Страница 10 из 59
Дворовые слушали Сеньку, затаив дыхание и робко прижимаясь друг к другу. Беспредельный страх изображен был на их испуганных лицах. Когда Сенька закончил, все они хранили гробовое молчание -- рассказ товарища произвел на них удручающее впечатление.
Раздавшийся звонок нарушил их невольное молчание -- это вернулся из клуба Тольский.
Он вошел в свой кабинет и был удивлен царившим там беспорядком. Находившиеся раньше на письменном столе бумаги, письменные принадлежности и различные дорогие безделушки валялись на полу. Картины, висевшие на стене, лежали под диваном. В зале, гостиной и в других комнатах столы, стулья были сдвинуты в кучу; портьеры с окон были сдернуты на пол. Одним словом, царил полнейший беспорядок.
-- Что это значит? Кто посмел? -- грозно крикнул Тольский при взгляде на свою квартиру.
-- Нечистая сила, -- ответил Иван, дрожа.
-- Молчать! Ты, видно, еще не выбил дурь из своей головы. Я постараюсь изловить эту нечистую силу, и горе ей тогда будет! Не шутки ли это кого-нибудь из дворовых? Ну да я дознаюсь, не испугаюсь ни чертей, ни дьяволов!
-- Дозвольте, сударь, рассказать вам происшествие с Сенькой, которое случилось за несколько минут до вашего возвращения.
-- Ну, рассказывай, что еще там такое! Что за вздор!
Камердинер Иван рассказал своему барину все то, что слышал от Сеньки, то есть о том, как напугали его ведьмы.
Этот рассказ невольно заставил Тольского призадуматься; в конце концов он решил разгадать, что это за ночные посетители производят беспорядок в его комнатах.
Для этой цели он не лег спать, а стал наблюдать. Погасив огонь, он сел в кресло, стоявшее напротив двери его кабинета, положив рядом с собою на маленький столик заряженный пистолет, и стал ждать.
Кругом царило безмолвие.
Тольский начал дремать и сколько ни боролся со сном, ничего не получилось.
И вот он, как бы спросонья, услышал легкие шаги, кто-то тихо отворил дверь; он было открыл глаза, но сильный свет заставил его снова закрыть их. Так прошло несколько мгновений.
Вот он снова открыл глаза и ясно увидел в нескольких шагах от себя женщину с красивым бледным лицом, исхудалую, с распущенными длинными волосами. Он хотел громко крикнуть, но из его груди вырвался не крик, а какой-то хрип, и он дрожащим голосом произнес:
-- Кто ты, живое ли существо или пришелец из неведомого мира?
Таинственная женщина, у которой был в руках фонарь, ничего не ответив, быстро вышла из кабинета, плотно притворив за собою дверь.
Тольский бросился было вслед, но дверь оказалась запертой.
Таким образом Федя Тольский очутился под замком в собственном своем кабинете.
IX
Он принялся и руками и ногами стучать в дверь; его стук эхом раздавался в коридоре и пустых комнатах, но никто из дворовых не приходил к нему, даже преданный камердинер Иван. Дворовые слышали стук наверху, но, объятые страхом, не шли туда; к тому же они никак не думали, что их барин сидит в кабинете под замком. Тогда Тольский принялся стучать в пол, рассуждая в то же время:
"Что это значит? Никто из слуг не идет -- видно, чертей боятся. Погодите, негодяи, завтра я вас всех заставлю плясать под мою нагайку!.. Однако что это за ночная посетительница? Откуда она взялась?.. Довольно молодая и красивая, только страшно исхудалая. Ни в привидения, ни в пришельцев с того света я не верю. Но кто же эта женщина в белом, как она проникла в мой кабинет? Все это как-то странно и загадочно, но что она -- живое существо, я побьюсь о заклад. Пришелец с того света не стал бы запирать меня на замок, а также не имел бы нужды в фонаре, который я видел в руках у таинственной женщины..."
На этот раз камердинер Кудряш в сопровождении нескольких дворовых, вооруженных кто чем попало, робко толкая друг друга вперед, появились в коридоре. У двоих дворовых было по зажженной свечке. Дрожа от страха, озираясь по сторонам, все подошли к барскому кабинету.
