Тайны полуночи

— Это подставное лицо! — вскричал Марстон. — Они лгут оба. Джинни не успела бы добраться из Англии со времени своего последнего письма, да и не писала мне о том, что собирается в Колорадо. Она останется в Англии до тех пор, пока я пошлю ей и Роберту, ее мужу, денег на поездку в Колорадо. Что они замыслили, Чепмен и его сообщница? Представить себе не могу. И тут ошибка — заявка вовсе не на ее имя, а на мое. Я — Вирджил Аарон Мэтью Марстон — мать назвала меня по именам трех своих братьев, убитых в войне с Англией за независимость. Инициалы В. А. М. М. — наверное, клерк ошибся и пропустил одно «М», и получилось В. А. М., а это — инициалы моей дочери. Но заявка — моя, на мое имя.

— А, может быть, ваша дочь все-таки уговорила своего мужа приехать в Штаты? Правда, я его здесь не видел.

— Исключено! Роберт не нарушил бы моего приказания, а Вирджиния послушная жена. Эта женщина в хижине — не моя дочь. Если она думает под именем Джинни захватить заявку, так это ей не удастся. А Стоун — или в сговоре с ней, или сам обманывается. Но почему вы…

— А как выглядит ваша дочь?

— Ярко-рыжие волосы и синие глаза, рост пять футов три дюйма, тоненькая. Но что здесь происходит? Это моя заявка, больше никто не имеет прав на нее. Чего добивается Чепмен, может быть, его спутница — тоже агент, но я знаю, что не в его привычках работать с другим агентом. И он никогда не проявлял интереса к женщинам. Вы уверены, что эта самозванка пошла за ним добровольно? Он мастер на всякие уловки и не терпит поражений. Женщину он мог принудить сыграть роль Джинни. Он рассчитывает, наверное, с ее помощью выманить меня из хижины, если бы застал меня там. Я знаю, он вбил себе в голову, что я убил Клэя, но я не убивал. Мне надо поговорить с ним, а вы до этого расскажите, что здесь произошло.

— Чепмен похитил мою невесту, чтобы добиться от меня признания. Он считает, что я убил вас и Клэя. Когда я обнаружил в Денвере заявку, то догадался, что моя нареченная — ваша дочь, которая применила эту уловку, чтобы выявить мой интерес к руднику. Это был трюк, она его разыграла по совету Стоуна.

— Какой же у вас тут интерес? Это абсурдно!

— В чем я и уверял Стоуна, но безуспешно. Но где вы-то были? Куда исчезли после смерти Клэя? И зачем вернулись?

Мэтью Марстон ответил на все вопросы.

— И все-таки это подозрительно: Стоун выследил меня и знал, что я собираюсь вернуться в хижину, думал здесь меня застать. Если он продолжает твердить, что вы или я убили Клэя, то допустите меня к нему, я могу его разубедить.

— Не пушу, Марстон. А вдруг вы решите поддержать его?

— Оставьте здесь, внизу, мое оружие.

— У него, наверное, есть запасное.

— Да я вовсе не настаиваю — поговорю с ним отсюда. Мне и опасно подниматься к нему наверх. Но я хочу вправить ему мозги — пусть выбросит из головы, что я убил Клэя. И надо его убедить, чтобы он отпустил эту молодую женщину — она ведь здесь не по доброй воле.

— Вы надеетесь, что он согласится выйти из хижины и отпустить девушку?

— Попытаюсь. Я не хочу, чтобы пострадала женщина, и я хочу, чтобы он прекратил свою дурацкую охоту за мной.

— Если его не будет в живых, он перестанет причинять вам беспокойство.

— Нет, я вовсе не хочу, чтобы он был убит или ранен. Он долгое время был моим другом, пока Клэй не оболгал меня перед ним. Он должен узнать правду. Кроме того, убийством агента вы наживете себе много хлопот.

— Он упрям и не поверит вам. Надо схитрить и выманить его из хижины, чтобы он спустился один. Я не хочу повредить Анне.

— Кто такая Анна?

— Анна Эвери, моя невеста, женщина, которую он держит заложницей.

— Ведь вы говорили, что она — его сообщница, разыгрывающая роль Джинни.

— А вы и Стоун — не сообщники?

— Нет! Я вообще его понять не могу. Утверждает, что я — убийца Клэя, и одновременно обвиняет вас. Может быть, он считает нас с вами сообщниками? Ну, давайте сделаем по-вашему. Только без стрельбы. Я не хочу, чтобы за мной гнались друзья убитого агента.

Двое мужчин вышли на открытое место на берегу ручья.

— Чепмен! Чепмен! — закричал Фрэнк. — У меня для вас новое предложение.

