Страница 59 из 199
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
С такими мыслями я отправился за загородку, где под кедрами по-прежнему
стояло моё удобное кожаное кресло, однако обломки четырехликого торшера
кто-то прибрал с асфальта, тщательно подметя мельчайшие гипсовые крошки.
Я уселся и расслабился, наблюдая холм с не по-осеннему свежей травой и дом
на другой стороне канавы.
Постоянно прядавший ушами и озиравшийся белый конь, вносивший ранее
в пейзаж тревожную нотку, теперь отсутствовал, и зрелище очень успокаивало.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Отдохнув с полчаса, я встал и прошёлся по площадке, и впрямь, сразу же
обнаружил искомую вещь - большой холст, лежавший на газоне лицом книзу.
Картина была явно учебная, и кисть писавшего допускала серьёзные промахи
в передаче фактуры и моделировке формы, но тем не менее преподаватель его
поставил перед новичком крайне сложную задачу, предложив связать воедино
интерьер мастерской и вид через окно на пожелтевшие луг и осинник.
Более того, под окном помещался стул с высокой спинкой, задрапированной
тяжёлой синей тканью, ниспадавшей крупными складками, а на нём стояли
плетёная корзина, полная золотистых яблок, и ваза с тёмно-красными розами.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я соскучился по живописи и принялся закрывать холст широкими мазками,
не имея в голове ни малейшего проекта будущего произведения.
Темпера мягко ложилась на масло первоначальной прописки, но, глуше его,
сразу отступала назад, образующе фон, и вскоре стул с драпировкою стал
юным коленопреклонённым паладином в длинном плаще, у окна в портьерах
вырисовались ещё двое мужей, мавр и белокожий старик, обращающих взоры
к самому светлому пятну композиции - окружённому деревьями сектору неба,
где немногие штрихи очертили сияющую и как бы парящую надо всем фигуру
Нашей Госпожи, выходящей из вертепа навстречу гостям, воздевши обе руки
в жесте ветхозаветного благословения.
Вероятнее всего, сюжет поклонения волхвов, они же три мудрые царя Востока,
овладел моим подсознанием, поскольку со Дня Благодарения везде начинают
наряжать рождественские ёлки, устанавливать группки кукол, представляющие
Святое Семейство с Младенцем на сене в яслях, и посетителей приветствуют
обременённые, невзирая на плюс-двадцатиградусную ( по Цельсию! ) теплынь,
шубами, рукавицами и колпаками, впрочем, снабжёнными электроохлаждением,
лицедеи в белых синтетических бородах и очках, изображающие Санта Клауса,
более известного нам как покровитель плавающих в море Святитель Николай,
епископ Мир Ликийских и чудотворец
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Итак, остаток ноября я интенсивно писал, освобождая тем самым подкорку,
регулярно медитировал в своём кресле на свалке мебели и, избавлен от готовки,
совершал в одиночестве длительные прогулки по окрестности.
Перечисленные меры помогали восстановить способность « видеть насквозь »,
падавшую после каждой утомительной попытки, и я почувствовал в себе силы
проводить от четырёх до семи опытов ежедневно, вместо обычных одного-двух.
И, закончив к декабрю серию с нагреванием стопки кружков, автор не нашёл
существенного изменения статистики распределения удач и неудач.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Это был самый благоприятный в моём положении результат, ибо если бы я
обнаружил исчезновение эффекта, то, разумеется, потребовалось бы выяснить,
не пропало ли у меня « шестое чувство », от переутомления или иных причин,
и надёжное исключение, а в худшем случае, подтверждение тепловой природы
носителя информации отняло бы немало столь дорогого времени.
Теперь же я, отбросив звуковую и тепловую гипотезы, мог, не углубляясь
в незнакомые мне области физики, продолжать исследования на своей почве,
потому что зрительные образы, скорее всего, переносятся тем или иным видом
электромагнитного излучения, с коим я имел дело последние двадцать пять лет,
и даже маловероятное предположение о переносе информации потоком частиц
удобнее всего проверить учёному моего направления.
Таким образом, отпадала неприятная необходимость перемены специальности,
и я был вполне готов рассматривать удачно задержавшиеся где-то в дебрях
здешнего военно-промышленного комплекса предложения работы.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я очень вовремя закончил запланированные опыты, ибо в почте того же дня
увидел долгожданное письмо от Мишель, глазастенькой трудоустроительницы,
сообщавшей о назначенном для меня интервью в некой компании по имени
« Мэйфлауэр » - « Майский цветок ».
Точно так же назывался корабль, на котором приплыли в Америку пилигримы,
и, возможно, словосочетание, европейцу навевающее романтические аллюзии,
тут символизирует упорство и отвагу; впрочем, оно может оказаться попросту
фамилией владельца фирмы.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Заехавши за мной, выглядя строго, но элегантно в чуть мешковатой тройке
и белой рубашке с отложным воротом, стриженая по-прежнему очень коротко,
так что сзади на длинной шее взгляд отметил канавку у основания черепа,
Мишель попросила с порога проводить её на выставку, о которой она узнала
от своей подруги Кори, бегло обвела глазищами стены спальни-мастерской,
не преминув осыпать млеющего художника комплиментами, и мы не мешкая
поспешили тут же отправиться в « Цветок », ибо, цитируя трудоустроительницу,
дорога предстояла неблизкая, хотя и весьма нескучная.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Маленькая красная машинка Мишель вынесла нас на скоростное шоссе, и мы
помчались, лавируя между огромными фургонами и, пересекши реку по мосту,
не так уж быстро, но наконец добрались до нижегородского делового центра -
той группы небоскрёбов, которая издали напоминала друзу горных кристаллов -
и когда огромные зеркальные ячеистые плоскости стен, покрытые змеящимися
и поминутно меняющими форму отражениями, закрыли небо со всех сторон,
а над показавшимися узкими, тесными и, непонятно почему, кривыми улочками
повисли застеклённые переходы, виадуки и трубы надземки, автора этих строк
охватило чувство погружения в некий сюрреалистический сон.
Фантастичность обстановки усиливали окружавшие стеклянные небоскрёбы
трёх-четырёхэтажные краснокирпичные бараки-развалины с выбитыми окнами,
кое-как заколоченными досками или фанерой, и в них обитали живые негры:
на ступеньках подъездов сидели одетые в серые лохмотья старики и старухи,
не обращавшие никакого внимания на голопузых детей, сновавших вокруг них,
фонарные столбы и углы подпирали девки, также почти ничем не прикрытые,
а по тротуарам скользили разболтанной походкой, подавая покуда неясные мне
знаки проезжим, парни в грубых штанах с опущенной ниже колен ширинкой.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Машина зарулила в зев подземного гаража одного кристалла друзы, и к нам
тут же подбежал патрульный службы безопасности лота, кто, держа наготове
радиотелефон, доложил о визитёрах и провёл их в главное лобби, к полукругу
мониторов скрытых камер, на чьи экраны поглядывал, сидя под пальмами,
дежурный офицер, попросивший каждого расписаться в журнале регистрации,
а затем детально растолковавший, на каком этаже, в каком крыле и секторе
расположен оффис компании, интересующей посетителей.
Нам пришлось миновать немало перекрёстков широких и светлых коридоров,
куда выходили громадные окна витрин, внутри которых, словно в аквариумах,
размещались приёмные самых различных фирм, начиная от всемирно известных