Страница 84 из 116
К середине июля испанские добровольцы были готовы к походу на Восток. 30 июля первые испанские летчики приземлились на аэродроме Темпельгоф в Берлине. Им была устроена помпезная встреча, которая, однако, не обошлась без конфуза: оркестр воздушных сил с большим подъемом исполнил некий гимн. Летчики удивленно крутили головами. Вместо привычного фалангистского гимна – официального гимна франкистской Испании, они вдруг услышали мелодию государственного гимна Испанской республики30.
13 июля 1941 года под оглушительный пропагандистский гром отправился первый эшелон испанских добровольцев в Германию. На торжественных проводах присутствовали и выступили с соответствующими напутствиями Серрано Суньер и военный министр Валера31. Но когда эшелоны с испанским воинством проходили через Францию, французы оказывали им весьма холодный прием32, несмотря на все усилия местных коллаборационистов. Наконец прибыли. Место назначения – Германия, лагерь под Графенвёром. В дальнейшем маршевые батальоны, посылавшиеся на пополнение «Голубой дивизии», направлялись не только в Графенвёр, но также в Ауэрбах и главным образом в Гоф, где дислоцировался 481-й запасный батальон 13-го округа рейхсвера, к которому была приписана дивизия33.
В Графенвёре испанцы прошли медицинский осмотр и почти утратили свой первоначальный вид. Им роздали обмундирование, которое отличалось от обычной немецкой пехотной формы только особым нарукавным знаком выше локтя. На знаке дивизии специалисты фашистской геральдики изобразили щит зловещего вида с черной каймой. Середину щита рассекала горизонтальная желтая полоса на красном фоне, а на ней красовался четырехконечный черный крест и пять перекрещивающихся стрел, брошенных веером наконечниками вверх. Замысловатое сооружение венчала надпись «Испания». Отныне соединение стало называться 250-й пехотной дивизией вермахта. Однако даже в официальных документах она надолго сохранила свое первоначальное название «Голубая», хотя никто из ее участников уже не носил голубых рубашек и красных беретов. В 20-х числах августа дивизия отправилась к границам СССР. Колонны солдат потянулись по дорогам, разбитым войной. Сначала жара, потом дожди, слякоть. Менялись ландшафты (шли через сожженные деревни и города), но не менялось одно – команда «принять в сторону», когда испанцев обгоняли немецкие грузовики, с которых ухмыляющиеся германские солдаты приветствовали «союзников по оружию». «Голубая дивизия», как и части других сателлитов Германии, не была обеспечена транспортом. А чтобы не было жалоб, германское командование взяло на себя связь дивизии с родиной и тем самым полностью отрезало ее от внешнего мира.
4 октября 1941 года посол Испании в Берлине Майалде передал министру иностранных дел Германии, что он получил от Франко и Суньера инструкцию немедленно установить личный контакт с командованием «Голубой дивизии». Дело в том, жаловался посол, что очень долго не было никаких известий о дивизии: ни о ее деятельности, ни о ее судьбе. Послу было разъяснено, что в настоящее время дивизия находится в пути34.
Испанцы были уверены, что они пришли в Россию освобождать русских, а не порабощать, и впоследствии очень сокрушались, что русские этого не понимают. Солдаты «Голубой дивизии», имевшие свежий опыт гражданской войны, сознавали, что в России есть и большевики, и их противники. Недаром своих врагов на фронте они называли не «русские», а «красные». «Голубая дивизия» была в какой-то мере той Европой, от которой русские антибольшевики ждали вместе спасения и поддержки в своем восстании против Сталина.
