Под потолком небес

Ржали все. Ржали так громко, что одновременно коллективным разумом дошли до одной и той же простой мысли: столько смеяться опасно. Можно лишиться премии, зарплаты и работы в целом. Поэтому через два этажа, сделав морды тяпкой, тактично заткнулись, давя в себе икоту и часто-часто смаргивая выступившие слезы. Шеф сделал вид, что так и надо. Слава Богу, пронесло!

К должникам и проштрафившимся партнерам без всякого зазрения совести применяли самые садистские меры. Так, выяснив, что приехавший буквально на полдня представитель одной строительной фирмы из Воронежа не имеет на руках и половины нужных бумаг, женщины под предводительством Натальи организовали ему поднос с бутербродами, огромную кружку обжигающего чая, посадили его к факсу, и пялились на бедолагу до тех пор, пока тот не созвонился со своей организацией, и не получил все необходимое. Справедливости ради надо отметить, что глазели на него женщины вовсе не из своих кровожадных соображений, а просто потому, что поспорили: красит он волосы, или нет. Но откуда же несчастный мог это знать!

Но за всей этой суетой Наталья не находила себе места, и отнюдь не из-за того, что что-то упустила, или что-то сделала не так. Просто она успела здорово привязаться к Андрею, своему странному «личному водителю», как он сам себя со смехом величал. Без ежедневных разговоров с ним ей уже было трудно представить свой рабочий день. Но сегодня, как и вчера, и позавчера, Андрей не будет ее встречать, поскольку улетел в командировку и вернется, самое раннее, через неделю. Поэтому настроение у Наташки было что ни на есть скверное, и даже то, что сегодня она полчаса убила на украшение своего кабинета новогодней мишурой и игрушками, радости не прибавило. Без Андрея она чувствовала себя в эмоциональном вакууме. Ей не с кем даже просто поделиться новостями! Павел все равно ничего в этом не понимает, разве что поддакнет для порядка, и все. С Зинаидой Наташка все разговоры старается сводить к минимуму. Мишка — ребенок. Дашку напрягать не хочется, у нее своя жизнь. И что же это получается? Совершенно чужой человек стал ей ближе, даже чем гражданский муж?

И ведь это все притом, что дальше разговоров и совместных поездок на головокружительных скоростях дело не заходило! Наталья так и не смогла выбрать в своем загруженном графике время для посещения автомобильного клуба, в котором состоял Андрей. Да и машину себе пока не выбрала. Тем более что острая необходимость в ней как-то сама собой отпала с появлением Андрея. В гости они друг друга по понятным причинам не приглашали, кроме как в салоне «волги» нигде не общались. Безумие какое-то! Сейчас она начинает понимать Дашку, которая может с каким-нибудь незнакомцем общаться в чате или по электронной почте, сходить с ума от беспокойства, когда от него нет весточек, и при этом даже не знать со всей уверенностью: с парнем или с девчонкой она переписывается! Когда в свое время Наташка ее спросила, как же так, Дашка ответила: «Здесь главное — духовное единство, то, что тебя понимают и принимают со всеми потрохами, такой, какая ты есть. И местоположение или пол твоего друга уже не играют никакой роли. Разве что для удовлетворения любопытства поинтересуешься когда-нибудь. А то и этого не надо».

Вот-вот. То самое пресловутое «чувство духовного единства» настырно требовало очередного допинга общения с Андреем, и не находя его, превращалось в стойкую хандру. Даже Пашка уже заметил, что с Натальей что-то неладное творится. И что ему сказать? «Извини дорогой, у моего случайного знакомого помимо меня оказались еще и свои планы, и я просто скучаю без него»?

Желудок громко икнул и совершенно нетактичным образом намекнул на то, что хорошо бы забросить в него что-нибудь пожевать. Наталья закрыла за собой кабинет и отправилась на первый этаж, где работал буфет, и располагалось еще множество мелких фирм торгующих разной всячиной от косметики до одежды. Забросив в себя пирожок с капустой и потягивая за стойкой томатный сок, Наталья, от нечего делать, рассматривала их вывески. Взгляд ее помимо воли то и дело упирался в броскую надпись «Сотовая связь» с разноцветными лампочками гирлянды, призывно поблескивающими по периметру вывески. А что, может быть, зайти? Сделать себе подарок к Новому году? Или не стоит?

Покончив с соком, Наташка все же решилась. Про сотовый телефон она подумывала уже давно, да и шеф ей как-то говорил, что половина расходов сотрудников на разговоры — за счет фирмы. Грех не воспользоваться.

В итоге через двадцать минут Наталья уже была счастливой обладательницей новенькой трубки, заботливо упакованной в кожаный футляр. Но только к вечеру, когда пришла пора уходить с работы, Наташа вдруг поняла, что теперь расстояния между ней и Андреем ничего не значат. Он же говорил ей, что специально включил роуминг. Значит, стоит только набрать его номер, и она услышит его голос!

