Волшебная гондола (ЛП)

Молчание в ответ.

— А у тебя вообще есть имя? — спросила я.

— Бартоломео.

В моем подсознании было действительно много фантазии. Даже у приведений были собственные имена. Я решили сократить Бартоломео до Барта, так как это неплохо подходила к кустарнику на его лице.

Я все еще спрашивала себя, сколько я еще должна ходить в ночи в этом непонятном духовном состоянии, как он остановился в крошечном переулке.

— Мы на месте.

Мы стояли напротив узкого, двухэтажного домика, второй этаж которого частично выступал над первым, точно так же, как у всех домов на этом переулке. Окна были маленькими, с толстыми стеклами, за которыми было темно.

Барт нетерпеливо стучал в дверь, пока ту не открыли изнутри. Прорвавшийся запах трав, дыма и непроветриваемого спертого воздуха ударил мне в лицо. Для галлюцинаций пах он удивительно реально.

Передо мной стояла женщина в мешкообразной до пола рубашке, под которой колыхалась масса ее тела. Она держала свечу, которая освещала ее двойной подбородок. Тяжело было определить, сколько ей лет. Во всяком случае, на лице у нее не было складок, для этого она было слишком толстой.

Возмущенно она посмотрела сначала на Барта, а потом на меня.

— Вас, без сомнения, прислал сам дьявол!

— Почему Вы предписываете мне все самое плохое?

— Потому что я заметила, что Вы не приносите хороших новостей. Или могу я надеяться, что Вы пришли забрать беспомощного малыша?

— Нет, я привел еще кое-кого. Бедную, бездомную девушку.

— Я же говорила, что вас сам черт прислал!

— Да нет же, Монна Матильда. И не так громко, если можно Вас попросить. Вы же разбудите всех соседей.

Барт подтолкнул меня во внутреннюю часть дома, что женщина приняла к сведению с неудовольствием.

— Если вы просите о том же, как в прошлый раз, я буду говорить еще громче! Это маленькое домашнее хозяйство, мы и без того уже живем крайне стесненно!

— Вам хорошо заплатят за то, что вы терпите это.

Взгляд толстой женщины стал жалким.

— Это должно быть только на пару дней! И как долго она будет питаться за мой счет?!

— Вы не выглядите так, как будто испытываете недостаток в еде. Наоборот.

— Вы хотите еще и оскорбить меня, после того как я пожертвовала собой? Уже пять лет я предоставляю этому дерзкому малышу пищу и кров.

Кров? Дерзкий малыш? Пять лет?

Я слушала спор, ничего не понимая. Только одно бросилось мне в глаза: они оба общались друг с другом на Вы и Вам, как будто их было несколько. По-видимому, так было принято в этом времени, или этом сне, действительное вежливое обращение. В остальном они говорили в совершенстве на немецком. Это и было убедительным доказательством, что я только все вообразила.

— Вы чрезмерно преувеличиваете, — сказал Барт. — А эта пробудет здесь не дольше двух недель, — он покопался в мешке, который он носил на поясе, и подал несколько монет. — Этого должно хватить на это время.

Несмотря на недоброжелательное отношение, толстая схватила деньги.

— Подождите, — вежливо сказала я. — Мне не нужен никакой кров. Сегодня я снова поеду домой. Как только этот Себастиано...

— Себастиано! — в ужасе крикнула толстая женщина, схватившись руками за сердце. — Если этот бездельник приложил руку к этому делу, с нами может приключиться только беда!

— Себастиано! — услышала я взволнованный голос с лестницы, которая вела наверх в задней части комнаты. Одновременно с этим вниз спускалась девочка и остановилась перед нами с вопросительным выражением в глазах. Она, вероятно, и была тем самым дерзким малышом.

Если она питалась за счет толстой, она мало получала от нее. Под ночной сорочкой она была хрупкой, как эльф.

Разочарование отобразилось на ее лице, когда она увидела, что среди пришедших не было искомого.

Она повернулась к Барту.

— Где он? Почему он не пришел? — затем она посмотрела на меня. — Кто она?

Что она здесь забыла?

— Ее... бросили, и она осталась без дома.

