Расстояние

Дорога поворачивает. Схемы Карлы не подвели.

Сначала показывается пустырь – огромная территория, предусмотренная под главные строения, которые так и не были возведены: полуразрушенные стены, поросшие сорняками. Затем место для стоянки, склады. Все новое и чистое. Таблички указывают, где место приема посетителей, административные здания и столовая для персонала. На большом зеленом современном здании вывеска: «ВХОД». Рядом синее здание поменьше – Центр экстренной медицинской помощи. Рядом вертолетная площадка. Все это похоже на коммерческую недвижимость, место для некоего особенного бизнеса: контрольно-пропускные пункты на дорогах, желтые коробки часовых, красно-белые ограждения и множество камер, контролирующих каждый метр площади.

За зданиями виднеется огромных размеров стена.

Въезд расположен на возвышении, миновав его, машина скатывается по наклонному съезду.

Они притормаживают у первого пропускного пункта. Патрульный просит Уитмана изложить цель приезда, всматривается в сидящего на заднем сиденье Йоханссона, пролистывает бумаги и машет, позволяя ехать дальше. Машина останавливается у большого зеленого здания, и они выходят.

Следуя указателям, входят внутрь через стеклянные двери. За ними два охранника и металлоискатель. Стоит дверям разъехаться в стороны, как все внимание охраны приковывается к ним.

Уитман обращается к сопровождавшим их парням:

– Дальше я сам.

Йоханссон глубоко вдыхает, заполняя воздухом легкие. Адреналин подхлестывает кровь: внезапно мир кажется ярче и светлее. Вот и все.

– Можете изложить цель вашего приезда, мистер Джексон? – без доли иронии интересуется клерк за бронированным стеклом. Это мужчина средних лет, полноватый, с мягким, рыхлым лицом, похожим на кусок сырого тес та. На пластиковой карточке сотрудника написано: «РЕГИСТРАЦИЯ ПРИБЫВАЮЩИХ». Он произносит слова нарочито медленно, словно привык иметь дело с умственно отсталыми людьми или теми, кто слабо владеет английским, у него прослеживается привычка интонационно выделять последнее слово в предложении.

На столе перед ним лежит досье Йоханссона для поступления в Программу.

– Хочу посмотреть, что это такое, – говорит Йоханссон, и Уитман фыркает.

Сотрудник недоуменно молчит. Определенно, он не встречался с людьми такого типа.

– Проверка условий заключения, – бормочет он себе под нос и делает пометку на бланке.

В помещении нет окон и пахнет синтетическим ковровым покрытием.

Процесс на этом этапе занимает час. Целый час стояния и сидения в этом кабинете и в коридоре – пока сотрудник пишет комментарии и консультируется по телефону. Все это время на лице Уитмана читается выражение иронического, но терпеливого отношения к происходящему: он выполняет свою работу и рано или поздно уедет отсюда. Если он и нервничал немного за документы, подготовленные Карлой, то не выразил этого ни одним движением. К Йоханссону он обращался короткими командными фразами – «Иди», «Сядь», – но почти не смотрел на него.

Йоханссон теперь Джексон, а Джексон ничтожество.

Наконец, клерк заканчивает просмотр документов и подсовывает бланк в щель под стеклом, чтобы Джексон все подписал: три подписи от имени Райана Джексона.

Когда Йоханссон заканчивает, клерк вновь обращается к нему:

– Рекомендую вам оставить все ценные вещи, прежде чем вы пройдете на территорию Программы. – И далее, кажется, самому себе: – Ценности имеют тенденцию сбивать с пути. – Затем, повернувшись к Уитману: – Как насчет ознакомления? Это видео…

– Думаю, пропустим, – поспешно отвечает тот. – Сам осмотрится.

Следующая комната. Снятие отпечатков пальцев и сканирование сетчатки глаза. Фотографии анфас и в профиль. Образцы крови и проба ДНК с внутренней поверхности щеки.

Уитман и человек с рыхлым лицом следуют за Йоханссоном.

– Загружаете эти данные в систему? – равнодушным голосом интересуется Уитман.

– Только для тех, кто поступает на постоянное пребывание.

Уитман коротко кивает.

