Академия героев

Под пристальным взглядом ребят я прошла в конец шеренги и встала по стойке смирно.

– Тихо все! – гаркнул тренер, прохаживающийся по залу. – Повторяю для новенькой. Мое имя Аристарх Никифорович, сегодня я ваш тренер.

Имя физруку подходило. Он был широк в плечах, довольно высок, но не худощав, напротив, выглядел, словно каменная стена. Как и у всех Аспидов, а он сто процентов был Аспидом, об этом говорила его физкультурная форма в черно-красных цветах, у него были черные волосы и карие глаза. На лице черная колючая щетина.

– Имя? – Аристарх буравил меня тяжелым взглядом.

– Рина, – пискнула испуганно я, но, откашлявшись, поправилась. – Екатерина Гумилева.

Аспид удовлетворенно хмыкнул.

– Три круга по залу, – сердце упало куда-то в пятки. Бежать одной у всех на глазах… – Всем.

Я радостно выдохнула, все-таки немного справедливости существует. На самом деле мне это совершенно не облегчило задачу. Зал был раза в два больше, того, который был в школе. Пробежать три круга для меня казалось непосильным заданием.

«Крепись, вспомни, сколько ты пробежала на испытании!» – кричал внутренний голос, пытаясь меня подбодрить, но бесполезно. Дыхалка у меня слабая, бегать я не умею, да и не зачем это было в моем мире.

В конце первого круга я уже выдохлась, не представляя, как пробегу еще два. Остальные ученики оказались более выносливыми, в отличие от меня. Когда к концу подошел и третий круг, у меня появилось желание растянуться прямо тут, на полу, но Кифирыч, я не могла оставить преподавателя без прозвища, заставил лезть по канату.

Во рту давно пересохло, в висках стучала кровь, но я упорно лезла по этой толстой веревке, пытаясь не показывать свою слабость. Я не могла объяснить почему, но точно знала, что мне нельзя выдавать свои недостатки.

Мне удалось доползти по канату лишь до середины, когда ноги свело судорогой. Боль была дикая, я вскрикнула, разжала от неожиданности руки и упала на маты, хорошо, что те смягчили падение.

Тихонько подвывая, я пыталась растереть икры, которые ужасно ныли.

– Что? – единственный вопрос, который физрук задал мне. В его голосе абсолютно не было интереса, или волнения, было понятно, что такие происшествия обычны для этого места.

– Ноги… свело, – еле разжимая зубы, прохрипела я. На глаза от боли выступили слезы.

Когда боль унялась, Кифирыч помог мне подняться. Но, как только я встала, ноги опять подогнулись, и если бы мужчина вовремя не подхватил меня, я бы растянулась на полу. Повиснув в руках у Аристарха, я по меньшей мере чувствовала себя неловко. Если честно, то мои щеки просто пылали от стыда.

Сжимая зубы, я все же встала и медленно, прихрамывая, побрела в комнату. Кровать! Упав на нее, я лицом зарылась в подушку и растянулась во весь рост, стараясь не обращать внимания на ноющие мышцы и урчащий от голода живот. Болело все тело: руки, ноги, голова. Мне нужно было встать и пойти в душ, но сил на это не осталось.

Несколько раз открывалась дверь, по звуку можно было догадаться, как ребята подходили к своим кроватям и падали на них, как и я.

– Я больше не могу, – простонал кто-то в подушку. – Только первое занятие, а от нас требуют невозможного.

По голосу я поняла, что это Прасковья, значит, она не погибла. Вероятно, Агния тоже осталась жива.

– Эй, так ты выжила?! – услышала я удивленный возглас. Девушка, видимо, только заметила меня.

– Представь себе, да, – поворачиваясь на спину, чтобы меня было хорошо слышно, ответила я. Раньше я язвила не часто, тут же приходилось это делать раз за разом.

– А мы надея… думали, что ты умерла, – толи случайно, толи, специально оговорившись, произнесла Праша.

– О, мне очень приятно, что вы обо мне думали. Как жаль, что я не оправдала ваших ожиданий, – с наигранной грустью сказала я и села на кровати. Мне нужно было продолжать играть сильную и независимую девушку, которой на самом деле я не являлась.

Нашу перебранку с Прасковьей молча наблюдали Агния, Глеб и Саша. Они с удивлением разглядывали меня, словно видели впервые.

– Да что вы так смотрите, словно призрака увидели? – не выдержала я.– Да, я живая.

