Страница 69 из 184
«Приключения Манифеста», или Организация выборов и составления наказов в Орловском крае
Как известно, Манифест об учреждении комиссии для сочинения проекта нового Уложения был обнародован 14 декабря 1766 года. Одновременно с Манифестом были изданы особые приложения к нему, так называемые Положения касательно выборов или Обряд выборов, а также указ Сенату, предписывавший обнародовать Манифест с приложениями по всей России{724}. Процесс выборов и процедуры составления наказов различными сословиями в отдельных местностях довольно подробно описаны Василием Николаевичем Латкиным{725}. Правда, в число этих отдельных местностей территория Орловского края не попала. Однако в фонде Новосильского духовного правления Государственного архива Орловской области недавно было обнаружено Дело о сочинении проекта нового уложения{726}, содержащее информацию, дополняющую материалы В.Н. Латкина интересными подробностями. Они дают возможность реконструировать схему распространения Манифеста. Как видно из дела, Сенат, исполняя указ, рассылал печатные экземпляры Манифеста и Обряда выборов «за подписанием Собственныя Ея Императорскаго Величества руки» во все губернские канцелярии. Далее губернаторы организовывали их доставку в находившиеся в их ведении провинциальные канцелярии, которые в свою очередь препровождали экземпляры Манифеста в воеводские правления подведомственных территорий. По опубликованным в Сборнике Императорского русского исторического общества наказам видно, что сроки доставки Манифеста в различные губернии страны различаются между собой незначительно, но изрядно «отстают» от даты его опубликования. Только петербургский генерал-полицмейстер получил Манифест с приложениями в том же месяце — 30 декабря, но процесс выбора и написания наказа здесь затянулся до конца февраля следующего года. В Москву, Архангельск, Казань Манифест был доставлен только спустя два месяца — в феврале, производство выборов и написание наказа состоялись в марте. Судя по указанным в наказах датам, в большинстве территорий империи дворянские наказы составлялись именно в марте, хотя встречаются и наказы, написанные в апреле (например, веневский{727}, болховский{728} и другие), мае (объединенный наказ от дворянства Серпуховского, Тарусского и Оболенского уездов{729}) и даже в июне (среди них белевский{730} и дедиловский{731}). Поскольку Манифест предписывалось не только обнародовать на площадях, но в течение трех воскресных дней зачитывать в церквах, то воеводы часть полученных экземпляров пересылали в местные духовные правления, выдававшие их священникам. Местное духовенство, хотя и не принимало, по Манифесту, участия в выборах и сочинении наказов, выполняло в данном случае роль наиболее близких к провинциальной публике органов информирования населения о монаршей воле и таким образом косвенно содействовало успеху проведения выборов и составления наказов на местах. Новосильское духовное правление получило Манифест 11 февраля 1767 года, 21 февраля 25 экземпляров были препровождены с нарочным в подведомственные церкви. Интересно, что экземпляры Манифеста, предназначавшиеся для Новосильского уезда, сначала отправились в Белгород, отстоящий от Петербурга на 1329 км, потом частично проделали обратный путь в 291 км в Орел, а затем еще были посланы за 70 км в Новосиль{732}. Не удивительно, что даты выборов депутатов и сочинения наказов в провинции отличаются от даты публикации Манифеста на 2–3 месяца. Наказ новосильского дворянства не имеет даты, но, приняв во внимание временные промежутки между получением Манифеста и подписанием наказа в других местностях, а также дальность расстояний пересылки документов, можно выдвинуть предположение, что новосильский наказ должен быть датирован мартом 1767 года.
Кроме того, можно допустить, что количество печатных экземпляров Манифеста (25), пересылаемых в духовные правления, соответствовало количеству действовавших на 1767 год в уезде церквей. Иван Кириллович Кириллов{733} говорит о 44 церквах, действовавших на территории Новосильского уезда в 1710 году. В изданной в 1895 году работе Павла Ивановича Малицкого{734} время возникновения только некоторых приходов Новосильского уезда отнесено к XVII — первой половине XVIII века; в ряде очерков нет четких указаний на время возникновения приходов, указано лишь, что они достаточно древние и, вероятно, существовали в XVIII веке. И тех и других приходов у Малицкого указано 48. В Деле о сочинении проекта нового уложения сохранились подписи священников, чьи приходы относились только к одному из станов уезда — Паньковскому. Из указанных в деле десяти церквей (в селах Пшеве, Мансурове, Казавке, Судъбищах, Пан[ь]кове, Моховом, Покровском на Раковке, Покровском на Левшине, Малинове, Богоявленском) у Малицкого зафиксировано девять, то есть все, кроме церкви в селе Казавке. При этом сведений о возникновении прихода в селе Панькове нет, а постройка церкви отнесена к 1770-м годам. Таким образом, обнаруженное Дело о сочинении проекта нового уложения позволяет уточнить некоторые факты не только собственно истории выборов депутатов в Уложенную комиссию и написания наказов, но и факты церковной истории Орловского края.
Орловское дворянство в депутатском корпусе Уложенной комиссии
Как известно, депутаты, выбиравшиеся от Сената, Синода, всех коллегий и канцелярий, уездов, городов, жителей разных званий и состояний, кроме крепостных крестьян и духовенства, должны были представить в Комиссию наказы от пославших их жителей, причем главная цель составления наказов заключалась в том, чтобы «спознать каждой округи состояние» и узнать «нужды и чувствительные недостатки нашего народа». Цель же созыва Комиссии Манифест определил четко и лаконично: «Мы созываем [депутатов] не только для того, чтобы от них выслушать нужды и недостатки каждого места, но и допущены они быть имеют в комиссию, которой дадим наказ и обряд управления для заготовления проекта нового Уложения к поднесению нам для конфирмации»{735}.
Для работы в Комиссии по составлению нового Уложения явилось 564 депутата. Дворян Орловского края в Комиссии представляли 16 человек, 9 из которых были выбраны местным дворянством, и 6 человек заменили их во время работы Комиссии по разным причинам. Дворянством были избраны «генерал-поручик, лейб-гвардии Измайловского полка секунд-майор»{736} Александр Ильич Бибиков, секунд-майор Алексей Власов, подполковник Сергей Мясоедов, капитан гвардии и обер-прокурор Сената граф Федор Григорьевич Орлов, капитан Егор Иванович Офросимов (Ефрасимов)[133], поручик Александр Похвиснев, полковник Петр Степанович Протасов, отставной капитан Иван Герасимович Сибилев и статский советник Петр Васильевич Хитрово. Получили депутатские полномочия в результате передачи от избранных депутатов: аудитор Алексей Анненков, капитан Василий Ильич Бибиков, поручик Сергей Головин, прокурор Адмиралтейской коллегии Иван Автамонович Фурсов, адъютант Василий Сафонов и Григорий Григорьевич Бровцын[134]. Как видим, ранги дворянских депутатов Орловского края отличались довольно большим разнообразием — от поручика до полковника — и были в среднем выше, чем ранги избравших их дворян. Это подтверждается и наблюдением американского историка Пола Дюкса о том, что дворяне в целом по стране стремились выбрать в депутаты человека, имевшего среди них наиболее значительный ранг и, соответственно, статус{737}.
133
В наказе ливенского дворянства он назван Ефрасимовым, однако в документах Комиссии упоминается как Офросимов, эту же транскрипцию фамилии используют современные ученые.
134
Его ранг выяснить не удалось.