Голоса выжженных земель

Ник, не веря своим ушам, уставился на Ольгу:

– Вот ЭТО и есть твой суженый? Такое чмо?!

Мужик с ревом бросился на него, словно разъяренный бык. Выставив вперед массивную голову, он попытался сбить легковесную жертву с ног своей массивной тушей. Однако Ник скользнул вбок – движение получилось быстрым и пластичным, как на дядиных тренировках – и поймал агрессора на противоходе, коротким рубящим ударом в колено отправив того на землю.

Здоровяк по инерции проехался несколько метров по платформе на брюхе, чуть не свалившись на рельсы. Чудом удержался на краю. Выматерившись сквозь зубы, с трудом поднялся на здоровое колено, чуть поколебавшись, вытянулся во весь рост и, хромая, двинулся навстречу Нику. Юноша спокойно ждал его на месте, оценивая нанесенный ущерб. К сожалению, ничего серьезного, мордатый счастливчик отделался ушибом да порванной на пузе рубашкой.

На этот раз мужик не спешил, шел нарочито медленно, внимательно присматриваясь к худосочной фигуре наглого мальчишки. Увиденное не внушало ни страха, ни опасений, такой дрищ ему не соперник.

– Иди сюда, жиртрест, научу тебя хорошим манерам, – Ник небрежно махнул рукой. – Нельзя обижать женщин.

– Это ты ей расскажи, – здоровяк кивнул куда-то в сторону.

Ник скосил глаза, не выпуская противника из поля зрения. Какой сюрприз! Чуть поодаль стояла мохнатая мутантиха Лариска и весело скалила свои не очень белые и не очень ровные зубы. Так вот кто привел этих гопников в квартиру! Мстительная гадина…

– Когда закончу с придурком, я вырву тебе весь мех, мутоябеда, – без тени улыбки пообещал ей Никита и целиком переключился на мордоворота. Тот приблизился на опасное расстояние и немедленно ринулся в атаку. Ложный выпад – туловище его качнулось влево, рука и плечо дернулись, имитируя замах, но корпус тут же сместился вправо и последовал убийственный джеб в челюсть юноши. Вернее, в то место, где она только что находилась.

Двигался здоровяк неважно – ни скорости, ни резкости. Да и действовал вполне предсказуемо, так что Ник легко разгадал его немудреный замысел. Оставалось только поднырнуть под удар и поймать стокилограммовую тушу на встречный апперкот. Даже сил особых тратить не пришлось, мордастый сам налетел на услужливо подставленный кулак. И тут же с диким воем рухнул на бетонный пол.

Получать в пах бутылкой жутко больно, это Никита знал на собственном опыте. Что уж говорить об акцентированном ударе, да еще и в исполнении тренированного человека. Ему было почти жаль корчащегося на земле урода.

Юноша склонился над поверженным противником:

– Больно тебе? Скорлупка не треснула? А то вылупится кто, и станешь первой метрошной несушкой.

– Никита, оставь его в покое! – это была Ольга. Все лицо в слезах, растрепанные волосы, светящиеся огнем глаза. «Что это за огонь? Ненависть? Отчаянная мольба? Я так и не научился тебя расшифровывать…»

– Ты променяла меня вон на ЭТО? – Ник не скрывал горечи. – На мешок с дерьмом!

«Мешок с дерьмом», не переставая скулить, попытался приподняться и встать на колени, но тут же получил ногой по лицу и свалился навзничь. Никита больше не сдерживал себя.

– Оля, посмотри на него? Это – будущее? Твой муж? Отец твоих детей? – он схватил здоровяка за отворот рубашки и притянул к себе. Губы на окровавленном лице что-то шептали, но слов не было, один лишь хрип. – Как же так?

– Ник, прошу, отпусти его, ради всего…

– Я еще не закончил. Твой женишок научился сегодня уважать женщин и никогда не поднимать на них руку. Дебил, кивни, если это так.

Сквозь слипшиеся от крови губы здоровяк что-то слабо пробормотал.

– Кивни, я сказал! – тычок в зубы помог раненому совершить верное движение головой. Мордастый кивнул.

– А теперь запомни, тварь, – Ник уже не говорил, он шипел от злости. – Нельзя топить гостеприимных хозяев дома в их же собственной ванне!

