Страница 39 из 78
Сара едва не поперхнулась дымом:
— Ах вот как? И что же задумал наш аристократ?
Эрнотт повернулся к ней. Она выдержала его взгляд, тайно надеясь, что если он что и выражает, то всего лишь насмешку.
— Да вот, собрался в Позитано на субботу и воскресенье. С приятельницей.
— В июле? — Сара пожала плечами. — Да там же в это время народу полно, не протолкнешься. Май, июнь — это дело другое.
Уилсон поддержал ее насмешливой улыбкой.
— Шуты чертовы, — пробормотал Эрнотт, оборачиваясь к экрану.
Позитано, подумала Сара. И чего это ему там понадобилось, да еще с Карлой? Может, встреча с Четвертым назначена?
В течение всего дня она наблюдала за Эрноттом, особенно пристально всматриваясь, когда, как ей казалось, он ее не замечает. Итоги наблюдения оказались разочаровывающими. Такое феерическое преступление и такой заурядный преступник. У Скарпирато хоть внешность подходящая. Не говоря уж о тайном вдохновителе. Интересно, каков он на вид. Сара попыталась набросать в уме психологический портрет — безуспешно. Вместо лица ей виделось бледное пятно.
Тупо глядя на экран, Сара поймала себя на том, что никак не может сосредоточиться. Впрочем, на рынках было тихо. Ничего особенного в этом нет. Обычная реакция на недавний всплеск. В четыре Сара ушла с работы.
Добравшись до дома, она переоделась и отпечатала отчет для Баррингтона. На словах передать сделанное ею открытие было бы трудно. А так — она словно отстраняется от происходящего, вроде журналиста, сочиняющего статью.
Не успела она кончить печатать, как зазвонил телефон. Данте.
— Надо увидеться. — В голосе его было нечто от грубоватой ласки, и Саре мигом сделалось жарко. На часах — половина шестого, солнце стояло еще высоко, и Сара чувствовала, как по ногам стекают струйки пота. Немного помолчав, она покорно откликнулась:
— Еду.
Она села в машину и, поставив кассету с записью популярной мелодии «Сердца бьются в такт», тронулась с места. Целиком отдавшись четкому ритму музыки, Сара ехала словно на автопилоте. Вскоре она очутилась перед домом Скарпирато на Веллингтон-сквер.
Данте с улыбкой встретил ее на пороге. Отступив в сторону, он дал ей войти. Сара двинулась по коридору. Оба молчали. Данте провел ее через весь дом на открытую террасу, принес два бокала с белым вином и поставил на грубый, как для пикника, дощатый столик. Сев напротив хозяина и твердо выдерживая его взгляд, Сара поднесла стакан к губам.
На Данте были джинсы и светлая рубашка с короткими рукавами. Таким она его видела впервые — раньше только в строгом деловом костюме. Не сводя глаз с его загорелых, сильно поросших волосами рук, Сара потянулась через стол и пощекотала ему ладонь.
Разговор оборвался, так толком и не начавшись. Скарпирато взял ее за руку. Обоих охватило нетерпение. Он снова провел ее через весь дом, теперь в спальню, где за закрытыми шторами было более или менее прохладно, и, яростно впившись ей в губы, подтолкнул к кровати.
Он расстегнул пояс и стащил с нее джинсы. Под ними ничего не было. Какое-то время он просто молча смотрел на нее, а потом опустился рядом и принялся покрывать поцелуями лицо и руки.
Сара лежала обнаженной, лишь ноги были прикрыты мягкой простыней. Ее разбудили струя свежего воздуха и мягкие лучи утреннего солнца, проникавшие в комнату сквозь тяжелые шторы. Было без четверти шесть. Рассвело уже больше часа назад, и птицы весело щебетали в деревьях, окружавших площадь. Какое-то время она лежала неподвижно, подобно жертве несчастного случая, которая, прежде чем пошевелиться, старается понять, что с ней произошло. Безумное наслаждение ночи миновало, и на место ему пришло ощущение ноющей опустошенности. Не распускайся, одернула себя Сара, только хуже будет. Искать успокоение там, откуда можно ожидать одних бед, — занятие бесплодное, но почему-то слишком часто прибегают именно к этому лекарству.
