Страница 82 из 90
Глава 66
Вторник, 23.47, неподалеку от Хабаровска
Он двигался подобно тени Питера Пэна[25], черный силуэт меняющейся формы, едва различимый на фоне темных предметов внизу, на земле, и темного неба над ней.
Матово-черные лопасти несущего винта с загнутыми концами и бесшовный округлый фюзеляж "Москита" практически не отражали свет, а специальное покрытие поглощало излучение радиолокаторов. Двигатели почти не издавали шума, а бронированные кресла, ремни безопасности, комбинезоны и шлемы членов экипажа также были черными, чтобы их невозможно было разглядеть в кабине.
Вертолет необнаруженным летел над железобетонными зданиями маленьких городов и бревенчатыми избами деревень. Радар и полноцветный топографический дисплей, работающие в сочетании с автопилотом, в компьютер которого была заложена программа исправления ошибок, позволяли пилоту избегать встречи с другими летательными аппаратами, которые могли бы обнаружить вертолет, и менять курс, обходя стороной горные вершины, поднимающиеся в небо выше чем на четыре тысячи футов – именно на такой высоте он летел.
Британское разведывательное судно, находящееся в Северном Ледовитом океане, перехватило радиосообщение из Москвы в Биробиджан с приказом выслать вертолеты навстречу составу. Быстрые расчеты, произведенные вторым пилотом Йовино на бортовом компьютере, показали, что вертолеты доберутся до места как раз тогда, когда "Москит" уже улетит оттуда. И если русским не поможет приличный попутный ветер, который при этом существенно замедлит продвижение "Москита", противники разминутся, так и не увидев друг друга.
"Если только не возникнет заминки", – напомнил первый пилот Карс. На этот случай у него был приказ немедленно разворачиваться и возвращаться в сторону Японского моря. Степень готовности военных летчиков помочь оперативной группе определялась не чувством сострадания, а вместимостью топливного бака "Москита".
– Подходим к цели, – доложил второй пилот Йовино.
Карс посмотрел на топографический дисплей. На двенадцатидюймовом экране перемещались изображения объектов, полученные со спутников и переведенные в зрительные образы компьютерами Пентагона. Можно было разглядеть даже отдельные ветки деревьев.
Проскользнув бесшумной тенью над самой вершиной плоской сопки, вертолет нырнул в долину. Компьютер показал на экране железнодорожное полотно.
– Перехожу на визуальный контроль, – доложил Карс, сообщая о том, что теперь он будет смотреть не на топографический образ, а на саму местность за стеклом кабины.
Оторвавшись от экрана, первый пилот прильнул глазами к окуляру прибора ночного видения, оснащенного широкоугольным инфракрасным излучателем переднего обзора. Приблизительно в миле впереди он увидел в снегу костер и сгрудившихся вокруг него людей. Судя по всему, это были бойцы российского спецназа, которых ссадили с поезда.
Карс нажал кнопку на шлеме. У всех "бомбардиров" в подошвы ботинок был вмонтирован передатчик, с помощью которого можно было определить их местонахождение. Пилот обвел взглядом вокруг, ища сигналы. На экране, проецируемом на стекло шлема, замигали красные точки – три в одном месте и три в другом.
Карс перевел взгляд выше. Вдалеке за высокими сопками к небу поднимался столб дыма.
Три сигнала подавались именно оттуда.
– Вижу состав, – сказал Карс.
Йовино ввел с клавиатуры координаты и посмотрел на топографический дисплей.
– Место эвакуации находится в полутора милях к северо-западу от нашего настоящего местонахождения. Судя по всему, группа разделилась.
– Как дела у нас со временем? – спросил первый пилот.
– Идем с опережением графика на пятьдесят три секунды.
Карс начал спускаться, одновременно разворачивая "Москит" на северо-запад. Вертолет послушно откликался на штурвал, словно планеры, которые Карс запускал в детстве, легко и уверенно рассекая воздух. Впечатление еще больше усиливалось бесшумной работой несущего винта.
Пролетев над склонами первого из трех параллельно идущих ущелий, пилот снизился до пятисот футов и повернул строго на север.
– Вижу мост, – доложил Карс, увидев старый железный мост, пересекающий все три ущелья. – Цель обнаружена, – добавил он, заметив у входа на мост троих "бомбардиров".
– До выхода на цель сорок шесть... сорок пять... сорок четыре секунды, – доложил Йовино, введя в компьютер координаты моста.
