Страница 4 из 14
— Во дворе, рядом,- ответил Фирсанов.
— Где его лучше допросить: там или здесь?
— Только у меня, там негде.
— Распорядитесь, чтобы его привели,- приказал Решетов.
Я, как младший по званию, вышел и через несколько минут возвратился с Брызгаловым.
За эти дни Брызгалов немного отошел,отдохнул,глаза его, тогда, при первом знакомстве в колхозе, показавшиеся мне очень маленькими, теперь как бы увеличились и смотрели с некоторой наглецой, словно он уже считал себя в полной безопасности.
— Садитесь,- бросил ему полковник.
Брызгалов осторожно сел.
Решетов несколько секунд молча смотрел ему в глаза. Брызгалов поежился под его тяжелым взглядом, как жук, наколотый на булавку, потом нервно передернул плечами и уставился в пол.
— Вас готовил к переброске Гюберт?- спросил Решетов.
— Эге… Я уже говорил об этом вот им.- И Брызгалов небрежно кивнул в нашу сторону.
Глаза полковника сузились.
— Встать!- резко сказал он.- Отвечать, как полагается!
Брызгалов вскочил, словно его подбросило сильной пружиной, подтянулся, вытянул руки по швам.
Решетов ставил вопросы громко, четко, отрывисто, не отводя взгляда от Брызгалова.
— Да, капитан Гюберт,- отвечал Брызгалов.- Он готовил к переброске и возил на аэродром.
— Кто сопровождал в самолете?
— Тоже он.
— Еще кто?
— Второй немец.
— Фамилия?
— Не знаю.
— А Саврасова знаете?
— Нет, никогда в глаза не видел.
— А Гюберт Саврасова знает?
Лицо Брызгалова застыло; казалось, в его голове происходит какая-то усиленная работа мысли.
Задержавшись с ответом, он сказал наконец:
— По-моему, не знает.
— Садитесь!- разрешил полковник.- Почему вы так решили?
Брызгалов сел, вздохнул, вытер влажный лоб рукавом пиджака и начал рассказывать. Накануне выброски Гюберт обстоятельно беседовал с ним. В ходе беседы он вызвал к себе незнакомого Брызгалову русского и предложил ему: «Опишите подробнее и точнее наружность Саврасова». Брызгалов считает, что, если бы Гюберт лично знал Саврасова, он бы не передоверил описание его наружности другому.К тому же, когда этот русский рисовал портрет Саврасова, Гюберт спросил его,кто выше ростом- Брызгалов или Саврасов.Русский взглянул на Брызгалова, попросил его встать со стула и ответил, что Саврасов, если и выше, то очень ненамного.
Трудно было предположить, чтобы Брызгалов врал так тонко. К тому же этот вопрос к его личной судьбе не мог, по-видимому, иметь отношения. Из рассказанного можно было заключить, что Гюберт действительно не знал Саврасова.
Это обстоятельство, очевидно, пришлось по душе Решетову. Он чему-то усмехнулся, прошелся по комнате и продолжал допрос:
— Как звали русского?
Брызгалов покачал головой. Этого он не знал. Может быть, при нем Гюберт и называл русского по имени или фамилии, но Брызгалов не обратил на это внимания, не запомнил. За все время пребывания в разведывательном пункте он видел этого русского только два или три раза и знаком с ним не был.
— В чем он был?- спросил Решетов.
— В гражданском костюме.
— Обрисуйте мне его,- предложил полковник.- Каков он собой?
Брызгалов помедлил немного,видно собираясь с мыслями,потер угреватый лоб, посмотрел в потолок, прищурил один глаз, точно прицеливался, и начал рассказывать.Он дал яркий,сочный, запоминающийся портрет, по крайней мере я получил довольно живое представление о внешности и характерных особенностях этого неизвестного «русского».
— Значит, брови у него мои?- спросил Решетов.
Брызгалов посмотрел на полковника исподлобья и ответил:
— Пожалуй… А в плечах он поширше немного. Он пожирнее вас, а вы суховаты…
— Какое вознаграждение обещал вам Гюберт по возвращении?
Брызгалов потупился и после небольшой паузы проговорил:
— Обещал на тридцать тысяч часов и золота из Ювелирторга… И интересную должность…
— Какую именно?
— Начальника полиции в Рославле.
Полковник усмехнулся, прошел к дивану, сел и принялся за свою левую руку.
