Академия героев

Из-за одного неловкого движения, прибор, что был у меня на правой руке, соскользнул и упал на пол, противно пища. Я испуганно вздрогнула. Это был первый потусторонний звук, который я здесь услышала.

Я даже не успела понять, что произошло, как соседняя стена отъехала в сторону, а в комнату вошли четверо мужчин в белых халатах и марлевых повязках, закрывающих пол-лица. Один из них грубо обхватил меня поперек живота и потащил к койке, но я изо всех сил пыталась вырваться. Подключились еще двое. Втроем им удалось бросить меня на кушетку. Больно ударившись спиной, я даже не застонала, а только сжала зубы, чтобы не показать слабость. Я сопротивлялась молча, понимая, что на крик только потрачу последние силы.

Одному из мужчин мне удалось врезать ногой прямо в нос. Его повязка, закрывающая лицо, тут же окрасилась в красный. Медицинский работник взвыл, отпустил мою ногу и схватился за свой нос, тихо поскуливая.

В этот момент я уже было подумала, что удача наконец-то повернулась ко мне лицом, но мои руки приковали к кушетке жесткими матерчатыми оковами. Когда я сидела на койке, я не заметила, что здесь есть эти крепежи. Наверное, они выскочили именно сейчас.

Я тратила последние силы, чтобы вырвать вновь схваченные ноги, но и их мужчинам удалось привязать. Жесткие крепежи сильно терли кожу, оставляя на руках и ногах ссадины, но я не прекращала извиваться.

Когда людям надоело смотреть на мои жалкие потуги выбраться, один из мужчин больно вколол мне что-то в руку. К горлу подкатила тошнота, все медленно поплыло перед глазами, смазываясь в сплошное светлое пятно. Мысли еле ворочались, а брыкаться не было сил.

– Что вы со мной сделали? – я смогла только разлепить губы и прошептать вопрос, хотя мне казалось, что я его прокричала.

Полностью обездвиженная, я лежала, видя только белое пятно перед глазами. От холода меня колотило, но мне не удавалось шевельнуть и пальцем. Закрыв раз глаза, я не смогла больше поднять веки, казавшиеся мне в тот момент свинцовыми.

***

Вновь белый потолок перед глазами, только на сей раз он уже не излучал свет. Под головой чувствовалась подушка, приятное еще хрусткое постельное новое белье холодило кожу. По всем признакам это была уже не та операционная. Пошевелив руками и ногами, я удостоверилась, что они двигаются без стеснения. Этот факт меня сильно обрадовал.

– Очнулась, наконец? – послышался справа от меня голос. Я повернула голову на звук и увидела Акима, сидящего возле моей кровати на стуле.

– Что они со мной сделали? – спросила я. – Вырезали почку? Вставили новое сердце? Или попытались убить? Если так, то последний пункт у них точно не получился, я вроде бы живая, хотя нужно все же убедиться в этом.

– Рина, никто не собирался тебя убивать. Ты получила много серьезных ран, которые за полчаса не вылечиваются. Когда ты падала в овраг, у тебя на долю секунды остановилось сердце, именно из-за этого ты не перенеслась обратно….

– А какие еще травмы я получила?

– Перелом носа, сотрясение мозга, обморожение, повреждения кожной поверхности на руках и по мелочи синяки и ссадины, – доложил мне Лазурит.

– И сколько я так провалялась? – пробормотала я, прикидывая, как долго заживают такие повреждения.

– Полдня и одну ночь.

– Сейчас утро?

– Да. И на завтрак ты уже опоздала. Вставай, коли можешь двигаться, а то и тренировку пропустишь, – Аким поднялся со стула, собираясь выйти из комнаты и дать мне возможность переодеться.

Я села, удивленно посмотрев на Лазурита.

– И что, мне даже не дадут справку от физкультуры? – столько травм и вылечить их за одну ночь просто немыслимо.

– Ты полностью восстановилась, а значит, можешь заниматься наравне со всеми остальными, Аким уже почти дошел до двери, пока я себя оглядывала. Кожа на ладонях стала мягкой и гладкой, на лице ни одного изъяна или шрама, нос показался мне более ровным, нежели был до сегодняшнего дня. Удивительно. – Приведи себя пока в порядок, а я зайду за тобой через десять минут и отведу на занятия.