— Ты имеешь в виду так же, как я?

— Можно так сказать.

— О! — ее глаза округлились.

— Подожди-ка, — говорю я. — Значит ли это, что ты тоже с Себастиано... Ты тоже думаешь, что ты...

Я хотела сказать "совершила путешествие во времени", но не могла подобрать подходящее слово. Я неоднократно пыталась, но достигла этим только того, что безмолвно стояла с открытым ртом.

— Небеса должны сжалиться над нами, — проговорила толстая. — У нее те же страдания, как у Клариссы! Когда же это кончится!

— Я позабочусь о ней, — сказала девочка, бросив сверлящий взгляд на Барта. —

При одном условии, Бартоломео.

Он вздохнул, и было заметно, что он чувствовал, что его шантажировали.

— И каким же?

— Себастиано должен заглянуть сюда, и обязательно завтра.

Барт вздохнул:

— Сделаю, что смогу.

— Тогда позаботься, чтобы этого хватило.

Внезапно она обратилась ко мне.

— Как твое имя?

— Анна, — ответила я, захваченная врасплох.

— Я думал, тебя зовут Ханна, — неодобрительно сказал Барт.

Но я ничего не ответила. Кто-то, кто так скупо обходится с информацией как он, не должен жаловаться из-за одной буквы.

Я повернулась к девочке.

— Большое спасибо за твою готовность помочь. Но я не думаю, что ты должна обо мне заботиться, так как это своего рода только бред...

Она перебила меня.

— А я — Кларисса. Судьба сделала нас сестрами. Добро пожаловать в твой новый дом. Пойдем наверх, я покажу тебе нашу каморку.

Конечно, это вообще не принималось в расчет. Я крепко схватила Барта за рукав, когда он хотел уйти. Для бредовой мысли на ощупь он был довольно настоящим. —

Ты ни в коем случае не оставишь меня здесь! Я хочу домой!

Вмешалась Кларисса:

— Я тоже хочу этого. Уже давно. Но это ничего мне не дает.

Толстая женщина стала нетерпеливой.

— Заканчивайте с перебранкой! Разбудите мне еще Якопо! А теперь отведи нового малыша в каморку и позаботься о том, чтобы наступило спокойствие, чтобы достойные уважения люди могли продолжить спать!— она повернулась к лестнице и пошла наверх. Ступени достаточно сильно и протяжно скрипели под ее весом.

Барт стряхнул мою руку с рукава и собрался уходить.

Я все еще не планировала оставаться здесь. Спешно я преградила ему дорогу.

— Ты должен взять меня с собой! Отведи меня к Себастиану!

— Исключено, — его тон не терпел противоречий. — Сегодня ночью ты была бы только дополнительной опасностью для него!

У меня не было ни малейшего представления, что он подразумевал под этим, что противоречить было бесполезно. Я так запуталась, что позволила ему отодвинуть меня в сторону. Он исчез в ночи, даже не попрощавшись, а мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать наверх за девочкой Клариссой.

Глава 5

Каморка была маленькой, не намного больше, чем кровать, которая стояла там.

— Это твоя кровать? — спросила я вежливо.

— С этого момента, она и твоя тоже, — сказала Кларисса.

Я как раз хотела предложить ей, что могла бы поспать где-нибудь на диване, но затем поняла, что чего-то подобного здесь нет и в помине. В этой комнате, во всяком случае, нет. Из мебели были только сундук рядом с кроватью, табуретка и столик с парой вещей на нем, относящиеся к уходу за телом: расческа, ручное зеркальце и чашка, в которой что-то лежало, что я посчитала мылом.

А под столиком стоял... Я должна была два раза всмотреться туда, но это был действительно ночной горшок. Кроме недоверия взгляд на горшок послужил еще причиной того, что мне внезапно стало ясно, что мне срочно надо в туалет. Можно было ли так сильно этого хотеть?

— Ты думаешь, что ты всё это только воображаешь? — спросила Кларисса.

Я ошеломленно кивнула.

— Со мной поначалу было точно так же.

— Ты хочешь сказать...

— Это не сон. И не бредовое представление. Все это — правда. Настоящий мир.