4 октября 1941 года «Голубая дивизия» прибыла в район Новгорода и заняла фронт на участке Новгород – Теремец. 16 октября немецкие войска перешли в наступление на волховско-тихвинском направлении. В наступлении участвовало девять дивизий, в том числе две танковые и две моторизованные35, а также «Голубая дивизия». «В первый день наступления противнику удалось прорвать нашу оборону в стыке ослабленных предыдущими боями 4-й и 52-й армий»36, – вспоминал генерал армии И.И. Федюнинский. Фронтовая сводка в Москву от 25 октября сообщала, что «испанская дивизия, овладев деревнями Шевелево, Сытино, Дубровка, Никитино Отенский Посад, пока их удерживает». В первых же сводках, содержащих упоминание о «Голубой дивизии», говорилось, что дивизия укомплектована испанцами в возрасте 20—25 лет, а командует ею генерал Муньос Грандес37. Но уже в середине ноября 1941 года началось контрнаступление советских войск Северо-Западного фронта. «Сосед слева – 52-я армия уже вела успешные наступательные действия, создавая угрозу на южном фланге тихвинской группировки. К тому времени она овладела городом Вишера и продолжала теснить немцев»38, – вспоминал маршал К.А. Мерецков, в то время командовавший отдельными 7-й и 4-й армиями; 52-й армией в то время командовал генерал-лейтенант Н.К. Клыков, которого в декабре сменил генерал В.Ф. Яковлев. 19 ноября началось контрнаступление 4-й армии, действия которой серьезно ослабили немецкую группировку в районе Тихвина. 9 декабря Тихвин был освобожден.
Южнее войска 52-й армии, усиленные резервами, к 24 ноября задержали дальнейшее продвижение немецких войск, к 25 ноября наступление противника «вовсе прекратилось, фронт стабилизовался»39. А в середине декабря советские войска перешли в контрнаступление вдоль реки Волхов. В сводках 52-й армии от 24, 25 и 27 декабря сообщалось, что «части 250-й испанской пехотной дивизии, оставив Шевелево, в прежней группировке обороняются по западному берегу реки Волхов на участке Ямно – Еруново – Старая Быстрица и оказывают упорное сопротивление продвижению наших частей, неоднократно переходя в контратаки»40. Но уже 27 декабря войска 52-й армии вышли к реке Волхов и захватили плацдарм на ее левом берегу. «В итоге противник был отброшен на тот рубеж, с которого 16 октября начал наступление…»41 Немало испанских добровольцев осталось на заснеженных полях и в лесах, а иные сдались в плен.
О «Голубой дивизии» существует обширная историография, но, к сожалению, на испанском языке. Некоторых работ вообще невозможно найти в России. Поэтому ограничимся рассмотрением лишь нескольких из них.
Официальная справка о «Голубой дивизии» в испанском источнике гласит: «Division Azul» – испанская военная единица, которая входила в состав германской армии (дивизия 250). Была сформирована из добровольцев и начала организовываться сразу после того, как Германия объявила войну Советскому Союзу. В середине июля 1941 года из Испании выехали первые экспедиционеры. После краткого периода консультирования в Германии дивизия была отправлена в Ленинградскую область и вышла на линию фронта 12 октября 1941 года. Командовал испанской дивизией генерал Муньос Грандес, а с начала декабря 1942 года – генерал Эстебан-Инфантес. В октябре 1943 года дивизия начала возвращаться с фронта, хотя часть ее состава – около 1800 добровольцев – сформировала так называемый «Испанский легион», который продолжал сражаться на Восточном фронте до марта 1944 года. Кроме того, до конца войны сражалась небольшая группа испанцев, включенная в состав войск СС»42.
О жизни «Голубой дивизии» существуют очень интересные «Русские тетради» Дионисио Ридруэхо43, в которых детально описан весь путь дивизии и ее военные действия под Новгородом до начала 1942 года. Есть в этой книге и места, посвященные сдаче испанцев в плен. В одном из них автор излагает содержание советской листовки, призывающей испанцев сдаваться русским, которая подписана «именами четырех или пяти наших ребят, попавших во власть врага», и продолжает: «К ним прибавлено два имени, перешедших добровольно. Это факт, который уже имел прецедент. Несколько солдат – четыре или пять – действительно перешли к врагу. Это не следствие нервного кризиса. Дело идет о случаях преднамеренных. Коммунисты – героические люди, нужно признать это, которые завербовались в наши ряды. Мы никогда не видели их потерявшими присутствие духа. Сомневаюсь тем не менее, что их верность будет рекомпенсирована»44. Косвенным подтверждением справедливости этих сомнений Ридруэхо служит следующее замечание батальонного комиссара Северо-Западного фронта Л. Дубовицкого в сообщении Совинформбюро от 23 ноября 1941 года, где о перебежчиках – солдатах «Голубой дивизии» Эмилио Родригесе и Антонио Пелайо Бланко говорится, что они «очень недовольны тем, что их считают обычными военнопленными и содержат с немцами»45.