Аналогичный мир - 4

За окном весёлая молодая зелень… разномастное стадо бредёт по лугу, коровы, овцы, козы… тёмный еловый лес… белоствольный светлый березняк… картофельное поле с уже зеленеющими грядками… Май в конце, а здесь — март, ну, апрель в начале, от силы. Север. Но он сам не захотел в Ополье. Больно много туда едет… тёмных, ещё нарвёшься на кого… и будет, как с Полди. На севере, говорят, их меньше.

Григорий Иванков курил, глядя в окно на бегущую за стеклом холмистую равнину и думал. Как… лошадь по кругу ходил. В Ижорске в Комитет отметиться, спросить о ссуде и посоветоваться. Нет, хутор он не потянет, ремесло своё… знает вроде много, и руки на месте, а не настолько, чтоб дело своё завести, только для подработки если. Вот и заявка у него не на место, а в отдел по трудоустройству.

На попутчиков он не глядел. В Алабаме таких называли белой рванью. А сам он кто? Ладно. Раз выжили, то и проживём. Хорошо сказано. Так что, хватит скулить, а то в бутылке окажешься и денежки, ссуда твоя, так в Комитете и останется и кому другому уйдёт.

По вагону прошёл очередной то ли поддельный, то ли всамделишный слепой с поводырём. Очередная остановка и опять тряская неспешная дорога. А если… всё-таки есть у него идея. И для начала совсем даже неплохо. Опять же начать с найма, а там… чёрт, как же френчайзинг по-русски будет? Стартовать коммивояжером, а там… Проблема с жильём… не проблема, когда деньги есть.

Докурив, он привстал и выкинул окурок в окно: как раз вдоль речушки ехали. И оглядел своих попутчиков уже по-другому. Как одеты, что курят… ну, ничего, ему уже приходилось таким заниматься. Года три крутился, пока в имение не пристроился.

Главное — решить, дальше легче будет.

День цеплялся за день, набегали мелкие тревоги, но Эркин и сам понимал, что это мелочи. Так легко и свободно он ещё никогда не жил. У него всё есть, ни ему, ни его близким ничего не грозит, Женя простила его, окончательно, он чувствует это, Андрей жив, и письма всё нет, и видно, уже и не будет… Что там было у Андрея с бурлаковым, а было, Андрей не зря просил не спрашивать, но это — дело Андрея, Бурлаков — его отец, так что ему и решать.

Эркин шёл, распахнув куртку, весело поглядывая по сторонам. Хорошо! Всё у него хорошо, и лучше не надо.

— Добрый день, миссис Джонс, — поздоровался он по-английски с Нормой у магазина Мани и Нюры.

— Добрый день, — ответила она так же по-английски, благодарно улыбаясь. — Какой хороший день, не правда ли?

— Да, совсем лето.

Он улыбнулся ей, прощаясь улыбкой, и легко взбежал по ступенькам крыльца. Гулкая светлая лестница, коридор с так знакомыми дверями, а вот и его дверь. Он остановился, пошаркал подошвами кроссовок по коврику, одновременно доставая ключи. И радостный визг Алисы.

— Э-эри-ик! Ты пришёл!

— Ага, — согласился он с очевидным, снимая куртку. — Ну, как ты?

— Всё в порядке, — бодро ответила Алиса. — Я ела, и спала, и… Эрик, а давай без супа, а?

Она отлично знала, что Эрик не разрешит обедать без супа, раз мама велит с супом, а взрослые всегда заодно, это вот только с Андрюхой можно договориться, но не за так, он за такое конфету стребует и не одну, а с Эриком такое, как во дворе говорят, не прокатывает, но всякий раз предлагала, а вдруг… прокатит.

— Нет, Алиса, — улыбнулся Эркин. — Что за обед без супа?

Он вообще не понимал, как это возможно отказываться от еды, и относился потому к просьбам Алисы спокойно, как к не совсем понятной, но безвредной игре.

— Ладно, — вздохнула Алиса. — А маму ждать не будем?

— Будем, — сразу решил Эркин. — Пойдёшь пока гулять?

— Ага!

Алиса побежала в прихожую. Совсем уже тепло, так что вместо пальто кофточка и на ноги не ботики, а ботинки.

Когда за Алисой захлопнулась дверь, Эркин не спеша переоделся в спальне, поставил греться обед и прошёлся по квартире, прикидывая, чем бы ему заняться.

Полы натёрты, кафель отмыт, в кладовке порядок. Хризантемы в спальне теперь от окна углу, совсем уже заснули, надо их в кладовку вынести. До осени, как объясняла баба Фима. А осенью пересадить, подкормить и на свет выставить.

