Страница 10 из 16
кухню. Как можно тише вошла в задний коридор и пробралась по узкому проходу до конца. И там
уставилась на дверцу кухонного лифта. У Эдгара Алана По монополия на «Никогда» из «Ворона», а
«Розовый бутон» из сериала «Коломбо» вряд ли испугает. Фраза «Ты умрешь через семь дней» из
ужастика «Звонок» кажется чересчур специфичной. Однако Энни много смотрела телевизор, когда
болела, включая и «Апокалипсис сегодня».
Она открыла дверцу лифта, сунула голову и произнесла тихим замогильным голосом:
- Ужас - Слово развернулось шипящей змеей. Ужжжас (*) Энни вся покрылась мурашками.
«Фу!» радостно воскликнула Негодница.
«По-детски, но пойдет», - поддержала Милашка.
Энни поспешно вернулась по тому же пути, как и пришла, и вышла наружу. Держась в тени, где ее
не было видно с башни, она пошла по подъездной дороге.
Харп-Хауз наконец обрел заслуженное привидение.
______________________________________________
* Предсмертные слова полковника Куртца, которыми кончается фильм.
Глава 3
Наутро Энни проснулась с чуть более бодрым настроением. Идея постепенно довести Тео Харпа до
ручки так грела душу, что поневоле почувствуешь себя лучше. Написать все эти жуткие книги мог
только человек с богатым воображением. И разве есть что-то справедливее, чем обратить это самое
воображение против него? Энни задумалась, чего бы еще могла добиться на этом поприще, и
позволила себе немножко помечтать о Тео в смирительной рубашке, запертом в сумасшедшем доме
за стальными решетками.
«А еще там по полу будут ползать змеи!» - добавила Негодница.
«Ага, прямо вот так легко он тебе и сдался», - усмехнулся Лео.
Энни, так и не справившись толком с волосами, отбросила расческу. Натянула джинсы, кофточку, серую футболку с длинными рукавами и в довершение всего толстовку, каким-то чудом
пережившую колледж. По пути из спальни в гостиную Энни наткнулась взглядом на результат того, что сделала вчера, прежде чем отправиться спать. Черепа мелких животных, которые у Мэрайи
стояли в чаше, обрамленной колючей проволокой, ныне покоились на дне мусорного ведра. Может, мать вместе с Джорджией О’Киф (*) и считали кости красивыми, но Энни их страсть не разделяла, и
если уж ей предстоит провести здесь два месяца, то хотелось бы чувствовать себя хоть более-менее
уютно. К сожалению, коттедж был таким небольшим, что переливающееся всеми цветами радуги
кресло в виде русалки оказалось просто некуда запихнуть с глаз долой. Энни попыталась на нем
сидеть, но отказалась от затеи, когда в спину вонзились гипсовые груди.
А вот еще две находки ее встревожили номер «Портлэнд Пресс Геральд» недельной давности и
упаковка свежемолотого кофе на кухне. Кто-то недавно побывал в доме. Энни выпила чашку этого
самого кофе и заставила себя проглотить тост с желе. Перспектива возвращаться в Харп-Хауз
наводила ужас, но по крайней мере там можно воспользоваться беспроводным доступом к
интернету. Энни уставилась на полотно, изображавшее перевернутое дерево.Возможно, к концу дня
она выяснит, кто же такой или такая Р.Коннор и имеет ли его или ее работа какую-либо ценность.
Оттягивать дольше было нельзя. Энни сложила в рюкзак блокнот с инвентаризационным списком, ноутбук и еще пару вещей, закуталась потеплее и неохотно пустилась в свое путешествие к Харп-
Хаузу. Перейдя восточную границу болота, она посмотрела на деревянный мостик. Если пойти в
обход, дорога получится длиннее. Хватит уже избегать Тео. Да, она пройдет по мосту. Но не сегодня.
Энни встретила Тео и Риган Харп две недели спустя после того, как Мэрайя и Эллиотт вместе
съездили на Карибы, откуда вернулись уже мужем и женой. Близнецы как раз поднимались по
ступенькам на утес с пляжа. Первой появилась Риган загорелая, с длинными ногами и
развевающимися вокруг милого личика темными волосами. А затем Энни увидела Тео. Даже в
шестнадцать, со следами от прыщей на лбу и носом, выделявшемся на еще не сформировавшемся
лице, он приковывал к себе внимание, держался особняком и мгновенно покорил Энни. Тео же
смотрел на нее с неприкрытой скукой.
