Страница 32 из 84
Резвон наотмашь ударил меня по лицу, затем встал, замахнулся ногой, но бить, почему-то не стал. Вместо этого он перевернул меня на живот и тщательно ощупал узлы веревки, стягивающей мои конечности. Потом вышел, но через десять минут вернулся, потушив свет и плотно прикрыв за собою дверь. Еще минуты три мы могли слышать, как он отдавал приказы охранникам.
-- Лейла! Как ты там? -- окликнул я свою подругу, как только смолкли все звуки.
-- Рук не чувствую совсем. И пахнет чем-то неприятным. И домой хочется... В Захедан...
-- В Захедан... Очутишься там, тебе Нагз подавай! Так что считай, что это твое будущее желание уже исполнилось. Пальчиками пошевели и постарайся заснуть. Может быть, завтра удастся поговорить с муллой. Он -- наша последняя надежда.
И я замолчал, твердо намериваясь заснуть. Но мысли об освобождении не оставляли меня.
"Сабля!" -- вдруг мелькнуло в голове, когда я уже решил оставить свои тщетные потуги "родить" идею.
-- Кажется, он повесил ее на место. Если я смогу
ее достать и вытащить из ножен, то все остальное будет также просто, как чихнуть!
Я попробовал встать на ноги и, после шести попыток, преуспел в этом. Но первый же прыжок по направлению к сабле оказался неудачным. Подвела излишняя торопливость и эйфория, охватившая меня после заслуженной победы на первом этапе освобождения. Дверь отворилась, вошли охранники, разбуженные шумом моего падения, и равнодушно поколотили меня. Прошло полчаса не меньше. Услышав их храп, я снова встал и решил не прыгать, а двигаться к сабле боком, осторожно переступая с пяток на носки. Но и эта попытка, из-за скрипа рассохшихся половиц, завершилась тем же... В третий раз встать на ноги я не смог из-за резкой боли в коленках и спине, разбитых коваными сапогами охранников. И, пожелав девушкам спокойной ночи, я задремал.
Через мгновение я был разбужен Лейлой, склонившейся надо мной и трясшей меня за плечи. Я ничего не понимал. За окном было темно и тихо. Из-за спины Лейлы на мгновение появился Федя с
керосиновой лампой в руках и тут же исчез.
-- Вставай, чего разлегся, -- зло прошипел мне Сергей, сменивший его в
кадре. Или ты с Резвоном остаешься? Скорешился?
-- Где мы? -- прошептал я, зевая и растирая сонное лицо ладонями.
-- У Резвона. Дождешься, сейчас я тебе врежу. Невзирая на заслуги.
-- А-а... А что происходит? Амнистия вышла? Или реабилитация в правах?
-- Ты чего, Черный? С Луны свалился? Или свихнулся от событий? Может, тебя, как дитятю, на руки взять? -- зашипел Сергей и схватил меня за шиворот, явно намериваясь тащить мое не проснувшееся тело и остатки мозгов волоком.
-- Я ходить умею, -- ответил я, широко зевая, -- Куда идти-то?
-- За мной иди, герой! Да быстрее!
Через пять секунд мы были у машины. Уже светало. Житник боролся с
зажиганием, Серега отворял ворота, Наташа, время от времени, отталкивая от себя вилявших хвостами волкодавов, бросала наши пожитки в кузов. В это время позади себя я услышал шум, обернулся и увидел человека, быстро бежавшего из покинутого нами дома по направлению к машине. Я мгновенно выхватил обрез из рюкзака, лежавшего под колесом "ГАЗа", и дернул курок...
К счастью, выстрела не последовало. К счастью потому, что этим человеком был Федя. Оказывается, по дороге из дома он заглянул в подвернувшуюся кладовку и зацепил там освежеванную тушку барана и... ящик водки. "Не ящик, -- сказал он потом, уже сидя в машине и премного довольный нашими одобрительными взглядами, -- а цельных двадцать две бутылки!"
