Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 13



– Пристойность, – чуть слышно прошептала она, поправляя свой воротник.

– Люди часто сообщают нам о том, что «вернувшиеся» имеют затруднения со сном, – произнес Беллами.

Агент поднял блокнот с колена и переместил его на стол. Он не переставал удивляться тому, что школьный учитель маленького городка имел такое большое рабочее место – хотя, если немного подумать, подобное отношение к вещам было здесь вполне уместным. Беллами придвинулся к столу и убедился, что устройство звукозаписи работало. Он сделал пометку в блокноте и посмотрел на Люсиль, ожидая, когда она отреагирует на его заявление. Вскоре стало ясно, что без уточнений она не даст ему ни одного ответа. Первым, что он записал в блокноте, было слово яйца. Со стороны это выглядело бы занятно.

– Точнее, речь идет не о затруднениях, – продолжил Беллами, пытаясь говорить сонно и медленно, как южане, а не как янки. – Просто «вернувшиеся» мало спят. Они не жалуются на усталость и недомогание, но, по словам родственников, проводят без сна по нескольку дней и отдыхают всего два-три часа.

Он откинулся на спинку, оценивая удобство деревянного кресла. Качество мебели было отменным.

– Возможно, мы хватаемся за соломинку, – сказал агент. – Благодаря таким опросам населения мы пытаемся найти какие-то аномалии. Нам интересны странности не только в жизни «вернувшихся», но и… обычных людей.

– Значит, вы спрашиваете обо мне и Джейкобе? – ответила Люсиль, осматривая комнату.

– Да, о вас обоих. Миссис Харгрейв, расскажите пока о себе. Вы имеете какие-то расстройства сна? Вам не докучают кошмары? Или бессонница?

Люсиль поерзала на стуле и посмотрела в окно. День был ярким и солнечным. Все сияло и пахло весной – и даже запахом приближавшегося лета. Женщина вздохнула и потерла ладони. Затем она сложила руки на коленях. Но те не хотели оставаться там, поэтому Люсиль потеребила платье и обняла сына, как делают многие матери в моменты смущения и неловкости.

– Нет, – ответила она. – Я полвека плохо спала. Каждую ночь меня терзала бессонница. Каждый день я ходила, не смыкая глаз. Казалось, что даже дремота сторонилась меня. Я болела от непрерывного бодрствования.

Она улыбнулась.

– Теперь я сплю каждую ночь. Мирно, глубоко и с благозвучным храпом. Я уже и не припомню, когда так спала хорошо.

Люсиль снова переместила руки на колени. На этот раз они остались там.

– Теперь у меня здоровый сон, – продолжила она. – Все, как полагается людям. Я закрываю глаза вечером, а когда они открываются, в окне уже светит солнце. Мне кажется, что именно так и должно быть.

– А что насчет Харольда? Он нормально спит?

– Как убитый. У него со сном никогда особых трудностей не было.

Беллами сделал запись в блокноте. Апельсиновый сок. Мясо (лучше стейк). Затем он вычеркнул слово «стейк» и заменил его жареной говядиной. Через несколько секунд он повернулся к Джейкобу.

– Как ты относишься к нашей беседе?

– Прекрасно, сэр. Я в полном порядке.

– Но ведь все это выглядит странным, не так ли? Вопросы, медицинские анализы, люди, которые суетятся вокруг тебя.

Мальчик пожал плечами.

– О чем ты хотел бы поговорить?

Джейкоб вновь пожал плечами. Его плечи, огибая детское лицо, приподнялись почти до ушей. Он выглядел как милая карикатура, талантливо нарисованная масляными красками. Рубашка рельефно собралась в складки около ушей. Брови опустились вниз, почти закрывая глаза. Он будто ожидал тычок от матери.

– Я в порядке, сэр, – повторил мальчик.

– Я могу задать тебе другой вопрос? Крутой вопрос?

– Лучше говорить «серьезный», а не «крутой». Так учит меня мама.

Джейкоб посмотрел на Люсиль. Та застыла на месте, застигнутая врасплох где-то между удивлением и одобрением.

Беллами усмехнулся.

– Наверное, ты прав, – сказал он. – Так я могу задать тебе сложный вопрос?

– Не знаю, – ответил Джейкоб. – Может, вместо этого послушаете мою шутку?