Это осознание было настолько острым, что на мгновение Наталью словно парализовало. Пришлось немедленно присесть и собраться с мыслями. Когда она вышла из ступора, то хмыкнула про себя: это же надо, как «от радости в зобу дыханье сперло»! Потом достала трубку и, набрав заветные цифры, которые за это время выучила наизусть, прислонила ее к уху.

— Алло?

— Алло, Андрей, это Наталья, не отрываю?

— Наташа, как я рад тебя слышать! Я тут со скуки помираю в этой Богом забытой гостинице. Рассказывай, как у тебя дела, как живешь!

— Да вот, сотовый купила.

— Значит, это теперь твой номер?

— Да, мой.

— Отлично! Я его немедленно запомню. Слушай, не боишься, что я тебе теперь названивать начну посреди ночи? Я тут уже волком вою от тупости местного начальства и от кретинизма обслуживающего персонала. Не поверишь: уже собирался махнуть бутылку, чтобы отрубиться до утра и ни о чем не думать, и как раз твой звонок! Прямо как глоток воды умирающему в пустыне!

— Прямо уж и умирающему?

— Наташенька, чувствую, что наговорю тебе сейчас кучу глупостей, но я здесь дни считаю до возвращения и до встречи с тобой. Я настолько привык к нашему общению, к полетам на ласточке. Нет, ты ничего такого не подумай… Хотя, я, наверное, вру.

— В чем ты врешь?

— Наташка, я чувствую себя, как тоскующий влюбленный сопляк, которого родители заперли дома на шестнадцатом этаже и не пускают к подружке. Я знаю, что не имею на это права, у тебя своя жизнь, любимый человек, сын, и все такое, но уже не могу с этим справиться. Наташка, прости засранца, но скажи: я тебе хоть чуть-чуть нравлюсь? Если я тебе надоедаю, мешаю — ты только скажи, и я уйду из твоей жизни. Но скажи, что ты чувствуешь? Для меня это очень важно! Жизненно важно!

— Андрей, я не знаю, как и сказать…

— Говори, как есть, я приму все, что ты мне скажешь.

— Я очень странно себя чувствую. Я скучаю без тебя. Сильно скучаю. И, Андрей, я боюсь этого!

— Чего, Наташенька?

— Мы не имеем права так поступать. Я знаю, что нам надо расстаться. Но я не хочу этого. Тебя нет всего три дня, а я хожу, как побитая собака, и даже сослуживцы это отметили.

— Ты чувствуешь себя обязанной перед Павлом?

— Да. Нет. Не знаю. Но я не должна себя так вести. А по-другому тоже не могу. Андрей, что нам делать!

Они проговорили почти полчаса, практически обнулив Наташкин счет. И ни к чему не пришли. Наташке хотелось одновременно вопить от радости дурным голосом и рыдать горькими слезами над своей дурацкой судьбой. Андрей признался, что любит ее. И она призналась, что любит его. Черт возьми, да она впервые в жизни так влюбилась! И так не вовремя, так неудачно. Ну, где он был раньше, когда она еще училась в институте, когда не было ни случайной встречи с Алексеем, ни Мишеньки, ни Павла с Зинаидой Петровной. А теперь они заварили такую кашу, которую просто так уже не расхлебать. Андрею легче: он одинок и никому ничем обязан. А что же делать ей?

Совесть попыталась было потребовать немедленного прекращения встреч с Андреем, но была вынуждена отступить. Наташка даже представить себе не могла, как перенесет это, как сможет произнести слова «нам лучше расстаться друг с другом». Продолжать дальше в том же духе? Гонять на Волжанке и болтать обо всем на свете? Но этого уже мало, катастрофически мало! Рано или поздно они переступят последнюю черту, и что тогда? Как она сможет смотреть Пашке в глаза? И как она сможет отдавать ему свое тело, когда оно уже будет принадлежать другому? Павел не дурак, он рано или поздно обо всем догадается, если уже не сделал свои выводы. Наталья ведь не делала секрета из своего знакомства и того, что ее каждый день подвозят на машине. Тем более что начиналось все так невинно. Теперь же осталось просто сложить два и два и прийти к однозначному заключению. Не видеть того, что с ней творится, может только слепой. Она же сама себя закладывает своим поведением. А если еще и Зинаида бросится выяснять, в чем дело, то пиши пропало. Уж если она как-то раз решила, что на Наташку кладет глаз ее шеф (он же на последнее восьмое марта не что-нибудь — золотую цепочку подарил!), и не поленилась промыть на эту тему мозги своему сыну, то сейчас точно молчать не станет.