Страница 119 из 133
Он хотел выглядеть лучше, чем был на самом деле. Прокачивал мышцы перед тем, как выйти в город, вел себя как супермен… Но это не такой уж большой грех, чтобы выделять его, всем мужчинам он свойственен в большей или меньшей степени.
Идем дальше. Был он тщеславен. И, в силу этого, все время пытался повысить свой социальный статус, представлялся музыкальным руководителем, тогда как работал машинистом сцены. Но, мало того, Валера говорил, что он вполне мог представиться коммерсантом, денежным человеком, а это уже интересно, здесь может лежать корень всего, что с ним приключилось. Предположим, он представился кому-то коммерсантом, который остановился не в гостинице, а у давних друзей или знакомых, где он останавливался всегда до той поры, когда «стал денежным человеком».
Тут он представил себе Мишку, который рассказывает о себе неземной женщине, женщина стройна, высока. Она внимательно слушает и одной рукой играет хвостом льняных волос, который свешивается на ее грудь… Мишка берет ее под свободную руку, выпрямляет спину и втягивает живот, чтобы казаться ей стройнее и здоровее…
Ого, вырисовывается что-то интересное. Более реальной версии насильственной смерти Мишки вряд ли придумаешь. Хотя… нужны факты, а с ними туго, поэтому нельзя давать возможность фантазии разыгрываться, а то дойдешь до видений и самому себе придумаешь цепь поступков, которых на самом деле не было. Этак можно увидеть, как Мишка говорит о бешеных деньгах, имеющихся у него, разумеется, в банке, а с собой «лимон-другой на мелкие расходы», увидеть, как баба, а у нее, конечно, длинный язык, рассказывает соседке, какого карася подцепила, соседка делится информацией еще с кем-либо, и вот результат — на Мишку выходят крутые ребята…
Таким чином, куда ни кинь, всюду нужно искать бабу. А что известно о ней? Зовут Виолеттой, у нее разные глаза (один правый, другой левый). Мало, крайне мало, и все же надо найти ее, имеет она отношение к смерти Мишки или нет. Без нее этот клубок не распутать. Все получается как в той сказке: чтобы поймать лису, надо насыпать ей соли на хвост. Соль готова, где же лиса. Лисы нет. Ее надо найти. Ну уж если найду, то соли насыпать сумею и узнаю все о Мишке так, что она и не догадается, что с нее снимают… информацию.
Где же искать лису? Разумеется, там, где средоточие лис. Возможно, это гостиница «Жемчужина», точнее, ее пляжный комплекс, куда Мишка в последнее время зачастил, друга приобрел не то швейцара, не то вахтера.
Выстроив себе цепь задач: найти швейцара, познакомиться с ним, проникнуть в «Жемчужину», Федя вышел из комнаты и направился под навес.
Под навесом играли в домино четверо: трое отдыхающих и хозяин.
— И ряз, — время от времени говорил хозяин, ударяя костяшкой домино по столешнице.
— Садись вместо меня, — предложил один из играющих, пожилой мужчина, который был на Мишкиных поминках. — Может, у тебя рука легкая, а то у нас третий раз — рыба…
— Рыба-карась, с места вылазь, — пошутил партнер пожилого.
— Если и сейчас будет рыба, — сказал хозяин, на удивление он был почти трезв, — то ставит тот, чья последняя рука…
Очередная партия закончилась в пользу хозяина и его партнера. Пожилой сходил за «сухарем». Сразу же появились стаканы, впрочем, они и не исчезали, находились тут же под навесом в старом шкафчике.
Разлили на пятерых.
— Я не буду, — произнес Федя, увидев пятый стакан, — я не пью…
— А я пью, — ответил хозяин и залпом выпил. — Хлебни кваску, это полезно.
Снова стали играть. Пожилой уступил Феде место, а сам расположился рядом.
— Я хочу попасть в «Жемчужину», — сказал Федя, выкладывая на стол «шесть-шесть».
— Чего ты там потерял? — спросил пожилой. — То же море и то же солнце…
— Цены кусаются, — добавил партнер хозяина.
— Угу, — промычал хозяин и больше никак не отреагировал на это, хотя крючок был заброшен для него.
Наступила пауза, в течение которой был слышен только стук костяшек по столу.
— У тебя пропуск есть? — спросил партнер хозяина.