Затем Йоханссону подают металлический ящик и велят вывернуть карманы, если, конечно, в них что-то есть.

Третья комната, вся отделанная кафелем: в ней раковина и гинекологическое кресло. Три надзирателя в форме с дубинками на поясе, один из них натягивает перчатки и подходит к Йоханссону.

– Вот ты и в зоопарке, – произносит он. – Рот открой. – Он просовывает в рот палец, резина поскрипывает, прикасаясь к эмали зубов. Йоханссон смотрит на правое ухо мужчины. – Закрывай.

После этого велит раздеваться и складывает одежду в пластиковый ящик, который его помощник выносит из помещения.

– И откуда ты к нам. – спрашивает «перчаточный».

– Викторвилл. – Йоханссон стоит, вытянув руки по швам, склонив голову, чтобы не смотреть в глаза. – Это в Америке, – добавляет он.

– Угу, – кивает мужчина, словно уже слышал об этом. – Тогда полный личный досмотр. Поворачивайся, ты знаешь, что делать.

Когда осмотр окончен, все выходят, оставляя Йоханссона ежиться под пронзительным взглядом камеры. Наконец, они возвращаются с его вещами, приказывают одеться и проводят к стойке, где его ждет Уитман. Рядом монитор, у которого скучает девушка с гладко причесанными каштановыми волосами. Надпись над ее головой гласит: «ДАЛЬНЕЙШЕЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ С ОРУЖИЕМ И НАРКОТИКАМИ ЗАПРЕЩЕНО».

На экране датчик для проверки отпечатков пальцев и сканер сетчатки.

Не глядя на Йоханссона, девушка говорит:

– Пожалуйста, приложите руку и смотрите на экран.

Удовлетворившись результатом, она выдает ему пропуск – зеленую карточку, размером с кредитную, с чипом и его фотографией.

– Валюта?

Йоханссон косится на Уитмана, и тот спрашивает:

– Сколько ему положено?

– Сто.

– Тогда дайте сто.

Девушка переводит взгляд на монитор, набирает несколько паролей, и в металлический лоток высыпаются красные, синие и желтые жетоны. Девушка собирает их и протягивает Йоханссону. Они похожи на фишки из детской игры.

Девушка кладет перед ним карту. Синим маркером она помечает одно из зданий и рядом подписывает круглым детским почерком: «Гришэм, 24». На схему ложится пара ключей на колечке.

Он все еще разглядывает карту, когда слышит голос Уитмана:

– Ты получил что хотел. Теперь иди осмотрись. Позже поговорим. Дня через два. – Он кивает, разворачивается и уходит не обернувшись.

Йоханссона пропускают на территорию.

По периметру Программы возвышается огромная стена: двенадцать метров высотой с колючей проволокой. Впереди мрачные железные ворота с надписью наверху: «ЗАПАДНЫЙ ВХОД».

Рядом с воротами будка охранника: он не сводит глаз с экрана. Йоханссон проходит мимо, уловив краем глаза изображение на мониторе: ворота, будка, пустой коридор.

Охранник останавливает его:

– Имя?

– Райан Джексон.

Человек просматривает бумаги. Затем звучит та же заунывная фраза:

– Пожалуйста, приложите руку и смотрите на экран.

Йоханссон делает, как велели.

На экране вспыхивает зеленый огонек, и охранник произносит:

– Проходите.

Железные ворота впереди медленно открываются. Йоханс сон проходит в белый коридор с бетонными стенами и полом, освещенный висящими на стенах лампами. Сверху на него смотрят две камеры. Через два метра поворот направо под прямым углом.

За спиной раздается лязг закрывающихся ворот, штыри входят в пазы. Поворот налево, направо, опять налево. Никаких посторонних шумов, лишь звук собственных шагов и собственное дыхание.

Еще поворот, вторая металлическая дверь. Камеры. Стены.

Тишина.

Проходит десять секунд, пятнадцать. Тишина.

Наконец, металлический лязг, дверь открывается.

Просторное пустое помещение. Две камеры, никакой мебели. Он один.

Надпись на шести языках сообщает: «ЖДИТЕ ЗДЕСЬ».

На противоположной стене дверь с надписью: «ВЫХОД».

Он пытается ее открыть и выходит на улицу.