Страница 6 из 17
— Вещь!!! Да еще такая красивая! А я все думаю, почему у вас ран нет! Вы вон ночью немцу по шее рукой двинули, так тому сразу каюк пришел, а еще когда штыковой удар левой рукой отбивали, словно отмахивались от назойливой мухи. Так винтовку из рук у немца выбили, а тот так и не понял что к чему. Ловко у вас это получилось. Я уж грешным делом думал, что штык вам всю руку пропорол, а тут вот оно что. Защита на руке. Прям как у богатыря на рисунке в книге. Нужная вещь. Тоже трофейная?
— Конечно.
— То — то я и смотрю. У нас я такого не видел.
— Ты многого еще не видел друг, Горацио! Ладно. Посмотрели, и хватит, организуй чайку. А потом сходим, посты проверим. — Остановил я расспросы порученца.
— Сейчас все сделаю. Товарищ лейтенант! Только вы не забудьте насчет белья, если найдете, мне отдайте! Ладно?
— Договорились. Беги уж давай.
— Все побежал. — Сказал Никитин и скрылся в зарослях кустарника.
Вот ведь привязался. Но не бывает, худа без добра. Теперь все будут знать, что я ношу трофейное белье и защиту. Так что особо скрывать ничего не придется. Быстро одевшись, я пошел следом за порученцем. Мне еще сегодня предстояло сделать многое.
___________________________
Сержант Козлов, лежа на чехле самоходки, под храп экипажа и мерные шаги часового смотрел в звездное небо. Не спалось. Хоть убей. Народ вон уже десятый сон видят. А ему не спалось. А причина этого сравнительно недавно прошагала мимо позиций. Лейтенант. Командир их сводного отряда. Всякие командиры попадались Николаю за все годы службы в армии. Не всех он считал командирами достойными уважения и звания. Были и умные и знающие и не очень. Такие не только не знали технику и не умели ее эксплуатировать, но и скрывали это за трескучей болтовней и преданностью на словах делу Ленина — Сталина. Обвиняя остальных во всех грешных делах. Но этого лейтенанта он лично, уважал. Да и остальные тоже.
С Седовым он познакомился вечером второго дня войны, когда тот пришел в артмастерские 333 полка ознакомиться с тем как идут дела с ремонтом и освоением трофейных машин.
Немцы сравнительно недавно закончили очередной артналет, и народ снова занялся обслуживанием техники. К обстрелу уже привыкли. В мастерские через окна и ворота периодически залетали осколки снарядов и мин, выбивающие из кирпичей крошку. Только часть бойцов начала уборку наиболее крупных осколков, как в каземат в сопровождении нескольких бойцов зашел высокий, спортивного вида лейтенант в форме НКВД. Николая он показался знакомым. Уже потом пришло на ум, где он его видел, почти каждый день мимо их казарм пробегали по нескольку раз в день бойцы во главе с ним. Но тогда он был форме пехотинца, в принципе какая разница, во что одет главное, чтобы человек был хороший. А раз он среди тех, кто в крепости значит, лейтенант такой и есть. И что самое интересное был он опрятен, выбрит и с чистым подворотничком. Свежий и фасонистый такой весь. На руках тонкие кожаные перчатки. Автомат на плече. Фуражка с синим верхом новая. Форма тоже новая практически не ношеная. Хоть бы где пятно посадил. Так ведь нет. И это в крепости, где постоянные обстрелы пыль, грязь, кровь, гарь от пожарищ и практически полное отсутствие лишней воды. Чистюля, одним словом. Не то, что они грешные — все в копыте, смазке и масле. Помыться и почиститься было некогда, не то, что выспаться. Даже лейтенант руководивший работами по восстановлению самоходок был таким же и мало чем отличался от остальных. А тут такой образчик чистоты и власти. Взгляд уж у лейтенанта был требовательный и оценивающий.
Лейтенанты поздоровались. Знакомыми оказались. Седов, отказавшись от сопровождения, прошелся по мастерским, а затем, подойдя к машине Козлова, посмотрел, как бойцы обслуживают технику. Забрался в боевое отделение. Поинтересовался наличием боекомплекта и подбором экипажа. На немецком поговорил с пленным. Хельмут — раненый немецкий механик с одной из машин услышав родную речь даже встать, пытался. И это с его ранами ног. Когда это не получилось, принял лежа почти строевую стойку. А ведь до этого никаких «авторитетов» не замечал. Даже Ивана Дорохова — сержанта из саперов, особо в грош не ставил. Все делал мину на физиономии, когда тот с ним говорил. А тут весь из себя строевого солдата изобразил. Слушал с почтением, гавкал в ответ что- то и довольным был, когда лейтенант ему пачку их дрянных и вонючих сигарет отдал.