Их шаги донеслись до слуха Тольского, и он крикнул:
-- А, негодяи!.. Наконец-то пожаловали!
Камердинер Иван, услышав барский голос, подошел, подергал за ручку, но дверь была заперта.
-- Дверь, сударь, заперта! -- сказал камердинер.
-- Отпирай, каналья.
-- Ключа нет.
-- Вот как? Стало быть, моя таинственная посетительница и ключ захватила с собой? Ломай замок! Не сидеть же мне под арестом в своем кабинете!
Дверной замок с трудом был сломан. Тольский с нагайкою в руках вышел в коридор и принялся бить дворовых, приговаривая:
-- Вот вам, хамы, вот, получайте! Вы чертей испугались и на мой зов не шли, за это всех бы вас стоило на конюшне отодрать, ну да черт с вами! Пошли по местам! А ты, Ванька, останься! Ты что же это, холоп, а? Преданным слугой считаешься, а сам неведомо чего испугался и оставил своего господина на произвол судьбы?!
-- Помилуйте, сударь!
-- Все вы хамы, и душонки у вас продажные, за грош продать меня готовы. Ну да ладно! Вставай, нечего по полу елозить. Бери свечу! Пойдем осмотрим коридор и другие комнаты, не спряталось ли где-нибудь привидение. Ну, чего ты дрожишь как лист?
-- Уж очень, сударь, страшно.
-- Ничего не видя, боишься! Если бы ты был на моем месте и видел то, что я видел, то подох бы от страха. Ну, бери свечу, а я пистолет, и пойдем обыскивать!
Однако сколько ни искали Тольский с Иваном в коридоре, в зале и в других комнатах, ничего подозрительного не нашли. Тольский подошел к двери, которая вела в мезонин, и подергал ее; дверь была заперта.
-- Нет ли кого там, в мезонине? -- задумчиво проговорил он.
-- Помилуйте, сударь! Кому там быть!
-- А может, живет там кто-нибудь, ночью и пугает нас, является в образе привидения.
-- Никто в мезонине не живет, сударь! Вот и дворецкий говорил, что никого там нет.
-- Нашел кому поверить!.. Впрочем, я постараюсь разузнать, сделать это не очень трудно.
Остаток ночи Тольский провел в тревожном состоянии? женщина в белом не выходила у него из головы. Кто и что она? Живое ли существо или привидение? Почему в зачем является в этот дом? Каким образом проникает в коридор, а оттуда и в комнаты и чего хочет она? Для, какой цели производит беспорядок в комнатах и зачем пугает дворовых?
Эти мысли не давали покоя Феде Тольскому и отгоняли прочь сон.
Проворочавшись до утра, Тольский послал за дворецким. Тот не преминул явиться и, отвесив низкий поклон, сказал:
-- Здравствуйте, сударь! Как почивать изволили?
-- Плохо, почтеннейший, плохо!
-- Смею спросить, сударь, разве кто тревожил ваш ночной покой?
-- И то тревожили. Нечистая сила!..
-- Так, так. В каком же образе, сударь?
-- Довольно красивой женщины в белом одеянии, с распущенными волосами.
-- Так это, сударь, обычное явление.
-- Как обычное, черт возьми?!
-- Неведомая жительница этого дома не вам одним, а многим являлась в своем обычном белом одеянии, с распущенными волосами.
-- Но кто же она? Кто эта таинственная женщина?
-- Не могу знать, сударь! Одно только смею сказать, что это явление необъяснимо и объять его умом человеческим невозможно. Ведь вот до вас много жильцов здесь перебывало, многие хотели отгадать эту загадку, принимали нужные к тому меры, подстерегали, по нескольку ночей спать не ложились, имея намерение удержать или поймать эту непостижимую женщину, которая вам, сударь, спать не давала прошлой ночью, -- и все ничего... Так их труды и пропали понапрасну.
-- Стало быть, она не являлась?
-- Являлась, только в другое время. Когда стерегли, никакого необычайного явления не происходило, а как переставали стеречь, эта женщина опять шла погуливать.
-- Уж изловлю я эту гулену! Ведь дверь из коридора в мезонин заперта?