Заговор против Ольги

— Он назвал тайное слово, известное лишь мне и Хозрою, — заметил Эрик.

— Только поэтому он и ушел живым, — угрюмо процедил сквозь зубы Рогнар. — И все-таки что-то настораживает меня в нем, не позволяет верить до конца. Мне кажется, что я уже где-то или видел этого человека, или слышал его голос. А я редко ошибаюсь.

— Может, ты встречал его у Хозроя? — предположил Эрик. — Или сталкивался с ним в империи? Ведь рабы меняют хозяев так же часто, как золото кошельки.

Рогнар отрицательно покачал головой.

— Нет, я никогда не запомнил бы раба. Для меня они все одинаковы и не имеют собственного лица и голоса. Повторяю еще раз: этот человек такой же трел, как и все мы, здесь присутствующие.

— Ты преувеличиваешь, — вступил в разговор другой сотник. — Может, раб просто похож на кого-то? А поскольку ты слишком долго смотрел на него, тебе и примерещилось невесть что.

— Возможно, — нехотя согласился Рогнар. — И все-таки при виде его моя рука сама тянулась к мечу. А голос крови еще ни разу не обманывал меня. Этот человек принесет нам беду.

— Пустое… Что может сделать нам жалкий трел?

— Предать. Раб — это говорящее животное, а ведь даже собака иногда кусает своего хозяина. Ушедший трел может открыть наш тайный замысел киевлянам.

Эрик задумался.

— Ты прав, Рогнар, — сказал он. — Золото — великий искуситель, тем паче для ничего не имеющего раба. Но неужто из-за твоего необъяснимого страха мы должны отказаться от возможности малой кровью захватить Киев?

— Нет, поскольку это наш единственный способ взять город. Давай доверимся трелу, только не полностыо. Мы сказали, что будем штурмовать Жидовские ворота, а на самом деле нападем на Ляшские.

— Так и поступим.

— Еще, ярл. Знаю, что ты не раз охотился с покойным князем Игорем в этих местах. Может, сможешь вывести нас к Ляшским воротам и без трела?

— Вряд ли. Последний раз я был здесь три года назад. Да и разве я пытался когда-либо запомнить чужие лесные или охотничьи тропы? Так что без помощи раба не обойтись никак.

— Значит, пусть нас ведет трел. Но горе ему, если он снова вызовет мои подозрения.

31

Приближался самый тревожный утренний час — время между зверем и собакой. Минуты, когда волк, хозяин ночной степи, отступал перед рассветом от человеческого жилья, уступая на день господствующее место собаке, а та, трусливо поджав хвост, еще боялась покинуть защитника-человека. В эти мгновения степь ничья. На ее равнинах царят покой и тишина, все сковано непробудным сном.

Воевода Ярополк положил руку на холку коня, продел ногу в стремя. Окинул взглядом стоявших против него тысяцких.

— Готовьтесь, друга! И пусть ни одного хазарина не минует русский меч!

После неудавшейся попытки внезапным налетом захватить Искоростень тридцать сотен всадников великокняжеской дружины были тайно возвращены обратно к Киеву и переброшены за Днепр, в степь. Опытные Полянские воеводы всегда помнили, какие ненадежные соседи у Руси с востока и юга, а поэтому конница Ярополка должна была стать прочным заслоном на возможных путях печенегов или хазар. Дозорные воеводы давно уже следили за хазарской ордой и неотступно шли за ней следом. Это по его распоряжению русские сторожевые посты, дабы усыпить осторожность степняков, не зажгли сигнальных костров и дали недругу беспрепятственную дорогу к Днепру. Теперь, когда орда чувствовала себя в полной безопасности и отдыхала перед броском на Киев, расчетливый Ярополк решил дать ей бой на уничтожение.

Предрассветную тишину расколол топот сотен копыт, громкое ржание, звон оружия. Сметая на пути дремлющие хазарские секреты, на спящую орду обрушилась лавина всадников. Пройдясь по полусонным, ничего не понимающим хазарам копытами лошадей и клинками мечей, напавшие конники достигли берега реки. Здесь они разделились на две части и поскакали назад, отсекая пеших ордынцев от их лошадей, выстроились сплошной стеной между хазарским лагерем и отпущенными на ночные пастбища табунами.

