Мы не мафия, мы хуже

Так пусть это будет сразу. И популярно ей объясните, что в этом противозаконного очень мало. Но если она вдруг захочет проявить свой гражданский долг, то пусть подумает о дочери и муже-инвалиде. Надеюсь, она поймет все правильно.

– А если нет? – подстраховался Лобов.

– Сделайте так, – недовольно взглянул на него Семенов, – чтобы поняла сразу. Пошлите к ее свекрови наших парней. В гости. Пусть они там поживут несколько дней, пока Зоя Андреевна не освоится на рабочем месте. Но она об этом должна знать. А через неделю, когда получит зарплату, поверьте, господа, – он улыбнулся, – , она забудет о своей принципиальной честности навсегда. Надеюсь, мы закончили разговор на тему о Яковлевой. Теперь перейдем к волнующему всех вопросу, почему центр взял у нас все свои деньги.

– Замолчал, доставая сигареты, внимательно оглядел всех сидевших за столом. В глазах увидел нетерпеливое ожидание. – В столице все хорошо. Деньги нужны для закупки какого-то оборудования. В Ярославской области будут открывать цех иконописи. Заключили что-то вроде договора с женским монастырем, забыл, где он находится, и монахини будут заниматься иконописью. Там есть несколько талантов по этой части. И самое приятное то, что мы будем иметь с этого процент, – улыбнулся он.

Все облегченно вздохнули.

– А инспектировать монашек не нужно? – поинтересовался Пряхин.

Посмотрев на него, все рассмеялись.

– Так что для паники или беспокойства, – продолжил Семенов, – нет никаких оснований. Что у нас на железобетонных изделиях?

– После улучшения их жизни, – усмехнулся Лобов, – производительность повысилась. Правда, все постоянно спрашивают о паспортах и, разумеется, о проживании вне пределов…

– Обещайте, – кивнул Семенов. – После турнира мы всех заменим. Сделаем паузу и решим. Может быть, действительно наймем вольных рабочих.

– Но тогда придется поднимать цену на изделия, – сказал Лобов. – И мы потеряем многих клиентов. Например, белорусов. Им будет невыгодно брать товар у нас по той же цене, за которую…

– Мы это обсудим после турнира, – перебил его Семенов.

– Но зачем откладывать? – возразил Пряхин. – Это важно. У нас в случае прекращения производства железобетонных изделий останутся без дела охранники. Часть из них, я допускаю это, перейдет в боевики к Ниндзе или Стилисту, который сейчас полностью наш человек. А остальные? Они разойдутся искать новую службу. И где гарантия, что кто-то из них не проболтается о своей прежней работе? Сейчас они все молчат, так как прекрасно понимают, что будет с ними, если все откроется. Но…

– Трезвое замечание, – согласился Семенов. – В общем, мы решим этот вопрос через два дня. Видите ли, господа, Москва желает расширить наше производство. И каторжане не смогут выполнить предлагаемый центром объем работы.

– Тогда сделать небольшой завод ЖБИ, – предложил Лобов. – А каторга пусть остается как филиал. В конце концов, именно от каторги мы получаем весьма ощутимый доход. Кстати, не облагаемый налогом. Тогда как в другом случае этот самый налог будет съедать значительную сумму. Если же центр возьмет всю работу под свой контроль, то мы потеряем в деньгах. И весьма ощутимо.

– Я согласен с Василием, – поддержал Лобова Возин. Пряхин молча кивнул.

– Будем решать вопрос с представителем центра, – решил Семенов. – Разумеется, о наших ощутимых потерях в денежном эквиваленте информировать представителя не станем. Мы вместе с ним произведем подсчеты, и, надеюсь, он поймет, что этого делать нельзя. Уж если нарушать закон из-за денег, то нужно иметь, а не терять постоянно растущую прибыль.

Все согласно закивали.

– А что, если обсудить это сейчас, – предложил Лобов, – с Кардиналом? Он человек весьма влиятельный, и его слово…

– Сейчас у центра другие проблемы, – усмехнулся Семенов. – Вернее, проблема. Атамана так и не нашли. Сегодня район его предполагаемого местонахождения оцеплен солдатами внутренних войск. А местность тщательно прочесывается ОМОНом и милицией.

– Этот Атаман уже в печенках сидит, – недовольно проговорил Пряхин.

