Древняя кровь

— Снайперы?

— Зачем же так грубо? Хватает наблюдателей. Наш сейчас этот квартал и кусок окраины. Впрочем, об этом знаем только мы и они. Для простых граждан всё выглядит вполне обычно: слоняются себе по улицам лоботрясы, сидят на лавочках. Иногда появляются компании побольше, явно навеселе — то к прохожему пристанут, то еще что. Машины и раньше сталкивались, и водители между собой не всегда мирно разбираются.

— А как же стрельба? Никто не слышал? Или тоже — отвод глаз и ушей?

— Этот «отвод» у нас по всей стране. Мирные граждане, знаешь ли, к разборкам попривыкли, милицию вызывать не торопятся, а милиция не торопится приезжать на такие вызовы. Сейчас в городе чрезвычайное положение, так что иногда и из автоматов постреливают. Ты отличишь, кто и в кого стреляет? Мы друг в друга, ОМОН по колесам или солдатики на постах — в воздух, для бодрости? Когда большая перестрелка была — подкатили БТРы, и все разошлись в разные стороны. Только поэтому мы еще здесь, а не геройски погибли или не менее геройски драпаем. Иногда даже выбираемся в город — вот тебя притащили. Ты чуть ли не последний оставался. По больницам они не шарили. А сейчас, кажется, им хватает того, что мы здесь сидим. С побежденными они всегда успеют разобраться. — Олег закрыл глаза, прислонился к стеклу. — Давно с нашим народом такого не было. Очень давно. А после третьей Печати нашим способностям, считай, конец пришел. В одном отдельно взятом городе.

— Каким образом ?!

— Ты когда последний раз верхним зрением пользовался? — Илья справился с воротом и теперь сидел на диване, уронив голову на кулаки. От знаменитой скульптуры его отличало только то, что «Мыслителю» для удержания тяжелых раздумий хватает одной руки. — До того, как в больницу попал?

— Точно. Потом я и обычным не всегда и не всё видел.

— Ну тогда посмотри, — сказал Олег и спрыгнул на пол, уступая место у окна.

Сначала Александр не понял, на что же он должен был смотреть. Сумрачный город, рваные тряпки низких облаков — сплошная серость. Верхнее зрение расцвечивало пейзаж всеми цветами радуги, но тусклыми, словно под слоем пыли. Или на телевизоре с выгоревшим экраном и расстроенным блоком цветности. Блок, судя по всему, увело в сторону красного и синего. Местами над крышами можно было разглядеть лиловые колышущиеся бугры. В целом нормальный город, только от бугров тошнило.

— Ты на небо посмотри, — подсказал Илья из-за спины.

— Небо как небо. Что там такого? С облаками что-то не так?

— Смотри, смотри. Приглядись повнимательнее. Верхним, только верхним.

И Александр увидел. Темные точки, еле заметные, кружились под облаками. Сначала принял их не то за ворон, не то за коршунов. И кружились они, похоже, как воронье над помойкой, над лиловыми буграми. Странные какие-то птицы. Некоторые подлетали поближе. Обычно на таком расстоянии все-таки удается разглядеть не только точку, но и ее дрожание — взмахи крыльев. Или точка разрастается в черточку, если пернатый хищник плывет в воздушных потоках, распахнув темные паруса. А здесь, словно мыльные пузыри кружатся. Черные такие пузыри. Вроде бы даже зеленью отливают.

Стоило повнимательнее присмотреться к одной из точек, как она стремительно рванулась к окну, разрастаясь и темнея. Всё больше, больше, вот уже пузырь превращается в теннисный мячик, вырастает… Словно на преграду натолкнулся. Отрикошетил, не долетев до окна сотни метров — по крайней мере, так показалось. Трудно судить о расстоянии до воздушной цели, если не знаешь ее размеров. Мелькнуло и исчезло где-то вверху черно-зеленое нечто. Остальные заметались быстрее, словно обеспокоились судьбой собрата.

— Что это было? — спросил Александр, не в силах отвести взгляд от бешеной черно-зеленой пляски. Перед глазами постепенно проплывало то, что могли увидеть глаза за доли секунды — или то, как мозг воспринял увиденное. Человек не может полностью осознать незримое и не имеющее названий в обычной речи, поэтому его память, его мысли услужливо пытаются подобрать более-менее сходные образы. На этот раз всплывали когти, клыки, чешуя, кожистые крылья, какие-то шипы — и бешеные, пылающие глаза. Слишком похожие на человеческие. И вообще — нет у невидимых тварей ни клыков, ни когтей, и летают они без перепонок. Зато есть желание вцепиться в добычу и раздирать ее, нажираться и снова жрать, жрать…

— Вот это к нам и пришло из-под третьей печати. Для удобства можешь называть эту нечисть демонами. Хотя, конечно, до «печального духа изгнанья» им далеко. Не слишком соблазнительная внешность, правда? — Олег кивнул на бесновавшуюся у невидимой ограды стаю. — Прекрасно реагируют на любые попытки активного воздействия. Половину из них подавляют одним своим присутствием. В любом случае остается заниматься только защитой. Как видишь, наши обычные методы против них довольно эффективны, но не позволяют расходовать силы на что-то еще.

— К тому же каким-то образом черные наладили взаимодействие со всей этой компанией, — вставил Илья. — Демоны не подчиняются им напрямую, но явно сотрудничают. Незамеченным не проскочишь. Пробовали сбивать — не помогает. Одного собьешь, десять налетят, самому бы уцелеть.

— Так что, Саша, влипли мы основательно, — подвел печальный итог Олег. — Соседние Круги уже и рады бы помочь, но не успевают. В городе нас две горстки. Круг останется, но… Сколько мы сможем жить здесь — зависит уже не от нас. Впрочем, людям тоже придется несладко. Война закончена, война начинается. Кстати, Саша, ты еще не знаешь — такие же попытки взлома Печатей и вообще прорыва всякой чертовщины были не только у нас. Только остальные так глупо не попались, они все силы на охрану этих точек кинули. А мы вот на отвлекающий маневр клюнули, с этими холмами, мать их… Только и остается, что вслед за Пермяком податься.

— Не дури, Олег! Чем сдаваться, лучше бы подумал, как дальше драться! — упоминание Пермяка почему-то сильно рассердило Илью.

— А куда он подался ? За границу? — Олег промолчал, зато откликнулся Илья:

— За границу… Хочешь, называй это границей, тоже неплохо. Застрелился он вчера. Узнал про то, что здесь творится, взял всю вину на себя — и ствол в рот. Говорят, башковитый мужик был — заляпал мозгами половину кабинета. Вот и Олег у нас себя за все ошибки приговаривает. Не-ет, дорогой. — Илья взял Олега за плечо и развернул лицом к себе. — Если уж ты признаешь, что ошибки твои, сам их и исправляй, понял?! Круг тебя выбирал не для того, чтобы ты в такой момент сбежал! Ты сейчас должен работать, а не валяться!