Протирая на ходу заспанные глаза, хан с обнаженной саблей в руке выскочил из шатра, уклонился от просвистевшей рядом с ухом стрелы. То, что он увидел, заставило его оцепенеть. Два тесных строя конных зажали его воинов с двух сторон и отсекли от лошадей. Привстав на стременах, чужие всадники засыпали мечущихся между ними хазар ливнем стрел. А со стороны степи, уперев фланги в ряды своих конников, уже надвигались плотные шеренги пеших воинов, неся впереди себя частокол острых копий. В сером предутреннем полумраке хан сразу узнал так нежданно свалившегося ему на голову врага — это были русы.

Отбросив саблю и упав на колени, хан протянул к небу руки, издал протяжный вопль, похожий скорее на волчий вой. Так воет матерый степной хищник в предчувствии скорого конца.

32

Три сотни викингов под началом самого ярла выступили к стенам Киева ночью. Едва отсвечивающая под луной лента Днепра исчезла за крутизной берега, Эрик остановил шедшего впереди варяжской колонны раба.

— Как хочешь вести нас?

— Вначале по лесной тропе, а ближе к Киеву по дну оврага. Он заканчивается у городских стен рядом с Жидовскими воротами.

— Мы не пойдем этой дорогой, трел. Сворачивай с тропы вправо и ступай к Медвежьему озеру. А от него двигайся к Ляшским воротам.

— Но ты собирался идти к Жидовским, светлый ярл? — прозвучал удивленный голос раба.

— Я передумал, — ответил Эрик — А поэтому веди, куда я только что сказал. И не вздумай обмануть меня… Знай, что я несколько раз охотился в здешних местах с покойным князем Игорем и хорошо их помню. Будем к рассвету у Ляшских ворот — получишь горсть серебра, нет — отправишься к предкам. Все понятно, трел?

— Да.

— Тогда не медли.

Эрик ударил кулаком в железной рукавице по краю щита, и из темноты за его спиной выступили два варяга с луками в руках. Не проронив ни слова, они встали справа и слева от раба, достали из колчанов и положили на тетивы стрелы. Их длинные острые наконечники едва не касались плаща раба.

— Трел, я сегодня видел плохой сон, — с усмешкой проговорил Эрик. — Боги открыли мне, что ты замыслил против сынов Одина дурное. Предупреждаю, что при первом подозрении в измене стрелы викингов пронзят тебя насквозь. Не забывай об этом…

— Ты напрасно тревожишься, ярл, — спокойно сказал раб. — Рассвет ты встретишь там, куда собрался.

Приказ Эрика вести викингов к Ляшским воротам спутал все планы мнимого трела, а на самом деле сотника Ярослава. Вместе с дружинниками тысяцкого Микулы, возвратившегося вчера в Киев, в городе насчитывалось всего четыреста воинов. Половина из них сейчас ждала варягов в засаде на выходе из оврага у Жидовских ворот, а вместо этого он приведет врагов к беззащитным Ляшским. Нет, такого не должно случиться ни в коем случае! Но как можно расстроить замысленное варягами нападение на Ляшские ворота? Отказаться вести их? Но Ярославу известно, да и сам ярл недавно напомнил, что он несколько раз охотился в здешних лесах. Поэтому, возможно, Эрик сможет вывести викингов в нужное место и без посторонней помощи. Значит, надобно лишить варягов и возможного проводника в лице ярла. Но как это осуществить? Правда, под плащом у сотника спрятан надежный боевой нож, но два стража, идущих по бокам, не позволят даже выхватить его. Глаза врагов ни на мгновение не отрываются от Ярослава, стрелы их луков постоянно нацелены ему в грудь. Да и что он может сделать с ножом против целиком закованного в доспехи ярла, на котором от головы до коленей нет ни одной пяди, не защищенной броней?

— Медвежье озеро, трел, — вывел Ярослава из задумчивости голос Эрика. — Вон священный дуб русов, а за ним и тропа в Киев.

И тут Ярослава словно озарило: Медвежье озеро! Именно здесь прошлой зимой объявился медведь-шатун, не набравший за лето жира и потому не залегший на спячку в берлогу. В поисках пищи медведь не раз нападал на людей, а однажды даже испортил своим появлением великокняжескую охоту. Тогда взбешенный Игорь велел уничтожить голодного лесного бродягу. В числе прочих ловушек на возможных путях шатуна было вырыто и несколько глубоких ям, прикрытых жердями и тщательно замаскированных, дно которых было густо утыкано острыми кольями. Их копали под наблюдением Ярослава, он до сих пор отлично помнит расположение. Одна из ловушек была устроена недалеко от озера, рядом со священным дубом. Тогда медведь-шатун провалился в другую яму. Ничего, в эту сегодняшней ночью должен угодить зверь пострашней…