Лежа рядом со Скарпирато в его огромной кровати, Сара пыталась хладнокровно все обдумать и оценить. Безнадежность и даже опасность связи с этим человеком были ей совершенно ясны. Но столь же безнадежны и попытки порвать ее. Хотя, надо думать, довольно скоро этим все и окончится, такое у нее было ощущение. А пока следовало терпеливо ждать. Таким образом, отбросив даже мысль о заведомо обреченной попытке оставить его, Сара освободилась от одной тяжести.
Примирившись с тем, что ее к нему сильно влечет, Сара стремилась понять, а откуда, собственно, это влечение. Он не первый мужчина такого рода — опасный, все сметающий на своем пути, — с которым она спит. Когда у нее начался роман с Джоном Картером, собственно, первый роман в ее жизни, заслуживающий этого названия, Сара решила, что с опасными мужчинами покончено навсегда. Встреча с Эдди только укрепила ее в этом решении. Но тут появляется Скарпирато, и все возвращается на круги своя, даже хуже, потому что с таким типом ей еще дела иметь не приходилось. А может, это неизбежно: финал, катарсис? Сара ухватилась за эту мысль. Вот-вот, катарсис. Скарпирато использует ее в своих собственных целях; что ж, у нее тоже есть свои интересы, и не только ее, но и Скарпирато можно, разумеется, считать добычей, хотя и совсем в другом смысле. Успокоенная этой мыслью, она выскользнула из постели, оделась и вышла из дома.
Сара передала отчет Баррингтону в тот же день, в половине первого, как раз, когда он собирался на обед с группой немецких банкиров. Она сидела в его кабинете, прислушиваясь к мерному тиканью больших дедовских часов.
— Сара, у вас всего десять минут, — сказал ей Баррингтон.
— Обнаружилось кое-что интересное. Я все записала — прошу. — И она протянула ему кассету, смонтированную Джейкобом; все, не идущее к делу, было вырезано. — В судебном заседании этим не воспользуешься, но по крайней мере ясно, что совершается преступление, притом весьма необычное.
И Сара выложила все, что ей удалось выяснить. Баррингтон не смог скрыть изумления — у него даже глаза расширились. Стало быть, ловушка, которую расставили они с герром Мюллером, сработала. Ничего не сказав об этом Саре, он дослушал до конца ее рассказ и погрузился в раздумье.
Разглядывая сидящую перед ним женщину, он впервые испытал какое-то нехорошее предчувствие. И сразу попытался отогнать его. Ведь он сам нашел ее, рекомендовал, и рекомендации эти она оправдала очень быстро и впечатляюще. Таковы факты — на них и следует опираться. Положим, она удивила его рассказом о «жучках», это правда, но теперь, когда понятно, чего от нее можно ожидать, все будет нормально. Он с самого начала поставил перед ней общую задачу; она проявила недюжинную смекалку и более чем оправдала его ожидания. Так и следует оценивать ситуацию. Баррингтон улыбнулся.
— Нет слов, Сара. Отличная работа. Конечно, это неприятно, очень неприятно, но вас остается только поблагодарить за то, что все это вышло наружу. — О том, как Саре удалось распутать эту историю, Баррингтон и словом не обмолвился — ей показалось, что эту тему он обходит сознательно. — Чуть позже я прочитаю отчет, прослушаю пленку и после свяжусь с вами. Ну а пока действуйте в том же духе. — Баррингтон посмотрел на часы.
Сара поняла намек и встала.
— Чтобы прослушать эту штуковину, вам понадобится специальный магнитофон, — улыбнулась она. — Не сомневаюсь, впрочем, что он у вас найдется.
Баррингтон задержался на ней взглядом чуть дольше, чем требовалось. Лицо ее оставалось совершенно бесстрастным, но Баррингтон не мог избавиться от ощущения, что это не он, а им манипулируют. Пожав Саре на прощание руку, он проводил ее взглядом до конца длинного коридора и закрыл дверь.
Чувства у него совсем смешались: возбуждение, беспокойство, настороженность. Вообще-то Баррингтон не любил ни разоблачений, ни сюрпризов. Но такая уж у него профессия — без этого не обойтись. Оставалось только оборачивать то и другое себе на пользу.
Без четверти час секретарша доложила о приходе немецких банкиров. Баррингтон поспешно проследовал в свою личную столовую. Радушно улыбаясь, он открыл дверь и остановился на пороге. Высокий, спокойный, уверенный в себе — внушительная личность, гостеприимный хозяин, чьи мысли, однако, отвлекаясь от гостей, то и дело возвращались к Саре Йенсен и ее записям.