чертежи принёс, надо бы сделать несколько деталей, сейчас поясню.
Достал из сумки новые эскизы, стал объяснять.
- Вот это - складная вороба, а к ней впридачу - моталки. Но самое главное и срочное - это вот эта вот штуковина. Простая, но у неё много-много колёсиков. Это, значицца, у нас будет мочилка и сушилка. Самое срочное дело, просто кровь из носу. Обрати внимание вот на эти отжимные валики.
Трофим ничего не сказал, а бумагу отложил в сторону.
- Вот это - называется самопряха. Не так срочно, сразу за сушилкой.
И теперь Трофим хмыкнул:
- И что, вот так сама и прядёт? Опять всякую блажь выдумываешь! Наши бабы и так, слава богу, сами прядут, безо всяких тама!
Эти песни Саня знал уже наизусть, и уже не бросался всем и каждому доказывать полезность его новаций. Вдобавок он уже убедился, что Трофим в штыки встречает всякое новшество сразу, без разбора. Но не было ни одного случая, чтобы он оставил без внимания хотя бы одно Сашкино замечание. А возражал исключительно для проверки твёрдости Сашкиных убеждений
- Не сама. Само ничего не делается, сколько раз тебе говорить? Нет в природе ни гуслей-самогудов, ни скатерти-самобранки. Ты, Трофим, сделай, пожалуйста, - хмыкнул он, - а я уже найду, как эту штуку к делу приставить.
- Вот гляди. Как бабы прядут, знаешь? - добавил он, - ну вот, катушка здесь делает два дела - она и есть, собственно, веретено, которое нить скручивает, и она же - катушка, на которую наматывается готовая нить. Чтобы пряжа наматывалась - для этого здесь стоит вот эта рогулька. Так и называется, рогулька. Вся эта красота приводится в действие подножкой, которую пряха качает ногой, и через вот этот коленчатый вал. Ну дальше понятно, посредством ремня колесо крутит и веретено и рогульку. Вот деталировка. Коленвал и крючки на рогульку Вакула сделает, подшипники на шатун и колесо я привезу, а остальное уже вы.
Потом начался торг - во что Саше обойдётся это строительство. Трофима на кривой козе не объедешь, пришлось отдать в мастерскую три воза лесу.
- Ошкуривай и клади сушиться, - добавил Саня в заключение.
- А дуб есть? - спросил Трофим.
- Ты что, меня под монастырь хочешь подвести? Нет дуба! - громко ответил Саня.
Потом оглянулся, чтобы никого рядом не было, и добавил вполголоса:
- Среди еловых спрятаны дубовые, их сразу увидишь.
Это сразу снизило накал страстей, но всё равно до хрипоты торговались, пока, наконец, не решили вопрос полюбовно.
- А, кстати, чуть не забыл. Ульи готовы?
- Ульи? А-а-а-а, ульи! - вспомнил Трофим. - Мальцов поставил, ничего там сложного нет. Скоро будут. Не переживай. К весне аккурат и поспеют.
Саше приходилось расхлёбывать ещё и всякие пожелания своих друзей. Славка заказал, срочно, к весне, хоть какую-нибудь сеялку. Костя заказал пять ульев, хорошо, хоть эскизы накидал, и всё это, конечно же, доверили строить Трофиму, а толкачом работать Саньке.
- Они там по столицам гуляют. По Невскому проспекту прогуливаются, а тут сидишь, как сыч, света белого не видишь, - бурчал про себя Шубин, хотя понимал умом, что на тот Невский ему пока спешить не стоит. Без парней он чувствовал себя неуютно.
Сашке сегодня вообще-то ещё нужно было к печнику, потом к кожемякам, потом к шорнику и ещё много-много дел. Неплохо бы ещё навестить шерстобитню, поговорить с папашей того мальца-инноватора, который сделал первые валенки. Папаша как-то - и ведь не подумаешь с первого раза на такого тугодума, - очень быстро сообразил, что его сынок заработал рубль с гривенником практически на ровном месте. Взгрел сынка, чтобы тот не лез поперёд батьки в пекло, и взял дело в свои натруженные руки. Качество, конечно же, сразу стало иное, но и цену мироед держал прежнюю - рубль, да и делали только под заказ. Это Саню нервировало, не должен кусок войлока стоить таких денег, и это тоже надо было разрулить. Для начала - поторговаться. Не выйдет - растиражировать идею другим.