— В чем дело? Время еще не истекло, — взволнованно прошептала Джинни, ухватившись за руку Стоуна.

— Не беспокойся, любимая, и не двигайся. Надо узнать, что ему нужно.

— Возьми меня опять для прикрытия!

— Нет, ты достаточно подвергалась риску.

— Пожалуйста, Стоун. Пока он не уверен, что я обманываю его, он не будет в меня стрелять.

Стоун приоткрыл дверь и крикнул:

— Чего тебе, Кэннон? Я тут развлекаюсь с твоей девчонкой. Хороша, что и говорить. Жаль только, что влюблена в такого подонка, как ты!

— Заткнись, ублюдок! Здесь твой дружок. Выпусти Анну и получишь его, больше мне ничего не надо.

— Друг? — прошептала Джинни. — Какой друг? Клэй?

— Я посмотрю.

— Нет! — Джинни схватила его за руку. — Он будет стрелять, как только ты высунешься. Это уловка. Давай я выгляну. Я узнаю Клэйтона Кессиди.

— Ты лжешь, Кэннон! — закричал Стоун. — Опять хитришь, видно, не хочешь получить обратно свою девчонку. Тем лучше для меня.

— Это я, Стоун, Мэтт Марстон. Я вернулся. Что здесь происходит?

Изумленный, Стоун посмотрел на побледневшую Джинни.

— Отец… Мой отец — пленник этого негодяя. Что делать?

Стоуна беспокоило возвращение Мэтта Марстона именно в момент осады хижины.

— Нельзя допустить, чтобы Фрэнк мучил его и пытал. Надо что-то сделать…

— Он ее видел тебя шесть лет. Узнает ли он тебя?

— Узнает! Я живой портрет матери. Мы все трое — пленники Фрэнка Кэннона. Нам не спастись. Он будет пытать нас, и мы подпишем отказ от права на заявку.

— Вовсе нет, Джинни. Ты не покажешься ему, и он тебя не выдаст. Мы проведем его и ускачем отсюда, я укрою тебя в надежном месте, а потом выручу твоего отца. Только повинуйся мне.

— Но… — дрожащими губами проговорила Джинни.

— Без всяких «но», Джинни. Ведь я объяснял тебе в Джорджии, как важно беспрекословное повиновение. Вспомни, как я справился с бандой Барта. Эти хитрости и уловки — моя профессия. А ты можешь отвлечь меня, и опасность возрастет. Доверься мне. Ты должна мне верить. Мы выходим, Кэннон, — крикнул он Фрэнку. — Твоя невеста — первая, так что не вздумай стрелять.

Джинни вышла за дверь в своей широкой шляпе конусом, лицо ниже глаз было завязано цветным носовым платком Стоуна. Глаза ее искали отца. Мэтт, спокойно улыбаясь, стоял рядом с Фрэнком Кэнноном.

Стоун ухмыльнулся:

— Не обижайся, что я ей рот завязал, Кэннон… Надоел ее скулеж и причитания… Мэтт, друг-предатель, где ты пропадал-то? Явился ты кстати — я как раз торговался с Кэнноном, обещал вернуть ему невесту за признание в двойном убийстве — тебя и Клэя. А ты вот он! — Агент изменил тон — теперь голос его звучал суровым обвинением: — Ну, так где ж ты был, пес шкодливый? Что произошло в той хижине год назад? Кто нанял убийцу — ты с Кэнноном за компанию? И где ты был потом? И почему сейчас явился? Для того чтобы Кэннон разыграл твое явление как козырную карту? Но ты уж меня не проведешь, старый дружок. Знаю, чего от тебя ждать — пули в спину.

— Ты ошибаешься, Стоун, — отозвался Мэтт, — ни я, ни Кэннон к этому делу не причастны. Это банда охотников за чужими заявками, и охотились они не за нами, а за Питом — знаешь его прииск? В его хижине их застрелили, ведь он был мне друг, он спас наши жизни, помнишь, у Перри Форд, когда мы попали в плен к индейцам. Мы же тогда поклялись всегда помогать друг другу, и я тебя сейчас выручу из беды, клянусь тебе. Доверься мне, как мы оба в ту ночь доверились Клэю.

Стоун слушал очень внимательно, улавливая скрытый смысл. Он быстро уловил намеки и указания и понял, что все будет в порядке. Вот только Джинни он не сможет объяснить, снять ее тревогу… Чтобы убедиться в том, что он правильно понял Мэтта, Стоун продолжал расспрашивать его нарочито грубым голосом:

— Так я тебе и поверил! Если ты не убивал Клэя и не причастен к убийству, так зачем скрывался целый год?