Энни отчаянно старалась им понравиться, но, смущенная самоуверенностью брата и сестры, немела
в их присутствии. Если Риган была открытой и милой, то Тео грубым и резким. Эллиотт привык
баловать своих детей, пытаясь возместить им отсутствие матери: она ушла, когда им было всего пять
лет. Однако настоял, чтобы Энни участвовала в жизни близнецов. Тео сухо пригласил ее покататься
с ними на паруснике, но когда Энни пришла на причал, расположенный между Харп-Хаузом и
Коттеджем Лунного странника, Тео, Риган и Джейси уже уплыли без нее. На следующий день она
прибежала на час раньше а они вовсе не пришли.
Однажды Тео посоветовал Энни сходить посмотреть на обломки старого судна ловцов омаров
недалеко от берега. Слишком поздно бедняжка поняла, что остов облюбовали для гнезд чайки. Они
кинулись на Энни, били ее крыльями, одна даже клюнула в голову, прямо как в сцене из
хичкоковских «Птиц». С тех пор Энни с опаской относилась к пернатым.
Дальнейшие злоключения можно перечислять бесконечно: дохлая рыба в кровати, грубые тычки в
бассейне. Однажды ночью ее бросили одну на пляже. Энни встряхнулась, отгоняя воспоминания.
Какое счастье, что ей больше не пятнадцать.
Закашлявшись, она остановилась перевести дух и поняла, что это первый приступ за все утро.
Может, болезнь наконец-то проходит. Энни представила себя в теплом офисе за удобным столом и
хорошим компьютером, как корпит над скучной до слез, зато стабильно оплачиваемой работой.
«А как же мы?» - захныкала Пышка.
«Энни нужна настоящая работа, - заметила благоразумная Милашка. Нельзя же вечно жить как
перекати-поле».
«Надо было тебе сделать порно-кукол, - высунулась Негодница с ценным советом. В разы больше
бы заработала».
Идеей о порно-куклах Энни развлекалась, когда становилось совсем дурно от лихорадки.
Наконец Энни вскарабкалась на утес. Проходя мимо стойла, она услышала ржание лошади и едва
успела спрятаться за деревьями, как из дверей быстрым шагом вышел Тео. Энни мерзла даже в
куртке на пуху, а он надел лишь темно-серый свитер, джинсы и сапоги для верховой езды.
Хозяин дома остановился. Энни была у него за спиной, однако деревья росли слишком редко, поэтому ей оставалось лишь молиться, чтобы он не обернулся.
Порыв ветра в бешенстве закрутил призрачный снежный вихрь. Тео схватился за край свитера и
стянул его через голову. Под одеждой ничего не оказалось. Энни изумленно уставилась на Тео. Тот
стоял, не шевелясь, обнаженный по пояс, бросая вызов мэнской зиме, и ветер трепал темные пряди
его волос. Прямо как в одной из старых «мыльных опер», где режиссер использует любой повод, лишь бы герой снял рубашку. Вот только сейчас было жутко холодно, Тео Харп на героя никак не
тянул, и объяснить его поведение можно было разве что душевным нездоровьем.
Он сжал кулаки, задрал подбородок и посмотрел на дом. Как кто-то столь красивый может быть
таким жестоким? Твердая ровная спина широкие мощные плечи то, как Тео стоял на фоне неба так
странно. Он казался не столько смертным человеком, сколько частью ландшафта древним
существом, которому нет нужды в таких мелочах как тепло, еда любовь.
Энни поежилась, глядя вслед Тео, который исчез в дверях башни, так и неся свитер в руке.
________________________________________________________
*
Джорджия Тотто О’Киф (англ. Georgia Totto O'Keeffe; 15 ноября 1887, Висконсин 6 марта 1986, Санта-Фе, США) американская художница. С ее творчеством мы уже знакомились в романе "Мой, только мой" . У ГГ везде висели репродукции картин цветов, похожих на разверстые зевы, напоминающие женские органы