Эркин отнёс горшок с хризантемами в кладовку, пристроил в самый прохладный угол. А вот надо теперь в спальню цветы купить, а то окно стало голым. И в другие комнаты тоже. В субботу, что ли, после занятий зайти в цветочный, или… да нет, завтра школа, так что в субботу. И пожалуй… да, пожалуй нужно с мальцом поговорить, работает мальчишка во «лоре», так что хоть немного, но должен разбираться.

В маленькой комнате он постоял перед шкафом, разглядывая книги, но решил энциклопедией заняться потом, а пока лучше газету почитает.

Эркин вернулся в прихожую, взял с подзеркальника газету и пошёл на кухню. Сел за стол и углубился в чтение.

— Ну, ты даёшь, братик! — сказал над ним голос Андрея. — Я уже час здесь стою, полкастрюли стрескал, а ты и не чухнешься. Тебя ж так узлом завяжут и вынесут.

Эркин поднял на Андрея глаза и рассмеялся.

— Полкастрюли, говоришь? Это хорошо.

— Почему? — удивился Андрей.

— А кормить тебя, значит, до утра незачем.

— Ах ты…!

Андрей обхватил его за шею и попытался повалить, но Эркин уже вскочил на ноги, плотно зажав Андрея. И они так потоптались, пока в кухню не влетела Алиса, с ходу присоединившаяся к поединку, а Женя стала их всех ругать и выгонять из кухни.

— А ну марш отсюда!

Но ругалась она со смехом, так что даже до Эркина дошло, насколько это не всерьёз. Он тут же отпустил красного от смеха Андрея и очень смешно изобразил перепуганного раба.

— Да я ж ничегошеньки такого, мисси. Да ой не надо, мисси.

Женя хохотала до слёз, упоённо визжала Алиса, а Эркин, самодовольно ухмыляясь, отобрал у Жени сумку и стал раскладывать покупки.

Наконец сели за стол.

Идею Эркина купить цветов в комнаты поддержали все.

— Конечно, так и сделаем, — Женя разложила жаркое. — В субботу я подойду к Центру, пойдём все вместе и купим. И пообедаем тогда в городе.

— Ага, — кивнул Эркин.

— Здоровско! — согласился Андрей и подмигнул Алисе.

После обеда Эркин с Андреем сели за уроки, а Женя занялась бельём. Прачечная действительно оказалась большим удобством. Простыни, пододеяльники, наволочки — выстираны, накрахмалены, отглажены, и за пах какой приятный. Женя с помощью Алисы перебрала отложенное для прачечной бельё, проверив метки, и села заполнять квитанцию. Завтра в шесть принесут чистое и заберут очередную партию. Конечно, это… не дёшево, скажем так, но очень удобно.

— Мам, а сейчас что будем делать?

— Шить, — улыбнулась Женя. — Бальное платье у Мисс Рози есть, давай…

— Ага-ага, — заторопилась Алиса. — давай ей ещё чего-нибудь сошьём. И Линде тоже, а то она всегда в одном.

Женя взяла свой каталог «Тысяча моделей», и они сели в комнате Алисы рассматривать и выбирать платья для Мисс Рози и Линды.

Эркин и Андрей занимались как всегда: молча и сосредоточенно. Один пишет за столом, другой читает на диване. Потом меняются. Конечно, у Андрея получалось всё куда быстрее, но он ни словом, ни шорохом не торопил Эркина, то перечитывая прошлые страницы, то читая дальше, сверх заданного.

Наконец Эркин закрыл тетрадь и встал.

— Всё, свалил!

— И шауни? — оторвался от учебника по истории Андрей.

— Ты чего? — удивился Эркин. — Там же не задавали.

— А для себя не хочешь? — и улыбнулся. — Я страницу, считай, вчера исписал, пока не получилось.

Эркин покраснел.

— А мне чего не сказал?

— Я думал, ты уже сделал, — пожал плечами Андрей.

Эркин постоял, сводя и разводя лопатки, словно сбрасывая тяжесть, и тряхнул головой.

— Ладно. Устные выучу и тогда шауни напишу.

— Как хочешь, — легко встал с дивана Андрей.

Эркин сел учить стихи Пушкина. То, что выучил тогда Андрей, он со слуха запомнил и теперь решил выучить своё. Учил, шёпотом проговаривая чеканные мерные строки, полные непонятных слов. Но почему-то и понимать их не хотелось, так… так здорово это звучало и словно само по себе укладывалось в памяти.