Страница 46 из 84
Другая ценная мысль: давай не будем весь завал разбирать - на это уйдет несколько дней. Мы проделаем только лаз, чтобы на четвереньках можно было до золота добраться, а там -- посмотрим по обстоятельствам. Может, металла и нет вовсе... Потом можно расширить проход, если потребуется.
-- А как камни будем вытаскивать? На веревочке за собой?
-- Да нет! Штольня, наверняка, не всплошную села, а участками. Будем породу складывать в неповреждённых частях выработки. А то, что Федя на устье наворочал, мы сейчас вмиг в речку скинем. Благо, палатки в стороне, на них не покатится...
-- Что же, давай, начнем, -- пробормотал Сергей и вдруг рассмеялся.
-- Ты чего? -- посмотрел я на него с подозрением. -- Назначению радуешься?
-- Да нет, конечно! Представь, Черный, своё и моё лицо: спускаемся в штольню, а там - "нуль пишем, два нуля на ум пошли"!
Неожиданно его смех скоропостижно угас. Он застрял в медленно сомкнувшихся губах, которые скорбной скобочкой украсили вытянувшееся лицо.
И было отчего: где-то за горами, скорее всего в районе перевала Арху, появилось слабое, ненадолго смолкающее, тарахтение. Через минуту стало казаться, что оно раздается отовсюду. И что это не один вертолетик, а целая эскадрилья! Казалось, еще минута и мы навсегда нырнём в "океан тихого помешательства".
Мы понимали, что соло одного вертолета отражается скалами и превращается в хор, но всё равно страдали!
Постоянное ожидание, постоянные поиски в небе этого "Дамоклова меча" сделали свое дело - нам срочно требовались положительные эмоции.
Звуки длились минут пять, но вертолет не появился. Более того, тарахтение смолкло, как будто какой-то небесный оператор вырубил динамик.
Еще минут пять мы ждали возобновления "симфонии". Но было тихо.
-- Серый! Ты слышал что-нибудь? Ну, например, вертолетное тарахтение? -- стараясь выглядеть равнодушным, спросил Житник, когда стало ясно, что кроме шелеста реки, в природе не осталось других звуков.
-- Да как тебе сказать, Юра... -- пожал плечами Кивелиди. -- Может, что-то и показалось...
-- Чтобы больше не казалось, и народ не дергался, я предлагаю срочно созвать пятиминутную конференцию по НЛО, -- начал я.
-- Ввиду наличия кворума, есть мнение открыть ее сейчас же.
Как вы думаете, господин управляющий, чем нам грозит приземление вертолета с гражданином Абдурахмановым Тимуром
Абдурахмановичем и его командой?
Кивелиди поскрёб за ухом и с грустью констатировал:
-- В "лучшем случае" придется с ними делиться, и доля каждого может
уменьшиться примерно в два раза и станет равной суточному заработку
аппетитной референтки в каком-нибудь Роскомбанке. Ну, о-очень
аппетитной.
Положительные стороны "лучшего случая" -- вертолетная
эвакуация добычи. В худшем случае нас ждет сыра - земля!
-- Ми-четверка, тонну вытянет, -- стал я думать вслух, одобрительно покачивая головой.
-- Это четыре человека и шестьсот килограммов металла. Делим
шестьсот на четырнадцать, то есть поровну на две команды по семь человек, и получаем примерно по сорок килограммов руды на брата. Да... Получается - "Что бог послал, то и мяконько!"...
-- Не горюйте, башканы! За день сотку кило можно натаскать! --
Вставил слово до сих пор, молчавший Федя.
Все обернулись к нему. Меня поразил голос нашего Сусанина. Он вибрировал и срывался. Казалось, ещё секунда и Фредди задохнётся от волнения. Руки золотограбителя не находили себе места. Дополняла картину грязная повязка, которая съехала на шею, обнажив "фирменный шов":
-- И еще триста за следующую неделю! Ещё минута, и он бы заплакал...
-- И еще полтонны за следующий месяц, -- закончил я за него, затем повернулся к Житнику и спросил:
-- Каково Ваше мнение, "сир"? Только короче, пожалуйста!
-- Согласен с Вами товарищ "оглы" с точностью до наоборот!
-- Лучший вариант считаю худшим. Никаких братаний с Тимуром и его бандой! Отнять вертушку и баста! Я обязуюсь лично поднять её в воздух и посадить, куда надо!
-- Вот этого-то я и боюсь. Не хочется развязывать войну. Ставлю на голосование проект "Соглашения о намерениях" под девизом "Вертолет за половину добычи". Кто за проведение в жизнь лучшего варианта с конечным выходом на уровень суточной зарплаты аппетитной работницы банка?
Так! Четыре - "за", один - "против"? Принято! Согласно нормам коалиционной демократии, предлагаю включить товарища Житника Юрия Львовича в комиссию по урегулированию деталей данного "Соглашения". Естественно, с правом гневно сверкать очами и сучить ногами под столом! Предлагаю начать "движение навстречу" с написания красочного плаката:
"Добро пожаловать. Тимур-ибн-Абдурахман!"
Все заулыбались. Особо очаровательно это сделал Федя. Он сверкнул челюстью не хуже Джека Николса, суперстара, сеющего разумное, доброе, вечное на американских фабриках грёз.
Цель была достигнута! Мы доказали сами себе, что большой опасности
Абдурахманов для нас не представляет а, наоборот, может даже помочь. Тем более, мы уже здесь, а ему еще предстоит до этих мест добраться. Даже, может быть, нам стоило подождать его и договорится о совместной добыче и перевозке золотой руды.
Обсудив, уже спокойно и обстоятельно характер и ход наших действий при появлении Тимура и его команды, мы принялись за работу.
10. Разбираем завалы. Подземные хранители. Вот
оно, золото!!! Добыча на потоке.
Самый сложный участок завала, конечно, был около устья. Здесь скальная порода, ослабленная приповерхностными трещинами, полностью обвалились или, как говорят горняки, села от взрыва. В глубине штолен порода обычно покрепче и обвалы редко полностью перекрывают горную выработку.
После двух направленных взрывов, откинувших обрушенную породу от устья, мы проделали узкий, извилистый лаз в штольню. На разведку спустились я и Сергей.
За завалом в тусклом свете карбидных ламп мы увидели
первые плоды Фединых рук: У стенки, ногами к выходу, лежало высохшее тело его напарника. Штольня была сухая, что, видимо, и способствовало мумификации тела. Постояв над ним минуту, мы пошли вглубь. Перед поворотом в рассечку мы нашли вторую мумию. Васька - геолог сидел у стенки, опустив голову на плечо и перегородив проход ногами. Он был в обычной для каждого участкового геолога одежде:
Выгоревшая на солнце штормовка, прошитые белыми капроновыми нитками брезентовые штаны, солдатский ремень, ботинки на протекторах, с верёвочками вместо шнурков.
-- Да, братишка, спецуха тебе великовата ... -- пробормотал я,
разглядывая сильно усохшие руки и ноги бывшего коллеги.
-- Потом выразишь соболезнование, -- ткнул меня в спину Сергей. Там злато за углом, а он: "Бедный Йорик, бедный Йорик..."
Освещая проход, мы вошли в рассечку, и замерли, увидев то, к чему так настойчиво стремились!
Весь забой был инкрустирован самородным золотом. Матушка - природа постаралась не хуже затейника Фаберже! Крупные - с ладонь, и мелкие - с ноготь, самородки блестели на поверхности белоснежной кварцевой жилы.
Мы не стали царапать ножами желтый металл, испытывая его на твердость и пластичность. Все было и без того ясно. Опытные геологи недаром говорят: