Страница 79 из 103
Формальным предлогом для выезда из Польши стало для отца приглашение Австрийского союза писателей. На степень беспокойства — удастся ли вывезти жену и сына — указывает тот факт, что после получения паспортов мы выехали из Польши незамедлительно. А поскольку у нас ещё не было австрийских виз, то выехали мы в Западный Берлин — единственное место в западном мире, куда жителям блока восточных стран был разрешён безвизовый доступ. Именно там мы ожидали австрийских виз, а когда через несколько месяцев получили, то из Берлина в Вену полетели самолётом, погрузив перед этим всё наше имущество, вместе с автомобилем, на поезд. А всё затем, чтобы по дороге не проезжать через территории социалистических государств, с помощью которых ПНР могла бы вспомнить о своих гражданах…»{192}
Конечно, Станислав Лем не был активным диссидентом, но и соглашателем его никак не назовёшь. В январе 1981 года в еженедельнике «Политика» он даже напечатал откровенную статью «Мой взгляд на литературу», написанную, кстати, по заказу совсем другой — главной польской партийной газеты «Трибуна люду». Однако редакция «Трибуна люду» от публикации отказалась: вот, дескать, нет у них к автору никаких претензий политического характера, просто объём статьи превышен. Трудно представить, чтобы, скажем, в СССР кто-то мог отказаться от публикации в газете «Правда»…
Но в Польше всё быстро менялось.
В том числе и в отношении к Станиславу Лему.
По крайней мере, в 1982 году краковское Литературное издательство начало выпуск второго собрания сочинений писателя. Оно выходило с 1982 по 1989 год, то есть и во время эмиграции писателя. Всего вышло 16 томов.
В Советском Союзе отъезд Станислава Лема из Польши тоже не прошёл незамеченным. Один из авторов этой книги (Владимир Борисов. — Г. П.) в начале 1980-х годов пытался пристроить переводы «Профессора Доньды» и «Футурологического конгресса» в разных советских издательствах, но попытки оказались безуспешными. Только на волне начавшейся перестройки — с 1987 года — книги Станислава Лема снова начали публиковаться в СССР.
11
В августе 1982 года вышел новый роман Лема — «Осмотр на месте».
«Осмотр на месте», пожалуй, ярче всего иллюстрирует философские взгляды писателя: технологии являются совершенно независимой переменной любой развитой цивилизации. Знаменитый космический путешественник Ийон Тихий предпринимает ревизию своего четырнадцатого, скажем так, весьма противоречивого путешествия. Оказывается, в своё время из-за кратковременности пребывания на планете Энтеропия он совершенно не понял, что, собственно, там происходит. Может, ещё и потому, что Энтеропия оказалась всего лишь спутником основной планеты по названию Энция.
На Энцию Ийон Тихий теперь и прибыл в качестве посла Земли.
На планете этой существуют два государства — Курдляндия и Люзания.
Оба они сильно различаются — прежде всего своим подходом к технологиям.
В Курдляндии высокие технологии практически отсутствуют, а в Люзании всё, напротив, подчинено прогрессивным техническим новшествам. Даже атмосфера планеты насыщена микроскопическими «компьютерами» — быстрами (в переводе К. Душенко — шустрами) или иначе — «вирусами добра», обладающими весьма высоким интеллектуальным потенциалом. В случае столкновения со сложными проблемами быстры (или шустры) способны объединяться в коллективный разум. Они постоянно находятся всюду и во всём — в атмосфере, в зданиях, в машинах, в организмах жителей, в их одежде, в продуктах. При нормальном течении событий быстры, конечно, незаметны и неощутимы. Главная их функция — обеспечивать безопасность обитателей Люзании. Если в люзанина летит камень, быстры мгновенно его отклонят или превратят в пыль. И так с любыми неприятными явлениями. Не случайно среда обитания Люзании называется этикосферой. Можно, оказывается, не меняя общественного устройства и общества в целом, не меняя каждую отдельную личность, дополнить действующие в мире физические законы ещё одним, этическим: «Не делай другому того, что ему будет неприятно». К сожалению, роман явно перенасыщен неологизмами и подробностями.
Несмотря на юмор, на откровенную иронию автора, на увлекательность его идей, некоторые страницы «Осмотра на месте» читать всё-таки трудно, следует признать, что этот роман — не для всех.
Можно понять мучения Ийона Тихого, когда он погружается в местные документы.
«ЭНЦИЯ, люз. КИРМРЕГЦУДАС, курдл. КЁРДЕЛЛЕН-ПАДРАНГ, — читает знаменитый звездопроходец, — 7-я планета Гаммы Тельца (Gamma Tauri). 4 континента (Дидлантида, Тарактида, Цетландия, Маумазия), 2 грязеана, образовав, из разложившихся микрометеоритных осадков (БАМ), в результате промышленного загрязнения среды (БОМ), неизвестно как (МОСГ). Ок. 1000 подгрязевых гейзеров (гряйзеров), ошибочно (БАМ), справедливо (БОМ) принимавшихся первооткрывателями за реликтовых погрязов (тип Immersionales, отряд Marmaeladinae, семейство Maccaronicaea /клецковых/). Один оргаст — органические стоки (БАМ), органоидная стекловина (БОМ), оргиастическая стервотина (БУМ), давно уже высох (МОСГ). Один синтеллит (искусственный спутник) — КОКАИН, или Космический Камуфляж для Инопланетян (БАМ), ЛСД, или Лже-Скансен Древнепланетный (БУМ), представляющий собой орбитально подвешенную часть территории Люзании (см.), переменного диаметра, ибо в действительности это Надувак (БАМ), Фата-моргана (БОМ), сам чёрт не поймёт (МОСГ). Климат умеренный, сильно подпорченный индустриализацией (БАМ), тайнодействующим оружием (БОМ), всегда такой был (БУМ). Планету населяет разумная раса (БАМ), две разумные расы (БОМ), зависит от точки зрения (МОСГ). Энциане — человекообразный вид (БАМ), их человекообразность — личиночная стадия метаморфозы, поскольку туземцы являются превращенцами и проходят периоды линьки от ПОЛОВИНЦА, через ПОЛТО-РАКА и ДВУСПОЛОВИННИКА, до СЛЕПНИКА-ОГРОМ-ЦА (БОМ), они лишь по-разному одеваются (БУМ), всё это легенды и мифы, смотри: “Политография рас Тельца”, изд. для служеб. польз., МИД 345/ 2аб/99 (БИМ). Данные БАМ получены от люзанцев, а БУМ, БОМ и БИМ — от курдляндцев, и потому несогласуемы (МОСГ)…»
Разумеется, это всего лишь справка из архива, но текст романа местами почти так же вязок, непрост. Впрочем, Ийон Тихий с поставленной перед ним задачей справляется и выясняет многое, ускользнувшее от его внимания в первом путешествии.
Кое-что при этом ему приходится решать чисто эмпирическим путём.
Вот описание одного такого удивительного эксперимента.
Ударьте меня, говорит Ийону Тихому его собеседник, гражданин Люзании.
«Он как-то даже чересчур охотно подставил лицо для удара, а я, ни слова более не произнося, развернулся, стоя на слегка расставленных ногах, и они разъехались так внезапно, словно пол подо мной был изо льда, да ещё полит маслом; как подкошенный я рухнул прямо к ногам люзанца. Он заботливо помог мне подняться, а я, распрямляясь, будто бы нечаянно двинул ему локтем в живот и тут же вскрикнул от боли: локоть ткнулся будто в бетон. Панцирь, что ли, был у него под одеждой? Нет — между отворотами пиджака я видел тонкую белую рубашку. Значит, дело было не в ней. Сделав вид, будто я и не думал ударять его под ложечку, я сел и принялся разглядывать подошвы туфель. Они вовсе не были скользкими. Самые что ни на есть обыкновенные кожаные подмётки и рельефные резиновые каблуки — я предпочитаю такие, с ними походка пружинистее…»
Наверное, быстры (шустры) прячутся в подошвах, догадывается Ийон Тихий.
И не ошибается. Конечно, они в подошвах. И не только в подошвах, они — везде. Они действительно везде. Ни на долю секунды они не упускают разумных обитателей Энции из виду, мало ли что может с ними случиться.
Значит, они непрерывно проникают вглубь нашего организма? — недоумевает Ийон Тихий. Не вредно ли это? Неужели быстры (шустры) постоянно находятся в нашем мозгу, в нашей крови? Нет, объясняют Тихому. Мозг, кровь, вообще наше тело для быстрое (шустров) — неприкосновенная территория, хотя, конечно, существуют некие особые антибактериальные шустры. Применять их, впрочем, могут только врачи.