Страница 51 из 84
-- А тебе везет. Черный! -- ткнул Сергей меня в бок, удовлетворенно
рассматривая плоды ее труда. -- Не придется тебе через Арху
бежать. Похоже, Резвон сам сюда пожаловал. И Лейла, алмаз твоего
сердца, наверняка с ним.
-- Да, это он притопал... Больше некому, -- согласилась с ним Наташа, и глаза её засверкали от ненависти.
-- Как некому? -- еле сдерживаясь, чтобы не закричать, задал я риторический вопрос.
-- Не удивлюсь, если Резвон здесь, но и Абдурахман за скалой может прятаться! Слышали ведь вертолет...
-- Почему они ночи не дождались? -- продолжила Наташа, внимательно посмотрев на меня, -- Положили бы тёпленьких! Торопятся... Не терпится им в войну поиграть! Что же, поиграем!
-- Ну-ну! С одностволкой против автоматов... -- скептически скривил губы Федя. -- Не оторвется номер...
-- А что? Юрка от штольни не уйдет. Значит, они у нас в окружении!
Надо пугнуть их, чтобы сами не полезли. Вы тут пока полежите, а я
вперед пойду, "поохочусь"... Что толку здесь топтаться! Вскинув
ружье, Наташа ушла в темноту...
Всё правильно! Сергей ранен, мой мозг парализован горем, а святое место командира единогласно досталось красивой и смелой женщине...
***
Как только наша боевая подруга растворилась в темноте, наверху у штольни раздался взрыв гранаты. Через минуту полной тишины мы услышали один за другим два выстрела, произведённых из Юркиной вертикалки. Сообразив, что именно он поставил точку в дуэли на штольне, мы воспрянули духом.
А когда через минуту, в тридцати метрах от нас бухнуло ружье нашей атаманши, мы все чуть не расцеловались... Её выстрел явно кого-то достал. Сразу же после него раздался вопль, через небольшую паузу перешедший в отчаянную матерную тираду.
-- Смотри ты, русак попался! Красиво как говорит! -- восхитился я. --
Серый, что там было -- дробь или пуля?
-- Дробь наверняка. Слышишь, как рыдает? Вот, дает! А Юрку-то, после взрыва гранаты, я похоронил, -- прошептал Сергей. Если он в лазе сидит, его гранатометом не достанешь. Молодец!
-- Да... -- согласился с ним Федя. -- Фартовый мужик! Но ежели враги поимеют Житника, -- то все! Хана штольне со всеми потрохами!
-- Хватит гадать! -- Я был на взводе, поэтому и оборвал Фредди.
:-- Как нога? Минут через двадцать жгут ослабить надо, не то гангрену заработаешь!
-- Нормально. Крови нет, правда болит и дергает здорово. Что делать будем? Я не ответил Серёге. В это время в голову мне пришла мысль, что Лейла ушла добровольно, не выдержала совершенно ненужных, тяжких даже для мужчины, испытаний. Поняла, что я не тот человек, который способен беречь и обихаживать хрупкую женщину... И ушла через Зидды в город. И Бабек, как истинный мужчина, решил ее сопровождать.
Такое спасительное для моего воспалённого мозга объяснение было столь очевидным, что я тут же расплылся в радостной улыбке.
-- Что делать будем? -- переспросил я, с трудом вернув лицу серьезность. Я думаю, надо срочно идти в лагерь за Юркиным хирургическим набором.
Разрежем тебе, Серёга, ногу! Почистим, аккуратно зашьем белыми
нитками... Федя будет мне ассистировать!
-- Да ну тебя к чёрту! Я серьезно.
-- Подождать надо немного. Они наверняка уйдут, если не ушли уже. А мы не снайперы, чтобы ночью в засаде сидеть. Подбирая слова, чтобы сказать ещё что-то, я вспомнил вдруг кроткий взгляд Лейлы и опять провалился в бездну отчаяния.
-- Если Резвон здесь, и Лейла у него, -- уже дрожащим голосом продолжил я, -- то завтра они обязательно явятся и будут ее на золото менять. Зачем под пули лезть, если можно так все взять? Но он все сделает, чтобы и рыбку съесть и нас на кол посадить. И скажу сразу, Серый: если Резвон согласится на обмен, то я все сделаю, чтобы и вы согласились. В твоем согласии я, впрочем, убежден. Никуда не денешься, как и Наташа. А от Житника и Фредди прикроешь. С ней вместе прикроете.
