Страница 143 из 184
Приготовления к «визитам» занимали больше времени, чем само посещение. В главе IX «Хворание по моде» Страхов разоблачает мнимые болезни, с помощью которых можно было откладывать визиты. Болезнь выступала в роли отличительного знака дворянина. В обществе, по мнению Страхова, человек мог показаться только в том случае, если был болен: «Такое крепкое здоровье прилично одному только крестьянскому поколению»{1514}. Эту новую форму визитов Страхов представлял как практику, которая не ставила себе целью совместное времяпрепровождение в приятной компании друзей и родственников или выражение почтения по отношению к ним, но имела характер соревнования, поскольку в день совершалось по 20–30 визитов под девизом «Видеть и быть увиденным»{1515}. Москву Страхов описывает как «ярмарку невест», т.е. брачный рынок, которому он не доверял, поскольку его населяли ветреные «щеголи»{1516}. Как представляется, здесь, как и в других вопросах, автор отдает предпочтение традиционным формам, таким как сватовство.
Временное пребывание в Москве, сезонную перемену места жительства провинциальным дворянством, Страхов интерпретировал как часть нового стиля жизни дворянства, который покоился только на формальном — «следуя моде» — подражании французским образцам. Расточительное потребление и новые символы статуса заменили традиционный принцип заслуг и добродетелей дворянства: «Полагайте, что карета доставляет вам способ совершенно поддерживать благородство и славу ваших предков»{1517}. Дворяне в Москве предаются праздности и мотовству. Вместо того чтобы вкладывать средства в образование детей, в центре их внимания находятся материальные ценности и «воспитание по моде» (глава X): «Покупайте кареты и непременно мыслите, что гораздо нужнее тратить деньги на сии движущиеся ящики, нежели на воспитание детей ваших и на прочие благонамеренныя и добрыя дела»{1518}.
Страхов выражал сомнения даже в отношении качества книг, которые дворяне покупали в столице «от скуки». Они, по его мнению, точно не служили улучшению нравов{1519}.
Роль Москвы как места двойного трансфера культуры — из-за границы и из столицы в провинцию — Страхов считал пагубной. Реализация благородного статуса по новой моде — через визиты и участие в лотереях — влекла за собой расстройство финансов и покупалась ценой труда крепостного населения.
Мобильность дворянства, его постоянные переезды и интенсивная деятельность в том, что касается поездок и визитов, представляет особую важность в обществе, покоящемся на личных связях и постоянном взаимодействии людей. Интенсивная практика путешествий поощряла обмен между регионами и столицами, становившийся все более плотным и интенсивным благодаря улучшению инфраструктуры, созданию системы дорог и почтовых станций, новых средств передвижения и распространению культуры писем.
Кроме этого, все более многочисленными и разнообразными становились в провинции места, приспособленные для коммуникации. С учреждением таких долговременных, прочных институций, как Дворянские собрания, рядом с формальными пространствами возникли новые неформальные, где могли собираться местные дворяне. Значение уездных и губернских городов росло, они становились значимыми целями в «путешествии» по кругу друзей и знакомых. Мобильность и освоение регионов империи сопровождались и облегчались изданием атласов, карт, а также введением дорожников со списками почтовых станций.
В ходе выстраивания системы местной власти во второй половине XVIII века сформировались практики, которые охватывали пространство как проекционную поверхность, поэтому границы наместничества играли важную роль в ритуалах приемов. Наместник и сопровождавшие его представители местного дворянства выезжали навстречу императрице к границам своей губернии. Насколько эта «территориализация» власти и связь ритуалов с конкретным регионом благоприятствовали созданию региональных идентичностей и представлений о «нашем уезде», еще предстоит изучить. Этот комплекс тем следует включить в более широкий контекст; важно понять, какие принципы преобладали среди провинциального дворянства, связывая его изнутри: «родство» или другие групповые социальные связи, такие как дружба (например, возникшая из принадлежности к одному полку или к одной масонской ложе) или сословные корпорации. Причем «перемена мест» и визиты были основополагающими факторами, поддерживавшими все социальные связи.
Булат Ахмерович Азнабаев — Башкирский государственный университет, Уфа.
Основные публикации: Степень родовитости первых уфимских дворян // Вестник Башкирского университета. 1996. № 2. С. 78–84; Уфимское дворянство в конце XVI — первой трети XVIII в. Уфа, 2000; Интеграция Башкирии в административную структуру Российского государства (вторая половина XVI — первая треть XVIII вв.). Уфа, 2005; Азнабаев Б.А., Гвоздикова КМ. (Сост.) Башкирское войско в Польском походе (1771–1773): Сборник документов. Уфа, 2009.
Ольга Евгеньевна Глаголева — руководитель российско-германского исследовательского проекта «Культура и быт русского дворянства в провинции в XVIII в.: по материалам Орловской, Тульской и Московской губерний» Германского исторического института в Москве (DHI), профессор кафедры гуманитарных дисциплин Тульского института экономики и информатики.
Основные публикации: Русская провинциальная старина. Очерки культуры и быта Тульской губернии в XVIII — первой пол. XIX в. Тула, 1993; Dream and Reality of Russian Young Provincial Ladies, 1700–1850. Pittsburgh (Pa), 2000; Woman's Honour, or The Story with a Pig: The Animal in Everyday Life in the Eighteenth-Century Russian Provinces // Costlow J., Nelson A (Ed.) Other Animals: Beyond the Human in Russian Culture and History. Pittsburgh (Pa), 2010. P. 21–41.
Денис Игоревич Жеребятьев — Тамбовский государственный университет им. Г. Р. Державина, Тамбов.
Основные публикации: Опыт исторической реконструкции в 3d моделировании // Материалы молодежной научно-практической конференции «Тамбов: история и современность». Тамбов, 2006. С. 19–22; Применение технологий интерактивного 3-мерного моделирования для восстановления утраченных памятников истории и архитектуры (на примере Тамбовской крепости) // Бородкин Л.И., Гарсковая И.М. (Ред.) Круг идей: Междисциплинарные подходы в исторической информатике. Труды X конференции Ассоциации «История и компьютер». М., 2008. С. 321–342.
Юлия Вячеславовна Жукова — Орловская областная публичная библиотека им. И.А. Бунина, Орел.
Основные публикации: Публичные библиотеки в провинциальных городах Российской империи: местные проекты 1830–1833 гг. // Библиотека в контексте истории: Материалы 5-й междунар. науч. конф., Москва, 21–23 октября 2003 г. М., 2003. С. 157–164; Региональная книжная культура как компонент отечественной культуры // Парадигмы XXI века: Информационное общество, информационное мировоззрение, информационная культура: Материалы междунар. науч. конф., Краснодар, 16–18 сентября 2002 г. Краснодар, 2002. С. 233–235; Книжное дело Орловской губернии: конец XVIII — начало XX в.: Справочник. Орел, 2005.
Валерий Владимирович Канищев — Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, Тамбов.
Основные публикации: Русский бунт — бессмысленный и беспощадный: Погромное движение в городах России в 1917–1918 гг. Тамбов, 1995; Анатомия одного мятежа: Тамбовское восстание 17–19 июня 1918 г. Тамбов, 1995; Тамбовский бунт 1830 г. в контексте холерных кризисов в России XIX в. Тамбов, 2009.