Тайные страсти

Судя по всему, ей самой предстоит принять какое-то решение. Марселла уже успела заметить, что с ее стороны на двери не было ни замка, ни задвижки, чтобы запереться в своей комнате. Без сомнения, предыдущие графы Шербруки вели себя со своими женами так же варварски пренебрежительно, как и нынешний владелец титула.

Господи, неужели ей придется провести остаток жизни, меряя шагами — как и большую часть этого вечера — яркий персидский ковер и гадая, в какую из ближайших ночей Гарет вздумает воспользоваться правами мужа?

Подавив гнев, Марселла снова схватила щетку и принялась заплетать в косу свои цвета темного меда волосы. Она старалась не смотреть в зеркало на соблазнительное видение молодой девушки в облаке пенно-белых кружев.

Когда Софи впервые извлекла из расположенного в углу комнаты гардероба эту изысканную ночную рубашку и такой же пеньюар, Марселла бурно запротестовала против подобного наряда. Несмотря на то, что это была ее брачная ночь, а весь ансамбль так подходил невесте, Марселла старалась всячески забыть об этом, притворяясь, будто замужество всего лишь обыкновенная сделка.

— Как скажете, мадам, — с явным разочарованием в голосе ответила Софи, с благоговением прижимая изящный туалет к собственной груди, затем, хитро прищурив глаза, добавила: — Между прочим, этот наряд вам специально подарила сама вдовствующая графиня. Надеюсь, вы не станете обижать ее светлость?..

Подобное замечание несколько озадачило Марселлу. За день до свадьбы она виделась с вдовствующей графиней Шербрук и поразилась не столько неоспоримой красоте, сколько спокойной доброте, светившейся в ее облике. Едва ли эта достойная женщина виновата в том, что ее сын оказался столь неотесанным разбойником.

Поразмыслив, Марселла неохотно согласилась надеть предложенный наряд. Она также позволила Софи беседовать с ней, пока сама мылась в большой медной ванне, уютно установленной перед небольшим камином. Правда, Марселла то и дело беспокойно поглядывала на закрытую дверь, соединявшую две спальни, опасаясь, как бы Гарет не ворвался сюда и не застал бы ее врасплох. Она успокоилась только после того, как Софи отгородила ванну красивой узорчатой ширмой.

Марселла оставалась в ванне до тех пор, пока вода не стала теплой. Постепенно ушло напряжение, развеянное ароматом жасмина, который вместе с паром поднимался от поверхности воды. Жизнерадостное щебетание Софи, разбиравшей сундуки хозяйки, тоже действовало успокаивающе.

Наконец ванну опустошили и унесли, огонь, весело плясавший в камине, рассыпался, превратившись в янтарные угли, а Софи помогла Марселле облачиться в затейливый ночной наряд и покинула комнату… Теперь ей оставалось только ждать появления Вольфа.

Неожиданный скрип половицы в соседней комнате заставил Марселлу вздрогнуть; щетка для волос выскользнула из ее вмиг ослабевших пальцев и с глухим стуком упала на толстый ковер. Марселла напрягла слух, тщетно пытаясь определить, куда же направляется обитатель комнаты.

Она на несколько минут застыла в неподвижности, ожидая, что вот-вот повернется ручка, откроется дверь и появится Гарет. Разумеется, он надеется увидеть жену в постели, с застенчиво натянутым до подбородка одеялом. Но Марселла не могла заставить себя ждать его в такой унизительной позе. Интересно, рассердится ли Гарет встретив сопротивление с ее стороны?

«Ну и пусть этот разбойник сердится», — наконец решила Марселла, гордо вздернув подбородок. Раз она стала его женой, то неизбежно должна принадлежать ему. Впрочем, это не намного лучше, чем находиться на положении служанки в этом доме, однако Марселла не собиралась доставлять Гарету радости своей покорностью.

Не в силах больше выносить подобную пытку, Марселла быстро подошла к двери и резко нажала на ручку. Против ожидания дверь бесшумно распахнулась, и Марселла увидела слабо освещенную комнату, раза в полтора просторнее, чем ее собственная спальня и, судя по всему, пустую. Она сразу заметила засов на двери со стороны покоев Гарета, который при желании мог быть задвинут в любой момент.