Только когда за Лазуритом захлопнулась дверь, он, кстати, сегодня был в обычной голубой футболке и джинсах, а не как обычно в форме, я решила встать с кровати.

Я находилась в нашей комнате. Все кровати, кроме моей, давно уже были застелены, ребята, наверное, уже позавтракали и отправились на занятия. Быстро скинув с себя больничную сорочку, я переоделась в костюм. Хорошо, что никто не зашел в это время, получилось бы не слишком удобно. Взяв из тумбочки расческу, зубную щетку и пасту, я направилась к умывальникам. По пути мне никто не встретился, и у умывальников было пусто. Я включила холодную воду и попутно взглянула в зеркало. На меня смотрел совершенно другой человек с идеальной кожей без изъянов и шелковистыми, хоть и слегка спутанными волосами.

Очнулась я только тогда, когда комбинезон на уровне живота промок от брызг воды, летевших из раковины.

Сделав себе высокий хвост, чтобы не мешали волосы, я вернулась обратно в комнату. Там меня уже поджидал Аким.

– Забыл тебе сказать, – как только я переступила порог, произнес Лазурит, словно мы и не прерывали разговор. – В этот раз больше всех баллов набрала ты. Тридцать девять из сорока. Поздравляю.

Молодой человек улыбнулся и подмигнул мне.

Небольшой ступор, чтобы осмыслить сказанное.

– И как мне это удалось? – убирая свои вещи в тумбочку, пробормотала я.

– Не знаю, я не ставлю оценки и не интересуюсь, как они ставятся, – пожал плечами Лазурит.

– Почему меня не позвали на линейку? Сашу в тот раз показали всем, – как бы я не пыталась это скрыть, но обида в голосе все же проскользнула.

– Тебя и так все уже знают, да и Жанна решила… – он замолчал, сконфуженно поджав губы.

– Договаривай, раз уж начал, – я испытующе посмотрела на парня. Что он решил умолчать, почему меня не позвали на линейку.

– Ладно. Жанна решила, что некоторые захотят тебе отомстить за то, что произошло с их друзьями, – я прикусила губу. Неудивительно, как я могла забыть, что все это из-за меня? – Я знал, что не стоит это говорить.

Лазурит расстроился из-за того, что проговорился, но мне действительно стоило напомнить, как все обстоит на самом деле.

Я не решилась спрашивать о том, почему меня знают все, это было и так предельно просто. Чего только стоило одно падение из вентиляционного люка в актовый зал.

Парень встал со стула и вышел за дверь, позвав меня за собой. Тренировки никто не отменял. Мы медленно шли по коридору к залу номер три. Сегодня я должна была заниматься там.

– Аким? – несмело позвала я.

– М? – промычал он задумчиво.

– Сколько человек погибло? И сколько было всего на момент поступления? – эти вопросы стали терзать меня пару минут назад, когда в памяти всплыло, почему и зачем я здесь. Лазурит молчал, хмуро смотря перед собой.

– Двести было в начале, – негромко бросил он, стиснув зубы, так что проступили желваки. Некоторое время парень ничего не говорил. Я поняла, что вопрос задел за живое. – Сто мальчиков и сто девочек. В этом испытании погибло восемнадцать человек.

Эта цифра твердо отпечаталась у меня в сознании. Она кровавыми числами плавала перед глазами. Восемнадцать. Это почти весь мой класс. На мне была вина за восемнадцать смертей.

– Спасибо, – тихо прошептала я, а потом добавила. – За честный ответ.

Мы подошли к большим дверям, даже они были металлические. Такое ощущение, что мы находились в тюрьме, а все из металла для того, чтобы не было возможности поджечь.

– Мы пришли, заходи, – Лазурит открыл одну дверь и пропустил меня вперед.

Я несмело вошла внутрь. Несколько десятков пар глаз уставились на меня, как будто я была невиданным зверьком. По шеренге, в которой стояли дети, прошелся шепоток. Мне удалось уловить только пару слов, но смысл стал понятен.

– Это она, это из-за нее.

Здесь были не все дети, которые учились в Академии, а только где-то человек тридцать. Никого из своей комнаты я не увидела и спокойно выдохнула. По крайней мере, их осуждающие и недовольные взгляды я увижу позже.