Я попросил разрешения задать арестованному несколько вопросов.
— Спрашивайте,- сказал полковник.
Брызгалов перевел взгляд на меня.
— Вы владеете немецким языком?- спросил я.
Брызгалов разрешил себе улыбнуться:кроме русского, он не владел никакими.
— Как же вы изъяснялись с Гюбертом?
— Хм… Он по-русски говорит не хуже нас с вами.
Полковник быстро встал:
— А может быть, Гюберт не немец?
— Немец!- твердо заверил Брызгалов.- Самый настоящий немец. С немцами по-своему он говорит очень быстро. А по-русски говорит хоть и правильно, но медленно.
— А почему вы решили,что тот,незнакомый вам человек,русский?- осведомился я.
— И по разговору и по обличию. Нет, уж тут я не ошибаюсь.
— Так…- произнес Решетов и хлопнул себя по коленям. — Еще есть вопросы?
Вопросов не было.
— Отправьте, — распорядился полковник.
Я увел арестованного и вернулся.
— Можете быть свободны,- сказал Решетов мне и Коваленко.
Мы вышли.Я решил отправиться домой и закусить,так как с утра у меня крошки во рту не было. Коваленко остался в штабе.
День выдался жаркий. Я шел теневой стороной улицы, не торопясь. Колонка была уже починена, три воронки засыпаны, около трансформаторной будки стояла грузовая машина: несколько бойцов грузили в ее кузов глыбы кирпичей, спаянные цементным раствором.
Когда я перешагнул порог дома, меня встретил настойчивый телефонный звонок. Я вбежал в комнату и схватил трубку. Звонил Коваленко:
— К полковнику Решетову, быстро! Где вы пропадаете?
— Как- где? Я только что до дому дошел, еще не завтракал даже.
— Не умрете… Давайте быстрее. Он не из тех, кто любит ждать.
Обратно в штаб я почти бежал.Майор встретил меня у входа,видимо специально, чтобы сгладить впечатление от своего резкого тона по телефону.
— Успели перекусить? — спросил он.
— Когда же? Я только вошел- и звонок.
— Ничего!Дело поправимое.После разговора прямо ко мне. Я тоже не завтракал, — и, подмигнув мне многозначительно, добавил:- Закусим добре!
Я понял без пояснений что майор грозится выставить к завтраку что-нибудь более интересное, чем пиво, которым славился городок.
В кабинете меня ждали Решетов и Фирсанов.
— Садитесь, майор…- пригласил полковник.- Вы понимаете, что кому-то надо ехать на Урал, на свидание с Саврасовым?- с ходу спросил он.
— Очень хорошо понимаю,- ответил я.- Думал об этом. Нельзя упускать такой возможности.
— Вот именно. Вы к такому путешествию готовы?
— Я?… Так точно, готов немедленно.
— Отлично!- сказал полковник и откинулся на спинку дивана.- Правда, подполковник Фирсанов колебался, на ком остановить выбор- на вас или на майоре Коваленко, а потом согласился со мной, что ваша кандидатура более подходит. Важно, что вы уже трижды были в тылу врага, видели тамошнюю обстановку,знаете режим,установленный оккупантами,их повадки.Разговаривая с Саврасовым, вам не придется фантазировать. А Саврасов безусловно поинтересуется воинскими подвигами своих хозяев,всякими там подробностями и деталями. Рассказывайте ему побольше. Это очень важно. Ведь вы пойдете к Саврасову как посланец Гюберта, как человек с той стороны. О Саврасове мы, правда, почти ничего не знаем. Но есть основания полагать, что это гусь крупный…- Полковник помолчал и спросил: — Разведчиком вы стали, кажется, совсем недавно?
— Так точно,- ответил я.
— А кем были до войны?
— Учителем математики.
— В армии служили?
Я ответил,что отбывал срочную службу,затем три года на сверхсрочной, учился на специальных курсах и, наконец, воевал с белофиннами.
— Так вот,майор,- сказал полковник Решетов,- задание это не менее важное, чем ходка в тылы противника. Свидание с инженером Саврасовым надо провести на «отлично». Неизвестно, во что выльется и что повлечет за собой эта встреча. Неизвестно, с кем вам еще придется повидаться после знакомства с Саврасовым. Гадать мы не будем, но предвидеть кое-что можем.