— Пропуск? — как бы между прочим поинтересовался Федя. — А это зачем?
— Точно… незачем, — вмешался хозяин. — Там Колька работает швейцаром… Он пропустит, не даром, конечно, но по-божески. Он туда и Михаила проводил…
«Кто ищет…» — подумал Федя и стал развивать тему:
— А он завтра работает?
— Не знаю, — ответил хозяин, — спроси у Тамары.
Игра потеряла для Феди интерес, но он отыграл партию, поменялся местами с пожилым, посидел для приличия еще немного и пошел в дом.
Тамара на его просьбу откликнулась моментально. Она догадалась, что тут есть какая-то связь с Мишкой, а все, что было связано с ним, было для нее почти священным.
Вдвоем с Тамарой они пошли к Кольке, который любил, чтобы его называли Николя. Он жил на соседней улице.
Тамара представила Федю как Мишкиного друга. Николя сразу стал серьезнее, обещал завтра встретить Федю на входе и провести до вахты на пляж, где отдыхают «хозяева жизни». И ему ничего не нужно, и он за это ни копейки не возьмет, и ему надо только две «штуки», чтобы дать на лапу вахтерше… На том и расстались.
Море штормило, и на пляже «Жемчужины» людей было мало. Федя устроился на свободном топчане, осваивался некоторое время, а потом решил уподобиться кошке, которая, попав в незнакомую обстановку, никогда не уляжется отдыхать, а обследует участок, дабы иметь о нем больше информации.
Вставая с топчана, он поймал себя на мысли, что путает жизнь животных с жизнью людей, люди не так осторожны, как кошки, а кошки не собирают информацию, как люди.
Осмотр не порадовал его. Пляж был небольшой, но вместительный — добрая тысяча топчанов.
За один день, пожалуй, не справиться.
Он вернулся к своему топчану, улегся под жалюзи, надвинул на глаза кепочку и стал размышлять под шум волн, разбивающихся о берег, под объявления, время от времени повторяющиеся и призывающие испытать судьбу в плавучем казино, где минимальная ставка — доллар; под предостережения не купаться, так как волнение моря достигло трех баллов.
— Уважаемые гости, — надрывался «металлический» голос представителя спасательной службы.
Но уважаемые гости не обращали внимания на эти призывы, это была незнакомая для Феди категория людей, имеющих возможность заплатить за сутки пребывания в гостинице месячную его зарплату.
Хозяева жизни, как сказал о них Николя. Люди, имеющие деньги, и те, кто их окружает, либо кормятся за их счет… Они играли в настольный теннис и бильярд, в самом конце пляжа у стены медпункта желающие метали дротики в особую доску с нарисованной на ней мишенью, сидели за столиками многочисленных баров, валялись на топчанах, болтали. В самом углу пляжа, вдали от входа, шла карточная игра. Там собрались любители карт, хотя вряд ли это любители, скорее всего, это были профессионалы самого высокого класса, слетевшиеся со всех концов содружества независимых государств и даже дальнего зарубежья.
Укрываясь в тени жалюзи по пляжу, а точнее по его асфальтовой части, ходил скрипач. Это был единственный одетый мужчина, если не считать барменов и официантов. На скрипаче были черные брюки, непривычные летом на юге, белая рубашка и галстук-бабочка. С видом человека, знающего себе цену, он ходил между рядами топчанов, пока кто-нибудь из отдыхающих не просил его исполнить что-либо на заказ. Чаще других на пляже звучал вальс из кинофильма «Крестный отец», мелодия эта, наверное, была популярной потому, что на пляже было немало отечественных крестных отцов с телохранителями. Телохранители выделялись огромными накачанными мышцами, которым мог позавидовать Шварценеггер. Отцы такими достоинствами не обладали, но тоже отличались от прочей денежной публики. На шеях у них были золотые цепи различной величины.
Под жалюзи было нежарко. Федя разнежился и на какое-то время забыл о миссии, с которой здесь появился. Ему было интересно просто так наблюдать этих людей, представителей новой жизни, которая расцвела за два года его затворничества. Внучек наблюдал за происходящим вокруг, и временами ему казалось, что он находится в кинозале и смотрит фильм про заграницу. Фильм скверно поставлен, скверно снят, да и игра актеров оставляет желать лучшего.