***
Наконец мы на свободе и мчимся навстречу неизвестности! В кузове я, наша новая знакомая и Федя. Он, не обращая на нас никакого внимания, поёт "народные" песни. Его глазки излучают счастье, бровки топорщатся, рот кривится, демонстрируя дьявольский темперамент...
***
А я ловлю себя на мысли: "Ну не нравится мне этот мужичок и всё тут"! Его совершенно непрогнозируемая личность навязчиво ассоциируется с картинкой, увиденной мною в журнале "Крокодил", в глубоком детстве: " ...Корабль с черепом на флаге. На бизань - мачте сидит пират. За поясом торчит огромный нож. Пальцы обеих рук скручены в классические фигуры... ".
Нервишки шалят, приятель! Придерживая ящики, с драгоценной влагой, я заглянул в кабину и увидел, что моя персиянка сидит лицом ко мне на моторе, упершись обеими руками в потолок. А за талию ее придерживает Сергей...
Незнакомку опять кинуло мне на колени, и я заметил, что её миловидное лицо покрыто застарелыми синяками. Густые черно-фиолетовые разводы окружали ее глаза, пестрели на носу и скулах.
-- Меня Русланом зовут, -- представился я. -- Или Черным. В школе девочки Черненьким называли. А как тебя зовут, благодетельница? Все некогда было спросить...
-- Наташа Полухина, -- ответила она, подняв на меня невозможно синие глаза,
-- А где другая половинка?
-- Какая половинка?
-- Уха, конечно, -- улыбнулся я, украдкой рассматривая ее разбитую бровь.
-- Ты, Руслан, весёлый человек. И, наверное, не злой. Что смотришь? Нравится "радуга"? Всё очень просто. Били почти каждую неделю.
-- А как ты попала к этому извергу?
-- Он меня из города привез. Я в ресторанах подрабатывала. Пела, посуду мыла. Пригласил помочь его жене. Обещал хорошо заплатить. Хотела скопить денег на дорогу в Москву, - вот и поехала с ним. Только на следующий день поняла, о какой "помощи" жене он говорил...
Будешь смеяться, но рабыня Изаура была принцессой по сравнению с моим положением в доме этого таджика...
В это время нас сильно тряхнуло. Я прижал девушку к себе, чтобы у неё не прибавилось синяков, и надолго замолчал. Федя, исчерпав свой богатый репертуар, тоже затих. Я думал о Саиде. Он вёз нас к своему дяде - зверю, зная точно, что нас ждёт, и весело болтал с Лейлой. Такого коварства я ещё не встречал в своей жизни.
***
-- А его племянник Саид чем занимается?
-- Он и Резвон - "нитка с иголкой". Делает всё, что прикажет дядя. А что собой представляет этот злодей, ты и сам знаешь!
-- А собак-то как приручила? Вон как хвостами виляли,
-- Подкармливала, ласкала...
Месяц назад бежать хотела, так они меня чуть не загрызли. С тех пор сама недоедала, псам несла ...
-- Да, волкодавы -- серьезные звери... Я сам их побаиваюсь. Не раз в горах сталкивался. Однажды меня вместе с лошадью чуть не порвали. Один такой пёс - ярко-рыжий, огромный -- метр в холке, на круп кобыле запрыгнул и стащил меня на землю... Как ни странно - лошадь меня спасла! До сих пор ее помню. Пена изо рта, как будто мыла наглоталась, глаза выпученные, безумные. Вот-вот вылезут!
Но не убежала почему-то, топтать стала пса, да и меня заодно! Потом две недели от маршрутов отдыхал, раны с ушибами залечивал... Но история на этом не закончилась.
Представляешь, в конце полевого сезона этот волкодав ко мне в лагерь пришел и у дверей моей землянки поселился. Кормил я его с опаской, уж очень свирепый был. Неожиданно чабаны ко мне зачастили: - ..."продай, да продай, породистый, мол, очень"...
Наконец, не выдержал и отдал его за полбарана. Чабан сует мне
веревку: "Свяжи его", -- говорит. А пес голову поднял, оскалился и
на меня так выразительно смотрит: "Разорву, мол, дурачок, на части, если сделаешь хоть шаг!" Что делать?