«Варвар» — снова подумала Марселла и нерешительно шагнула вперед, осторожно и в то же время весьма заинтересованно рассматривая спальню мужа.

Первое, что бросилось ей в глаза в мерцающем свете лампы, — вездесущий герб Нортрапов. Здесь этот вариант фамильного волка оказался выполнен из ярко раскрашенного гипса и гордо располагался над кроватью с пологом на четырех резных столбиках. Марселла невольно задержала взгляд на изображении зверя, с его презрительно смотревшими на окружающих глазами и нахально высунутым языком. Подавив детское желание тоже показать в ответ язык, она осторожно прошла вперед.

В то время как ее комната была отделана в мягких золотисто-розовых тонах, спальня Гарета оказалась по-мужски строгой, выдержанной в густо-зеленых и коричневых оттенках. Вместо пышных персидских ковров Марселла увидела пол, инкрустированный дорогими породами дерева. Что касается обстановки, то в отличие от легкой и изящной мебели ее апартаментов, здесь стояла более массивная мебель. В общем и целом эта комната вполне подходила для графа Вольфа.

Внимание Марселлы неожиданно привлекло какое-то движение справа. За одной из открытых створок резного шкафа она заметила мужские сапоги, хотя самого человека видно не было.

Марселла сделала глубокий вдох и с лихорадочно бьющимся сердцем произнесла:

— Милорд, я хотела бы проговорить с вами, — решительно начала она, стараясь придать жесткость своему тону. — Мне вовсе не нравится…

Двери шкафа в этот момент закрылись, и девушка оказалась лицом к лицу с человеком, который уж точно не являлся ее мужем. По щекам Марселлы разлился горячий румянец; плотнее запахнув на груди свое легкомысленное одеяние, она спросила:

— Кто вы?

Стоявший перед ней неопределенного возраста человек с рыжеватыми волосами, увидев ее неглиже, сконфузился не меньше самой Марселлы: краска смущения залила его и без того красноватое лицо.

— Меня зовут Квинн, мадам, — ответил он с легким поклоном, глядя куда-то мимо ее левого плеча; мужчина судорожно проглотил слюну, так что при этом дернулся его выступавший кадык, и продолжил: — Я новый камердинер его светлости. Чем могу служить, мадам?

— Вы случайно не знаете, где его светлость, Квинн?

— Думаю, мадам, он уехал на весь вечер.

— Уехал?..

При этих словах кровь отлила от лица Марселлы. Она ожидала любой невоспитанности со стороны Гарета, но только не того, что он вот так просто покинет ее… именно в этот вечер.

Изобразив спокойствие, которого вовсе не было в ее душе, Марселла спросила:

— А куда собирался отправиться его светлость?

— Он сказал, что проведет вечер в «Золотом Волке».

— Понятно. Спасибо, Квинн.

Прилагая все усилия, чтобы сохранить достоинство, Марселла повернулась и направилась обратно к двери. «Судя по всему, волку-Вольфу женитьба вовсе не помеха для его ночной охоты», — сказала она сама себе. Впрочем, разве ей не все равно, как этот человек проводит свое время? Однако вместо того, чтобы утешиться этой мыслью, Марселла неожиданно испытала странное чувство, будто Гарет предал ее.

— Прошу прощения у вашей светлости.

Нерешительный голос Квинна остановил Марселлу у самого порога. Повернувшись, она обнаружила, что слуга почтительно и вместе с тем выжидающе смотрит на нее.

— В чем дело, Квинн?

— Если вы уделите мне минуту вашего времени, я могу рассказать о том, как оказался на службе у его светлости.

Горькая улыбка тронула губы девушки. Вне всякого сомнения, теперь она вполне может уделить слуге довольно много минут своего времени. Тщательно маскируя неприязнь в своем голосе, Марселла ответила:

— Хорошо, я с интересом выслушаю вашу историю.

— Гм, видите, миледи, до того как поступить на службу к его светлости, я несколько лет работал у одного высокопоставленного джентльмена, воздержусь, правда, от упоминания его имени. Все шло хорошо, пока с некоторого времени — по причине болезни жены — этот джентльмен не стал искать в других местах, где бы удовлетворить, э-э, свои потребности.