Страница 71 из 224
12 сентября последовало увольнение государственного контролера Шванебаха и назначение на его место Харитонова. Харитонова я знал хорошо, познакомившись с ним на заседаниях Совета Министров в бытность мою товарищем министра внутренних дел, когда мне приходилось принимать участие в так называемых заседаниях Малого Совета Министров, которые происходили под председательством Харитонова. Мне он казался человеком умным, хорошо знающим все дела, отлично вел заседания и как председатель был очень приятен. Я лично, кроме хорошего, от него ничего не видел и вспоминаю его всегда с очень хорошим чувством и большим уважением.
14 сентября в помещении губернской земской управы состоялось открытие съезда общеземской организации. Съезд был многолюдным, из 34 земских губерний отсутствовали председатели только 10 губерний. Председатель князь Г. Е. Львов в небольшой речи обрисовал краткую историю возникновения общеземской организации и как она развивалась постепенно в течение 4 лет своего существования и остановился на главной деятельности организации по оказанию помощи голодающему населению.
Затем съезд подробно разбирал вопрос о переселенческом деле 10 и о желательности общеземской организацией прийти на помощь этому делу, тем более что и Столыпин, и князь Васильчиков, Председатель Совета Министров и министр земледелия, выразили желание, чтобы съезд обратил свое внимание на этот вопрос государственной важности. Князь Г. Е. Львов развернул при этом яркую картину постановки переселенческого дела во всей его грандиозности и со всеми неприглядными и даже ужасными сторонами этого дела и представил съезду, как мало нужно денег для того, чтобы обеспечить здоровую и спокойную доставку переселенцев на новые места — по его мнению, достаточно было бы иметь всего два лишних вагона в каждом поезде для кухни и для больнички. После небольших прений съезд единогласно пришел к заключению взять на себя оказание помощи по переселенческому делу.
22 сентября в Москве состоялось скромное торжество закладки памятника первопечатнику русскому Ивану Федорову в сквере у Китайской стены, близ Третьяковского проезда. Инициатива сооружения этого памятника принадлежала Императорскому московскому Археологическому обществу, главным образом его энергичному председателю — глубокоуважаемой графине П. С. Уваровой. На торжестве присутствовали представители города и Археологического общества, градоначальник Рейнбот и секретарь Общества истории и древностей российских В. К. Трутовский. Положенная доска была с характерной, выдержанной старинным стилем надписью:
"Изволением Отца и споспешением Сына и свершением Духа, при благочестивейшем самодержавнейшем Государе императоре Николае Александровиче, в первопрестольном граде Москве подвиги и тщанием Императорского московского археологического общества, председателем онаго графиней П. С. Уваровой, Императорского общества истории и древностей российских, книжных ревнителей и доброхотных дателей, труды же и снисканием ваятеля С. М. Волнухина, зодчего И. П. Машкова и литерщика фрязина Ребенки создался памятник сей первому дела печатных книг мастеру диакону Ивану Федорову Москвитину в летох от создания мира 7415 от воплощения же Бога Слова 1907, месяца сентября в 21 день. Наше, убо есть, еже со смиренномудрием просити и начинати, Божие же еже миловати и совершати, тогох благодатию и человеколюбием, да пребудет всем грядущим по нас родам в память и вразумление. Аминь". Надпись эта была выдержана в стиле послесловия первопечатника Ивана Федорова к напечатанному им "Апостолу" 11.
28 сентября скончался председатель монархических партий в Москве и редактор издания "Московские ведомости", публицист и общественный деятель В. А. Грингмут. Это был яркий представитель самого крайнего консерватизма, человек безусловно образованный. Он происходил из евреев, принял православие и сделался ярым юдофобом, что не соответствовало его наружности — был он определенного еврейского типа. В Москве он сначала был преподавателем классических языков в Катковском лицее и сотрудничал во времена Каткова в "Московских ведомостях", помещая статьи в защиту классического образования. Затем он был директором лицея, а впоследствии, когда умер редактор "Московских ведомостей" С. А. Петровский, то на его смену явился Грингмут. 1 октября состоялись его похороны. Отпевание происходило в церкви епархиального дома в Лиховом переулке, была масса духовенства во главе с митрополитом и очень много народа, преимущественно "союзники"12. Погребение состоялось на кладбище Скорбященского монастыря.