-- Ну... Черный! Ты как всегда худший вариант отслеживаешь. Не улавливаешь, что после обмена всё наоборот будет: он в штольне, а мы снаружи. И учти, если он кокетничать начнет, мы пообещаем ему полтора ящика золота взорвать. И разнести всю эту штольню в пух и прах. Пусть с лупой по горам окрестным самородки ищет!
- А может, ты и прав... Но если что -- прикроешь. А сейчас надо к штольне пробираться. Там все решим. Слышишь? Идет кто-то...
-- Это я. -- Услышали мы мелодичный голос Наташи.
Через минуту она появилась перед нами; в рутах у нее был автомат, на плече ружье.
-- Откуда дровишки? Никак завалила кого? -- Глаза Серёги увлажнились. Он отодвинулся и освободил ей место на валуне.
-- Да, одну сволочь... -- устало протянула Наташа, бросив "Калашник" под руку Кивелиди. -- Выглянула из-за скалы, ну, той, что сразу за вашей палаткой, а он боком ко мне стоит с автоматом. Я ему с десяти метров по рукам ударила. Он заорал, автомат бросил, танцует и
матом чувства выражает: "Твою мать, твою мать". Подошла осторожно,
смотрю, а это Вовчик, дезертир. Обе руки по локоть в крови. У Резвона он отирался. Да вы его, кажется, видели. Бил меня, гад, когда Резвон уставал. А когда сознание теряла, -- насиловал зверски. Не удержалась, тюкнула прикладом между ног. Упал на колени, ботинки мои стал целовать. Хотела пристрелить, но рука не поднялась! Стала расспрашивать, сколько их и что им конкретно надо. А он обезумел от страха, мычит, дергается, пена изо рта пошла. Я опять прикладом по инструменту! Он взвился и со скалы сиганул. Там еще один с ним был... После моего выстрела в сторону ускакал.
-- Надо было Вовчика сюда вести, а не прикладом размахивать! -- мягко сказал Кивелиди и с уважением посмотрел на нашу боевую подругу. Наташа возразила:
-- Да бог с ним! Главное -- штольня! Это наш вокзал, почтамт и Смольный.
-- И Форт-Нокс ! -- Ввернул Фредди со значением в голосе.
-- Ещё раз удивил, братец! И по-английски знаешь! И сказать можешь! Полиглот ты у нас, оказывается! Сделав комплимент Феде, я подумал, что ещё не раз этот "ирокез" преподнесёт нам какой-нибудь сюрприз.
- А ты думал! Я в зоне много книжек перехрумкал. Почти всю библиотеку! Кой чего фурычу! А что у тебя голосок то подрагивает?
-- Тебе показалось, Федя! -- похлопал я его по плечу и продолжил:
-- Пока мы на "щите". Если Юрка не промахнулся, то 2:0 в нашу пользу.
Мы с Серёгой к штольне пойдём, а ты, Наташа и ты Федор идите
в лагерь, еды возьмите, патронов и догоняйте нас. Да осторожнее! Может, сидит где-нибудь, тот, у которого Наташа щекотала "достоинство" и жаждет отомстить!
Мы замолчали, вслушиваясь в ночь. Наташин бок согревал моё
бедро. Мне было спокойно рядом с ней. Я понимал, что она приложит всё своё мастерство стрелка, чтобы вернуть Лейлу! Мне захотелось сказать ей что-нибудь приятное. Когда стало ясно, что
подозрительных звуков нет, мы поднялись и пошли.
-- Послушай, красавица, -- уже на ходу обратился я к девушке.
-- Я вот что хочу сказать... Ты такие вещи о себе рассказываешь: ишаку отдавали, били, насиловали... Я понимаю, женщина
должна быть с прошлым, но не с таким же! Понимаешь?
-- Конечно, ты прав! Слушай внимательно...
"Меня украли прямо из аудитории института, где я защищала кандидатскую диссертацию на тему:
"Зоофилия и Некрофилия как методы релаксации, победившие импотенцию".
Отвезли в горы. Там я не теряла времени даром, а собирала и систематизировала данные, полученные с помощью местного населения"... Ну что, сойдет?