– Ты выглядишь немного необычно, – потрясенно пробормотала Агния. Я удивленно вскинула брови. Уж от кого, а от Агнии я такого не ожидала услышать.

– Она хотела сказать, что ты сегодня чертовски красива, – улыбаясь во все тридцать два зуба, решил сообщить мне Глеб.

Саша закивал, подтверждая слова парня.

– Спасибо, – я знала, что стала выглядеть лучше, но чтобы мне вот так об этом сообщали, казалось чересчур необычным.

«Действительно, очень хорошо выглядишь» – раздался у меня в голове голос Саши.

«Спасибо» – кивнула я, даже не думая, что он может услышать мой ответ.

Улыбка парня сменилась растерянностью.

«Что?» – я удивленно приподняла бровь.

«Я тебя слышу» – Саша показал себе на голову. – «В мыслях. Давно ты этому научилась?»

– Только что, – окончательно сбитая с толку, вслух ответила я.

– Что «только что»? – взглянул на меня Глеб.

– Только что поняла, что нет Вениамина. Где он? – выкрутилась я из ситуации, по крайней мере, мне так показалось в тот момент.

– Он один из погибших, – опустив взгляд, тихо ответил парень. Его веселость как рукой сняло.

Смерть добралась и до нашей комнаты. Его смерть была на моей совести. Неподъемным грузом она легла туда, как тяжелый валун, который не сдвинуть.

– Он был слишком неуклюжим для этих испытаний. Удивительно, что он еще в отборочном туре не окочурился, – фыркнула Агния, тут же возвращая себе негативное отношение со стороны других.

– Заткнись! – рявкнул Глеб, злобно клацнув зубами. – Прояви хоть чуточку уважения. Он такой же человек, как ты и я!

Девушка хотела на это что-то возразить, но не успела. Как только она открыла рот, ей в лицо прилетела подушка.

– Хороший бросок, – сказал Глеб Прасковье без тени улыбки на лице, девушка смущенно покраснела.

– Спасибо.

Красная, как рак, Агния, со злостью швырнула подушку обратно в Прасковью, вскочила с кровати и, взяв вещи, вышла из комнаты, с грохотом захлопнув дверь.

Глеб тоже встал со своей кровати и подошел ко мне.

– Поздравляю с победой, – спокойным тоном произнес парень, протянув мне руку. Слегка смущаясь, я ответила на рукопожатие. Тут обычный обмен любезностями резко перешел в объятия.

– Ты очень храбро поступила, решив пожертвовать собой ради всей группы, – зашептал он у меня над ухом, щекоча горячим дыханием шею. Знал бы он, как мне тогда было страшно, так бы не говорил. Хорошо, что он не знает. – Это из-за меня ящер сбил тебя хвостом.

Признание несколько огорошило меня.

– Нет, там был просто какой-то звук, – пробормотала я, пытаясь вспомнить, что произошло в тот момент.

– Оставалась минута, я должен был его как-то отвлечь от тебя. Ничего умнее не пришло в голову, чтобы свистнуть.

– Спасибо, – я обняла его в ответ, до этого я стояла с опущенными руками.

Он оказался не таким черствым и эгоистичными, каким показался мне в самом начале. И хоть он вчера уже признался в своих чувствах, я и не подумала, что он мог быть серьезен по этому поводу.

– Ты не сердишься? – удивленно воскликнул парень, отстраняясь, но все так же продолжая держать меня за плечи.

– Нет. На что мне сердиться? Только если на то, что ты опять спас мне жизнь, – я ободряюще улыбнулась и подмигнула Глебу.

– Опять? – ревниво спросил Саша.

– Да, – Глеб отошел от меня, гордо расправив плечи, и вновь становясь собой: самонадеянным эгоистичным и гордым юношей.

Мне не хотелось говорить об этом с Сашей, с ним меня стали связывать не очень приятные воспоминания, о погибших детях. То страшное решение было принято только для того, чтобы спасти парня.

Я еще еле передвигала ноги, но решила тоже сходить в душ, а то после обеда у нас должен был быть тихий час, на котором мы должны находиться в своих комнатах.

Великое наслаждение мыть прохладной водой голову, подставлять под приятные струи лицо, смывать с себя грязь. Шум воды вытеснял из головы все лишние вещи, мне всегда это нравилось. В воде всегда можно забыть обо всем, что тебя тревожит, она словно смывает все негативные чувства, и после ванной выходишь другим человеком.