В его глазах вдруг вспыхнули веселые искорки.

– Я знаю много хороших шуток!



Агент сложил ладони в «ковшик» и пригнулся к столу.

– Ладно. Давай послушаем одну из них.

Люсиль безмолвно взмолилась: О, Господи! Только не ту, что про бобра.

– Как вы назвали бы цыпленка, перебегающего дорогу?

Женщина затаила дыхание. Любая шутка, вовлекавшая цыпленка, могла оказаться вульгарной.

– Отбивная в движении! – выпалил Джейкоб еще до того, как Беллами успел подумать над ответом.

Мальчик хлопнул себя по бедрам и засмеялся старческим смехом.

– Забавно, – сказал Беллами. – Это тебя папа учит шуткам?

– Вы хотели задать мне сложный вопрос, – отвернувшись, ответил Джейкоб.

Он смотрел в окно, как будто ждал кого-то.

– Хорошо. Мне известно, что тебя уже спрашивали об этом. Я знаю, что ты отвечал на такие вопросы сотни раз. Возможно, я сам задавал их тебе. Но сейчас я должен спросить тебя снова. Что первое ты запомнил, когда «вернулся»?

Джейкоб хранил молчание.

– Ты помнишь, как вдруг очутился в Китае?

Джейкоб кивнул, и Люсиль, на удивление, не прикрикнула на сына. Очевидно, она тоже заинтересовалась воспоминаниями «вернувшегося». По привычке ее ладонь приподнялась для нежного подзатыльника, но женщина быстро опомнилась и опустила руку на колени.

– Я помню, что стоял у воды, – сказал мальчик. – Потом шел вдоль реки. Я знал, что у меня будут неприятности.

– Почему ты ожидал неприятностей?

– Я понимал, что мама и папа не знали, где меня искать. Когда наступил вечер, я испугался еще больше. Не из-за того, что ждал неприятностей, а потому что родителей не было. Папа обязательно нашел бы меня. Но он не приходил…

– Что случилось потом?

– Прибежали какие-то люди. Китайцы. Они говорили по-своему.

– Что дальше?

– Меня начали успокаивать две женщины. Их речь была забавной, но слова звучали красиво. Я не знаю, о чем они говорили. И они почему-то понравились мне.

– Да, – произнес Беллами. – Я понимаю, о чем ты говоришь. Недавно мне довелось беседовать с врачами на медицинские темы – с доктором и медсестрой. Большую часть времени они осыпали меня незнакомыми словами. Но они произносили их очень красиво. Джейкоб, а ведь это просто удивительно, как много разного можно рассказать о людях по манере их речи. Верно?

– Да, сэр.

Затем они поговорили о событиях, которые случились с Джейкобом после того, как его нашли у реки рядом с маленькой рыбацкой деревушкой неподалеку от Бейдоинга. Мальчик с восторгом рассказывал о своих приключениях. Он чувствовал себя великим путешественником – героическим исследователем неведомой страны. Да, вначале он был сильно напуган. Но потом все стало интересным и забавным. Его окружали странные люди. Ему давали странную пищу, к которой он быстро привык. И даже теперь, пока Джейкоб сидел в комнате вместе с агентом Бюро и любимой мамочкой, его живот урчал от теплых воспоминаний о китайской еде. Он не знал названия блюд, но помнил их вкус и запахи.

Джейкоб долго говорил о пище и отзывчивых китайцах. Даже когда приехали городские чиновники, которых сопровождали солдаты, с ним по-прежнему обращались по-доброму, как будто он был одним из них. Его кормили до отвала – пока еда уже не лезла в горло, – и пока он ел, они смотрели на него, как на чудо и непостижимую загадку. Затем был долгий полет на самолете, который оказался совершенно не страшным. Джейкоб вообще не боялся. Раньше он всегда хотел слетать куда-нибудь, и вот теперь провел на борту самолета почти восемнадцать часов. Стюардессы вели себя вежливо, но они не были такими приятными, как агент Беллами, который встретил его в аэропорту.

– Хотя они всегда улыбались, – сказал Джейкоб, имея в виду стюардесс.

Он охотно рассказывал это матери и человеку из Бюро – конечно, не в такой красноречивой форме, но суть была ясна.

– Я нравился им. И они нравились мне.

– Похоже, ты провел в Китае хорошее время.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.