– Предупреждаю, проститутка, – сказала сидевшая в машине Ангелина, – если еще раз Гришка будет ночевать у тебя, я тебе устрою веселую жизнь. Поняла?

– угрожающе спросила она стоявшую у калитки Светлану.

– Да что ты говоришь? – вызывающе бросила та и шагнула к «ауди». – Ты выйди и повтори это.

– Я тебя предупредила, – буркнула Ангелина и с места рванула машину.

– Гадина! – запоздало крикнула Светлана.

– Понял, – держа у уха сотовый телефон, кивнул Стилист. – Я могу сделать это сейчас же. Как раз мимо…

– Так в чем дело? – перебил его Пряхин. – Только вежливо и без малейшего нажима. Понял?

– Разумеется. Я научился разговаривать культурно, – засмеялся стилист.

– А парней отправлять сегодня?

– Желательно. Но очень культурных.

– Понял.

– Даже не проси, – замахала обеими руками жена Ивана. – И так Ваньку и Ромку в тот раз чуть не прибили. Хочешь – обижайся, но мне мои тоже живыми нужны.

– Валя, – со слезами на глазах, держа сына за руку, умоляюще говорила Рита, – пусть Иван отвезет его к своей матери. Я умоляю тебя. Ведь все-таки…

– Нет. Я тебе сказала, нет. Отступив назад, захлопнула дверь.

– Зря ты так с ней, – вздохнул нервно куривший в прихожей Иван. – Ведь все-таки по отцу как бы двоюродная сестра.

– Да какая она тебе сестра? – рассердилась Валентина. – Отец удочерил ее. Сестру твоей матери бросил и на…

– Мама, – вздохнул вышедший из комнаты Роман, – жалко тетю Риту. Сейчас…

– А кто их просил принимать невесть откуда появившегося Степку? – перебила Валентина. – Жили бы спокойно, и ничего бы не было. И хватит мне на нервы действовать. – Она заплакала. – Я тогда не знаю, как живая осталась.

– Во, – весело удивился Стилист. – Как раз она нам и нужна. Тормозни, – бросил он водителю.

Зоя Андреевна быстро шла по улице с сумкой в руке. Рядом, заставив ее вздрогнуть, остановилась машина.

– Садитесь, Зоя Андреевна, – с улыбкой предложил Стилист. – Подвезем.

– Спасибо, – не останавливаясь, она прошла мимо.

– Вы слышали? – Стилист кивнув водителю. Тот, медленно тронув машину, держал ее рядом с торопливо идущей Яковлевой. – В Бараки знакомые едут. Ничего вашей доченьке передать не хотите? Ведь Выселки там рядышком. Заедут.

Она сразу же остановилась.

– Ну что вам еще надо? – с болью спросила она. – Я же согласилась…

– Видите ли, в чем дело, Зоя Андреевна, – издевательски-вежливый тон доставлял Стилисту явное наслаждение, – вы там, на рабочем месте, можете увидеть нечто, что вас как сознательную гражданку наверняка возмутит. Так вот, лапочка, у твоей свекрови несколько дней погостят наши ребята. Помехой они ни бабуле, ни твоей Оленьке не будут. Наоборот, ребята трудолюбивые. Если что, помогут. Так ничего передать доченьке не желаете? – весело спросил он.

Рита, держа сына за руку, медленно шла по улице. Рядом притормозила старая «Волга». Рита мгновенно загородила собой Степана и выхватила из сумочки пружинный нож. Такие ножи продаются в коммерческих палатках.

– Не подходи! – закричала она.

– Да Господь с тобою, милая, – сказал сидевший за рулем Робинзон. – Залазь скорей. Это я тогда звонил. Давай шибче. Влазь в машину. А то вона, народ глазеет.

Рита узнала голос. И они с сыном быстро сели в машину.

– Значится, вооружилася, – посмотрел он на нее в зеркальце. – Лихая ты баба, – одобрительно кивнул он. – Меня Витек послал узнать, как дела твои.

– Он живой? – Рита заплакала.

– Живой. Что с ним сделается.

– Извините, – вытирая слезы, всхлипнула она.

– Да чего там, поплачь. Завсегда жинке легче становится. Или, Думаешь, я не понимаю? – вздохнул он. – Вы поэтому и живете более мужика. Как на сердце кручина, слезами горе отмываете. А мужик, значится, в сердце все носит. Вот мужики и мрут как мухи. До шестидесяти мало кто дотягивает.