Страница 50 из 84
Полевая любовь заменяет тоску по женщине, оставленной далеко в городе. Мечтая о ней, даришь свои ласки другой...
В этом и заключается горькая правда, от которой не спрятаться и не убежать!
***
Но и без фантастики в этом жанре не обходится...
Однажды, после серии тяжёлых маршрутов, мы выбрались из приморской тайги в посёлок Кавалерово. Всю неделю я и мои студенты занимались по вечерам лишь одним делом: -- поиском прекрасных дам, способных поднять нам настроение. Но старания наши, невзирая на все ухищрения, были тщетными... И мы вернулись в тайгу еще на месяц, злые и расстроенные... Мой воспалённый мозг не мог смириться с таким положением вещей и придумал объяснение - гениальное по своей простоте: "В посёлке не было нашихженщин"!Приехав на место -- дикую, безлюдную тайгу, густо населенную тиграми и медведями обоего пола, мы обнаружили в старом заброшенном зимовье квартирующий геохимический отряд в составе семидесятилетнего шофера, двух премиленьких алогубых студенток и их прелестной пышнотелой начальницы... То, что случилось ночью, рассказывать не надо! Это понятно без слов...
***
Первым в штольню спустился Сергей. Его хватило на десять минут. За ним ушел Житник. За те двадцать минут, что его не было, я успел снарядить боевики. После Юрки вместо меня опять пошел Сергей -- кашель по-прежнему раздирал мои легкие на куски. Когда, сопровождаемый товарищами, я пришел в забой, шпуры были уже практически готовы. Газ в выработке ещё оставался, но работать было можно.
Собранное золото мы сложили рядом с невозмутимым Васей. Затем, зарядив и запалив шпуры, мы быстро покинули штольню.
Житник решил остаться около входа до ночи. Всё верно!
"Береженое добро - бог бережет"! Сергей счел разумным его поступок - не оставлять золотой запас без присмотра, и мы решили, что после ужина и до рассвета нести охрану буду я с Лейлой.
Как это мне раньше в голову не пришло -- уединится здесь с моей киской? А с рассветом, пораньше пообещал прийти Сергей.
Мы пошли в лагерь. Я предвкушал встречу с Лейлой и представлял, как брошу спальный мешок около штольни, на лужайке. Обниму её, и опять увижу ее маленькие точеные груди, почувствую, как оживут ее губы, и как их страстная упругость будет сменяться расслабленной нежностью, приводящей в неистовство моё сердце...
Часть 3 Таджикская рулетка
-- Лейлу похитили. - Ночное нападение.
На подходе к лагерю нас встретили Наташа и Фредди. Их лица выражали отчаяние! Лейла с Бабеком бесследно исчезли! Возможно даже утром. В палатках все было на своих местах, никаких следов борьбы, поспешного бегства или ограбления они не заметили.
"Что же могло случиться? -- думал я, растерянно оглядываясь по сторонам. Вряд ли это было нападением со стороны. Это мог сделать только Бабек!
Теперь я не сомневался, что это Резвон приставил его к нам. Черт, была ведь такая мысль! Но я отбросил ее, глядя в простое, добродушное лицо старинного приятеля.
Теперь все становится понятным -- его странное появление, поведение,
неестественное для его характера и наклонностей".
Я прошелся по лагерю в надежде найти хоть какой-нибудь след дневных событий. У ручья, там, где женщины мыли посуду, я наткнулся на зеленый пластиковый тазик, полный чистых кружек. Рядом стояли две чашки с остатками пищи. На посудной тряпочке лежал маленький кусочек туалетного мыла. Я поднял его и увидел следы детских пальчиков Лейлы.
"Спокойно, Черный! Стоять! -- приказал я себе и, прикусив губу, попытался сдержать навернувшиеся слезы. Бабек увел ее сразу же после нашего ухода на штольню! И, наверняка, в Нагз... Если побегу за ними сейчас же, то к утру буду у перевала. На устье Арху догоню. Убью собаку!"