Ольга закричала, но удары по лицу ее жениха следовали один за другим, Ник не видел и не слышал ничего вокруг – есть только он и враг, покусившийся на его собственность.

– Истина номер три, финальная на сегодня. Никогда не трогай чужого, ублюдок! – кулак с треском обрушился на приплюснутый нос жертвы. Ник почувствовал, как хрустнул под костяшками хрящ, во все стороны брызнула свежая кровь… Все, теперь точно хватит.

Он поднялся, посмотрел на Ольгу шальными глазами берсерка. Безумие боя уходило, оставляя наедине… с чем? Ник еще не знал. Он не отрывался от Ольги, не мог отвести взгляда. Неужели на этом все закончится? Она уйдет со своим уродом на далекую станцию и навсегда пропадет из жизни. Глупо…

– Никита, Никита! – все обернулись на крик человека, бегущего с противоположного конца платформы. – Никита!

Это был парнишка-дозорный с западного поста. Кажется, Митя. Заметив Никиту, он бросился к нему, схватил за плечи, пытаясь что-то рассказать. Однако он настолько запыхался, что уже не мог говорить. Долгий кашель прервал слова, которые никак не могли вырваться наружу. Мите понадобилось полминуты, чтобы восстановить дыхание и с огромным трудом выдавить из себя:

– Твой дядя… там… в переходе… его убили.

Глава 5

Заказ

Ник сдвинул крышку сотового телефона, вытащил тонкий прямоугольный аккумулятор. Всмотрелся в цифры серийного номера, нанесенного на внутренней поверхности мобильника. Не все символы читались, многие утратили прежнюю четкость. Пришлось в очередной раз воспользоваться увеличительным стеклом и, сдерживая проклятия, восстанавливать номер буквально по миллиметрам. Каждую опознанную и дешифрованную циферку Никита аккуратно переносил в массивную тетрадь, а прямо сейчас заполнял строчку, обозначенную как: «пункт 43 мобильный телефон марки НТС, черного цвета, серийный №…, инвентарный №…»

Инвентаризация. То, о чем дядя всегда вспоминал со вздохом, с несчастным видом обещая самому себе и племяннику приступить к ней в ближайший понедельник, в крайнем случае, начать с первого числа следующего месяца. Ближайший понедельник проходил и становился прошлым, а потом и позапрошлым, первые числа месяца сменялись десятыми и двадцатыми. Затем цикл повторялся вновь: обещание – ближайший понедельник – следующий понедельник – просто понедельник – первый день нового месяца – середина месяца – конец месяца – обещание…

Замкнутый волшебный круг, наконец, разомкнулся. Понедельники продолжат чередоваться с месяцами, лишь обещания давать больше некому.

Инвентаризация. Ник дошел до полусотни предметов, но витрина, засыпанная всякой дорогой мелочовкой, никак не желала довольствоваться двузначными числами. Сколько здесь всего? Сто наименований? Двести? Больше?

Юноша откинул опостылевшую тетрадь, уселся на принесенный из подсобки стул. Черт, какое на редкость тупое и нудное занятие! Понятно, чего дядя открещивался от него. Открестился…

Какой прок в инвентаризации? Зачем и кому она нужна? Ник не знал, но раз дал самому себе слово закончить так и не начатое дядей, значит, придется выполнять. «Пункт 51, mp3-плеер Самсунг, цвет…»

В закрытую дверь магазина постучали. Нетерпеливо, настойчиво.

Кого там принесло? Ник ждал Евгения Александровича, того бойкого старичка, что задержал в прошлую пятницу вора. Постоянный посетитель вызвался самолично осмотреть место преступления, «раз уж местные сыскари ни черта не мыслят в этом деле». Однако старик никогда не долбился в двери с такой силой и энергией, его отличал неизменный такт и некая профессиональная, не утраченная на пенсии вкрадчивость. Кроме того, Евгений Александрович сейчас должен присутствовать на похоронах, вместе со всей остальной станцией. Тогда кто ломится внутрь? Один из тех неугомонных и непонятливых придурков, искренне убежденных в том, что Ник обязан присутствовать на прощальной церемонии? Возможно, даже толкнуть слезливую речь.

– Я не пойду туда, – голос сел, и слова прозвучали чуть слышно. Пришлось повторить громким тоном, не вызывающим ни сомнений, ни двойных толкований: – Я не пойду!