Седов же отозвав Николая, сделал несколько предложений по довооружению самоходок. Так предложил установить на рубке пулемет, а на борта и лоб навесить дополнительные траки и катки для дополнительной защиты. Были и другие предложения — например экраны на борта, усилить дополнительными бронеплитами лоб машины, электрозвонок для механика — водителя, чтобы тот во время выполнял указания командира. В принципе работы было не много, не сложной и предложения были встречены с пониманием. Бронелисты нашлись здесь же в мастерской, от поляков остались. Пулеметы и патроны Седов выделил из своих запасов. Прислал три трофейных МГ-34 на все самоходки. Так началось их знакомство. Потом было еще несколько встреч и разговоров с бойцами о лейтенанте. Он все больше нравился Николаю. Своим кругозором, знанием оружия, истории и техники. Особенно когда разговор заходил о танках, их применении в бою. Вообще Николаю казалось, что Седов никакой не пехотинец, а их брат — танкист слишком уж специфические знания тот выказывал. Лейтенант, увлекшись, рисовал различные проекты переделки старых танков в совершенно новые машины. Были там и плавающие и самоходные и зенитные танки и различные бронемашины. Иногда обсуждение затягивалось на несколько часов и к ним присоединялись остальные бойцы бронегруппы. Часть рисунков и проектов Николай сохранил у себя. Так на всякий случай, вдруг пригодится. Чего только стоит проект переделки Т-38 даже на первый взгляд в нормальный плавающий танк. И всего- то надо заменить вооружение (ДТ на противотанковое ружье или станковый пулемет, а еще лучше пулемет ДШК), слегка удлинить корпус (а лучше соединить сразу два, срезав у одного корму, а у другого нос), добавить еще одну тележку, заменить двигатель на более мощный и получится неплохой разведывательный или санитарный танк.
Когда начался формироваться отряд для прорыва, Николай со своим экипажем попросился в группу Седова. И не пожалел. Не только вырвались из крепости, но и принесли врагу немало вреда. Самоходка показала себя с лучшей стороны. Удобная в управлении и эксплуатации. Орудие новое не расстрелянное. Двигатель «Майбах» вообще песня. Карбюраторный V — образный 12–цилиндровый развивающий мощность 300 л. с. Отработал совсем ничего. А когда запустишь, работает, словно песню поет. Сказка, одним словом. Да и остальные приборы в исправности и новые. Хельмут, правда, предупреждал, что запас хода у нее небольшой. По дороге с покрытием дальность хода около двухсот километров, и около ста по грунту. У ее шасси болезнь — плохая проходимость по слабым грунтам. На его машине гусеницы широкие, ее выпустили только в прошлом году, учтя опыт боев во Франции. Пока машина его не подводила. Снарядов, правда, к орудию осталось совсем мало. Больше половины боекомплекта расстреляли по складу, мосту и пехотному лагерю. Остались лишь десяток бронебойных и немного осколочно — фугасных. Надолго не хватит так на небольшой бой. Где бы еще их найти… Да и бензина не помешало бы пару бочек достать. Двигатель то жрет бензин дай бог. Бак на 310 литров, а хватает его все на 160 км. Бензин ему нужен, не абы какой, а синтетический этилированный. Ну да мы его пока нашим покормим. Запас, конечно, есть и в канистрах и двухсотлитровой бочке, что стоит в грузовике. Но все равно мало. Бросать машину совершенно не хочется. Если за ней ухаживать она долго еще может послужить. Запчастей с разбитого «штуга», Николай набрал целую кучу. Остальные не удосужились, а вот он подсуетился. Даже разбитую радиостанцию стащил к себе на запчасти. Хельмут подсказывал, что надо брать в первую очередь. Спасибо ему не зря тушняк жрал. Как он там интересно. Тащить его с собой в прорыв не стали, оставили в мастерской, дожидаться своих. Жаль, конечно, без него трудно будет и с ремонтом и с обслуживанием. Ну да не боги горшки обжигают. Справимся как- нибудь. Все доработки мы на машинах без него делали, держа его в каптерке. Так что свои машины он вряд ли узнал бы.