Карс перевел взгляд на юго-восток и увидел клубы дыма паровоза.
– Я вижу только троих из шести, – сказал он. – Начинаю снижаться. Приготовиться к приему пассажиров на борт.
– Вас понял, – ответил Йовино.
Пока Карс на полной скорости подлетал к цели, второй пилот следил за цифрами часов, ведущих обратный отсчет времени. За семь секунд до срока он нажал кнопку, и крышка заднего люка скользнула вперед. На это ушла одна секунда. За пять секунд до срока вертолет сбросил скорость, и Йовино нажал вторую кнопку. Выдвинулся рычаг, и с него начала разматываться черная веревочная лестница длиной двадцать пять футов. Она развернулась за четыре секунды, и "Москит" плавно застыл в двадцати семи футах над поверхностью земли.
Первым на борт вертолета поднялся Иси Хонда. Йовино вопросительно посмотрел на него.
– Где остальные? – спросил он.
– На поезде, – ответил Хонда, втискиваясь в тесный отсек и помогая подняться Сондре Де-Вонн.
– И что они собираются делать?
– Сойти с поезда и встретиться с нами, – ответил Хонда.
Вдвоем с Сондрой они помогли подняться Уолтеру Папшоу.
Йовино посмотрел на Карса, тот кивнул, показывая, что все слышал.
– Что мы выиграем, если полетим к ним навстречу? – спросил первый пилот своего помощника.
Не успел Папшоу забраться в кабину, а Йовино уже склонился над компьютером, рассчитывая, сколько дополнительного горючего придется сжечь, если не ждать состав на месте, а полететь навстречу. Единственным неизвестным параметром было то, когда трое "бомбардиров" покинут состав, но Йовино приходилось исходить из предположения, что это произойдет до появления вертолета.
– Нам лучше лететь навстречу, – наконец доложил второй пилот, нажимая кнопку.
Лестница смоталась, рычаг убрался, и люк закрылся. Все эти операции осуществлялись за счет энергии аккумуляторных батарей и не требовали затрат топлива; напротив, с размотанной лестницей и открытым люком возрастет сопротивление воздуха, что приведет к дополнительным затратам горючего.
– Что ж, подбросим ребят, – сказал Карс.
Удерживая "Москит" на высоте двадцать семь футов, он развернулся плавно и аккуратно, словно стрелка компаса, и полетел навстречу приближающемуся составу.
Глава 67
Вторник, 08.49, Вашингтон
– Послушайте, Поль, что это у вас там за операция в духе вестернов?
Поль Худ посмотрел на одутловатое лицо Ларри Рахлина, появившееся на экране монитора. Редеющие седые волосы директора ЦРУ были аккуратно расчесаны, светло-каштановые глаза за очками в золотой оправе горели гневом. Зажатая у него во рту незажженная сигара двигалась вверх и вниз в такт его словам.
– Понятия не имею, о чем это вы, – ответил Худ. Он посмотрел на часы в нижнем углу монитора. Всего через несколько минут "Бомбардир" будет в безопасности, а еще через два часа после этого "Москит" совершит посадку на борт авианосца, и все следы вторжения на российскую территорию будут заметены.
Вынув сигару изо рта, Рахлин ткнул ею в экран.
– Вот почему эта должность досталась вам, а не Майку Роджерсу, – сказал он. – У вас такое же непроницаемое лицо, как было у Кларка Гейбла в "Унесенных ветром". "Кто, я, Ларри? Провожу какую-то тайную операцию?" Видите ли, Поль, несмотря на все благородные старания Стивена Вьенса убедить меня в том, что наш спутник вышел из строя, мы получили кое-какие снимки с китайского разведывательного спутника, на которых отчетливо видны коммандос, нападающие на железнодорожный состав. Пекин поинтересовался у меня, в чем дело, а я, в отличие от вас, действительно ни черта не знаю. Итак, если только какому-то третьему государству не удалось заполучить "Ил-76Т", который китайцы обнаружили на месте преступления и который, как мне стало случайно известно, имелся в запасниках Пентагона, эту операцию проводите вы. Комиссия Конгресса утверждает, что никакого согласия на стрельбу не давала. Сенаторам тоже очень хотелось бы узнать, что происходит в Сибири. Итак, повторяю: что там происходит?
25
Питер Пэн – герой пьесы английского драматурга Джеймса Барри, мальчик, не желающий стать взрослым. Его имя стало нарицательным для обозначения человека, сохранившего детскую непосредственность.