Меченая: Крест

Я сглотнула. Только что внутри меня промчалась волна чего-то необъяснимого. Я не понимала, почему мне стало так жизненно необходимо снова на него посмотреть. Я с трудом себя пересилила и продолжила есть, едва удерживая ложку в рук: слабость в теле была просто невероятной. Похоже всё-таки стоило принять таблетки.

Я взглянула из-под ресниц. Чейз не смотрел на меня — разглядывал круглое окошко в стене, с проникающими в камеру первыми лучами солнца. Что же не так с этим парнем? Почему он такой… какой? А каким я хотела его увидеть? Добрым? Милосердным? Пф-ф-ф… Похоже жар на меня действует слишком сильно. Он пожирает мой мозг, потому что сейчас мне и правду хотелось, чтобы этот суровый парень был чуточку мягче со мной. Наверное, я схожу с ума.

Я поставила пустую миску рядом с собой и запила кружкой воды.

— Спасибо, — сказала я и сама не ожидала, что голос окажется таким безжизненным.

Между бровями Чейза на какое-то мгновение пролегла тоненькая морщинка. Затем он достал из заднего кармана джинсов верёвку и шагнул ко мне. Я догадывалась зачем это и без пререканий выставила вперёд руки. Кажется, на ближайшее время моему плечу предстоит ощутить незабываемые ощущения.

Готова поклясться — Чейз помедлил! Видимо я его обескуражила своим послушным поведением.

— Я потом наверстаю, когда буду чувствовать себя получше, — еле слышно выдавила я и облизала пересохшие губы. Голова шла кругом.

Чейз принялся связывать мне руки. Совсем не агрессивно. Обычно. Просто делая то, что должен был… или ему велели. Выражение его лица вновь было каменным.

Его пальцы случайно коснулись моей кожи на запястье и кровь резко прилила к голове. Что это? Что со мной не так?

Я подняла на него глаза, рассматривая длинные чёрные ресницы, похожие на крылья. Переместила взгляд на нос и заметила, что он не такой уж идеальный: только с близи видно, что носовую перегородку ни раз ломали. На подбородке, в лёгкой щетине, был заметен шрам серповидной формы. И ещё один на брови, короткий, белый, как клык тигра, явно принёсший когда-то не мало хлопот.

Словно вспышкой, в глазах появилась картинка его самого жестокого избиения в яме. Тогда все думали, что это его последний бой. Кажется, это было сто лет назад. На нём не было живого месте. Просто не верится, что сейчас я стою к тому отчаянному бойцу настолько близко, что ощущаю жар от его тела. Или это жар от меня?..

Вдруг воздух в тесной камере стал настолько тяжёлым, что стало трудно дышать. Пульс застучал со скоростью света, разгоняя кровь по венам, а сердце почему-то трепыхалось в груди, как большая бабочка.

Кажется, лихорадка выходила на новый уровень.

Чейз завязал последний узел и взглянул мне в лицо. Господи, почему я сейчас выгляжу, как помойная кошка? Господи, почему я вообще хочу выглядеть иначе?!

Ничего нового в его лице я не увидела: стальная маска, ледяные глаза, сжатая челюсть, словно унизительнее того, что он делает сейчас, он ни делал никогда в жизни и его это уже порядком достало — нянчиться со мной. Но кое-что всё же изменилось. Пусть глаза и были двумя холодными звёздами, они смотрели на меня дольше, чем обычно. Намного дольше.

Кажется, воздух в камере накалился до градусов ста, меня била мелкая дрожь, я понятия не имела что на мне так сказывается: лихорадка, или то, что Чейз стоит ко мне так близко? Раньше я никогда в жизни не ощущала тяги к мужчине, все они для меня были мерзкими извращенцами, так что сейчас я абсолютно запуталась в ощущениях. Надеюсь, это всё-таки лихорадка.

Неожиданный поток свежести хлынул в лицо и мои глаза расширились. Это… это он. Его запах…

— Чейз… — мой голос был хриплым и слабым.

Чейз вздрогнул. Его глаза расширились, но быстро стали узкими, он смотрел с осуждением. Словно я не имею права называть его по имени.

Мне было всё равно.

— На улице дождь? — прошептала я, не разрывая контакт между нашими глазами. — Ты… ты пахнешь… дождём.