-- Этот Бабек, сволочь. Похоже, он с Резвоном заодно, -- вернувшись к палаткам, сказал я товарищам
-- Побегу-ка я за ними. Если он доберется до Саидовской машины раньше меня, то все... Уйдет... И тогда конец и ей и мне! Думать даже не хочется, что её ждёт! Вы сваливайте отсюда как можно скорее! Завтра, самое позднее -- послезавтра, Резвон будет здесь.
-- В Душанбе потом пойдете? -- участливо спросил Сергей.
-- А может быть, ещё всё обойдется? Я усмехнулся про себя,
поразившись наивности своего лучшего друга.
-- А куда еще? Не сюда же возвращаться, В городе встретимся у
Суворова.
-- Может, возьмешь с собой парочку самородков? Возьми, всегда
пригодятся!
-- Да ну их к чёрту! Чувствовал, что выйдет боком этот вояж!
Так нет! Решил ещё раз испытать судьбу! Хлебца захотел покушать
от трудов неправедных! Лежал бы сейчас рядышком со своей
девочкой где-нибудь в Сочи или Севастополе... В глаза ей смотрел...
Слова ласковые говорил!
-- Ну, тогда ни пуха тебе, ни пера... Долю свою ты все равно получишь.
О нас не беспокойся, -- сказал Сергей, и, похлопав меня по плечу,
пошел к ручью умываться.
Я сел у костра переобуться перед дорогой. Федя устроился рядом и, пытаясь поймать мой взгляд, сочувственно кряхтел. И вдруг, совсем
рядом, раздался треск автоматной очереди! Пули, высекая искры, ударили в скалу за палаткой. Следующая очередь прошла ниже и прострочила насквозь нашу кухню. Выстрелы оказались смертельными, и палатка, испустив дух, осела, продемонстрировав абрис внутренностей. Третья очередь ушла в сторону родника.
Но все это видел лишь я, потому что Федя, забыв о своих ранах, мгновенно вскочил и побежал к скалам.
Я смотрел на него и думал не о смерти, а о том, как ловко он передвигается: Траектория его движения была безупречна с точки зрения военного искусства. Так красиво бегают две категории профессионалов: - десантники и зайцы... Федя явно был исключением из правил. А может, он служил в армии, и просто у нас не было случая поговорить по душам! Если будем живы, обязательно расспрошу его обо всём подробно!
Несколькими секундами позже, пренебрегая опасностью, петляя и пригибаясь, я помчался следом за Федором. Спрятавшись за камнями, мы, в надежде увидеть Наташу или Сергея, стали всматриваться в сторону лагеря.
Через минуту Кивелиди неожиданно появился с восточной стороны
скалы, за которой мы прятались. Он бежал к нам, припадая на одну ногу, и кричал:
-- Там, за вами, только что стоял кто-то. С ружьем! -- тяжело дыша,
он, упал на землю рядом с нами.
Мы в смятении обернулись и в полутьме, всего в десяти метрах от себя,
увидели Наташу с одностволкой в руках.
-- Ты как здесь очутилась? Да еще с пушкой? -- удивленно спросил я, когда она приблизилась к нам.
-- Как, как! Когда ты с Сергеем прощался, я заметила невдалеке уларов. Спугнул их кто-то. Вот и решила посмотреть, -- ответила она, напряженно всматриваясь в сторону лагеря. Кивелиди стонал:
-- Ну, вы даете! О птичках беседуете, а ваш товарищ кровью истекает! Не видите, что ли рану на ноге? Перевяжите Христа ради! Не дайте погибнуть в расцвете сил на пороге "Волшебного настоящего"!
Бедро Сергея было прострелено насквозь, но крови было немного. Я выдернул шнурок из ботинка и перетянул ногу выше входного и выходного отверстий. Наташа вынула из нагрудного кармана
штормовки перевязочный пакет, взрезала спереди и сзади намокшую кровью штанину и быстро, почти профессионально, перевязала рану.