В конце сентября месяца я совершил ряд объездов школ Московского уездного земства. Объезды эти я делал верхом совершенно один, никого никогда не предупреждал, куда еду, поэтому мои посещения всегда были большой неожиданностью для учительского персонала. Во многих школах обнаружены были мною большие непорядки, что для меня не было неожиданностью — московское земство по своему направлению было одно из либеральнейших, а такие земства занимались всегда политикой в ущерб делу. Припоминаю следующие найденные мною непорядки. В селе Спасском, в 20 верстах от Москвы, я нашел в учебные часы школу закрытой. Учительница объяснила мне, что занятий нет, так как в этот день была получка жалованья и все учителя поехали в земскую управу. В Мневниках, в 8 верстах от Москвы, оказалось, что занятия в младшем классе еще не начинались, так как парты и учебные пособия не были еще доставлены из управы. В Хорошеве, в 6 верстах от Москвы, учительница не могла мне предъявить классного журнала, заявив, что таковой не получен еще из управы, а также и письменные приборы и учебники.
Вернувшись с объезда школ, я затребовал объяснение от Московской уездной земской управы, так как находил, что снабжение школ необходимыми пособиями должно было быть окончено к началу занятий, т. е. не позже 1 сентября. На мое предложение управа мне ответила пространной бумагой, приводя разные доводы, совершенно не заслуживавшие уважения, что вынудило меня предложить Московскому уездному земскому собранию рассмотреть неправильные действия управы и принять меры к восстановлению порядка в школах. Земское собрание ограничилось "принятием к сведению" моего заявления. Тогда я перенес этот вопрос в губернское земское собрание.
6 октября в Москву прибыл августейший жених великой княжны Марии Павловны принц Вильгельм Шведский, герцог Седерманландский. На вокзале была торжественная встреча. Эта предстоявшая свадьба была близка моему сердцу, так как моя сестра состояла при великой княжне с шестилетнего ее возраста. Естественно поэтому, что судьба великой княжны очень интересовала и мою сестру, и меня. Принц Вильгельм представлял из себя большого роста, худого, юного молодого человека, в нем было очень мало мужественного, производил он впечатление человека малообразованного и недалекого, но хорошо воспитанного; он был всегда вежлив и предупредителен. Мне лично он сразу не понравился, и я ничего хорошего от этого брака не предвидел. Мне казалось, что великой княжне, живой, образованной и всем интересовавшейся, скажу также, и избалованной жизнью, будет скучно с ним, безличным, ничем не интересовавшимся, а это чувство скуки в брачной жизни до хорошего никогда не доводит. Так оно и вышло — через несколько лет они развелись.
8 октября открылось чрезвычайное губернское дворянское собрание, в коем главным образом обсуждался вопрос о реформе местного самоуправления. Собрание было открыто генерал-губернатором С. К. Гершельманом, после чего в зале Дворянского собрания был отслужен молебен по случаю избавления царской семьи от опасности при аварии "Штандарта". Генерал-губернатор и я были приглашены остаться на молебен. После молебна послана была от собрания верноподданническая депеша и приступлено было к прениям по делам местного самоуправления.
В результате, после долгих споров и страстных дебатов, собрание присоединилось вполне к мнению Ф. Д. Самарина, восторжествовавшему в собрании предводителей и депутатов дворянства, и выразило пожелания, чтобы реформа местного управления произведена была не путем одновременного коренного переустройства на новых началах всех тогдашних учреждений, а путем постепенно вводимых в действие частичных поправок и изменений, так как коренная ломка всех местных учреждений ввиду исключительных обстоятельств, которые переживала тогда наша Родина, признавалась несвоевременной, а предполагавшаяся реформа сельского управления, по мнению собрания, не могла бы достигнуть той цели, ради которой она предпринималась, и потому могла бы вызвать только целый ряд неудобств и существенных затруднений. Из всех мер, кои были предложены правительством, собрание находило полезным и даже необходимым в тех сельских населенных пунктах, которые тогда были лишены какой бы то ни было организации или по своему типу приближались к посадам, образование особой общественной организации, по своему характеру приближавшейся к городскому общественному устройству.