Его лицо не изменилось. Он просто смотрел на меня, как любитель смотрит на картину не известного художника. Смотрит и идёт дальше, не находя ничего стоящего его внимания.

Вот и Чейз поступил также: зашёл за мою спину и толкнул к выходу. Но кое-что он всё же сделал на последок — вернул мою повязку на место, зафиксировав руку с больным плечом, так что благодаря верёвке на запястьях, теперь они обе оказались в подвешенном положении.

Я снова оказалась по центру крестообразной конструкции. Помещение заполнялось людьми и каждый из них занимал отведённый им участок креста.

На этот раз в мою спину не был направлен пистолет: они думали, что связанные руки — это достаточная страховка для них. И если бы у меня не было жара, я бы с радостью доказала им, что это не так. Даже со связанными руками можно было сделать ещё много чего интересного. Но не с лихорадкой. Нет.

Блейк выглядел угрюмо, когда появился в зале. Однако завидев меня заметно оживился. Скорее всего наказание он придумал отменное!

Дакир тоже был здесь. Он дружественно подмигнул мне и одними губами произнёс: «Всё будет нормально». И если честно, из всей собравшейся компании, именно мотивации Дакира оставались для меня самой большой загадкой. Неужели он подбадривает меня действительно только в силу своих убеждений?..

Парень с волосами цвета сиропа также вошёл в помещение. Его нос распух на пол лица, а под глазами выступили огромные синяки, но вёл он себя так, словно вчера ничего не произошло и лицо его вовсе не разбито. Умеет держаться, придурок.

— Раз все здесь, начнём! — объявил Блейк, шагнув в мою сторону. Сегодня он был одет в серую рубаху и рабочие чёрные штаны. Его глаза сузились. — Тебе не хорошо?

Сейчас только слепой этого не заметит.

— Нет, всё отлично. Всего то чувствую себя объектом для сектантского жертвоприношения.

Блейк поджал и без того тонкие губы, и его глаза недобро сверкнули.

— Что ж, — он хлопнул в ладоши, — у всех этих людей и без тебя дел хватает, поэтому перейдём сразу к сути. Твоё наказание, за то, что ты ударила моего подопечного на глазах у всего Совета… — он выждал несколько мучительно долгих секунд, — три удара плетью.

По залу пробежал шумок. Я не шелохнулась. Даже не моргнула. Мои ноги намертво приросли к полу, а мой и без того воспалённый мозг вопил о том, что мне послышалось.

— И поверь, за такое проявление насилия, это ещё лёгкое наказание.

Я попыталась сконцентрироваться, чтобы избежать обморока. Всё моё оставшееся сознание, кричало о том, что это не может быть правдой! Нет, этот город ведь должен был оказаться лучше Скалы, разве они могут так жестоко наказать меня за то, что я врезала человеку, который оскорбил меня? Хотя да… для них это ведь не было оскорблением, он всего лишь констатировал факт.

— Завтра утром, на центральной площади, твоё наказание будет осуществлено перед всеми жителями, — продолжал ухмыляться Блейк. — После чего, если ты всё же решишь остаться в Кресте, мы обсудим это. В таком случае, твою татуировку придётся выжечь, чтобы у живущих здесь граждан не возникало дискомфорта, живя бок о бок с… той, кем ты была в Скале.

— Со шлюхой, — помогла я, процедив сквозь зубы. — И с высеченной на площади девкой. Ты прав, думаю, обо мне очень скоро забудут.

Блейк улыбнулся.

— Ты станешь… нормальной.

Я не собираюсь избавляться от метки, по крайней мере сейчас и уж никак не таким путём! Мне нужно попасть в ещё один город наподобие Скалы, и там моя метка будет снова работать мне на пользу в случае чего. Я не могу сейчас лишиться своей защиты.

Ох, чёрт. Этот город… Крест. Не надо было вообще сюда ехать. Они больны.

Мне надо бежать отсюда до рассвета. Три удара кнутом вынудят меня здесь остаться на очень и очень долгое время, думаю, Блейк и это предвидел. Он хочет измываться над низшей падшей женщиной и дальше! Но я не могу здесь оставаться и залечивать раны. У меня всё ещё есть другие дела!

Я попыталась встретиться взглядом с Дакиром, но в это время он прожигал глазами Блейка. Чейз. Вот кто смотрел на меня. Беспристрастно, спокойно, но не так жестоко, как всегда.