Страница 59 из 73
претендовали на то, чтобы находиться вместе, то его мы по слали в хозвзвод, по скольку он
даже стрелять не умел, в чем смущенно сознался сам, а она же стала помогать повару, а когда
надо, то и санитарам. С первого дня эта женщина как-то прильнула к Соколовой, и жили они
вместе. И вот минувшим вечером эта красавица укладывала свою черную ко су и выронила
эту туго скрученную бумажку. Сначала Нюра подумала, что это о статок бигуди, но что-то ее
толкнуло развернуть бумажку, и она это сделала, когда красавица вышла. И вот что оказало сь.
Я ото слал Нюру до сыпать утренний сон, а сам тут, же пошел к Голубовскому. Бывший
начальник минского отделения милиции И. И. Голубовский возглавлял спецчасть отряда.
Суховатый, небольшого ро ста, очень тихий человек, Голубовский все делал не спеша.
Про смотрев бумажонку, он как-то уж очень хладнокровно сказал:
- Грубо они работают. Заткнуть бабе в голову такой документ - это же пойти на явный
провал.
И он рассказал, что от могилевских подпольщиков ему давно известно, что областная
школа фашистских разведчиков подготовила большую группу шпионов-диверсантов и
заслала их в партизанские отряды по всем районам. В некоторых отрядах уже обнаружены и
сигнальщики, и отравители, и диверсанты. И вот оказались они и в нашем отряде.
- Так они, значит, с мужем вдвоем? - спро сил он.
- Никакие они не муж и жена, - махнул тот рукой. - И их не двое, а четверо. Двое у меня
давно на прицеле. Так что теперь всех можно брать.
- Почему мне ни слова об этом не сказали? - спро сил я с обидой.
- И командир не знает. Даже самому себе молчал до поры, - все так же холодно ответил
Голубовский. - Метод, дорогой товарищ комиссар. Не обижайся. Нужно было очень спокойно
следить за каждым шагом этого зверья.
В этот день все четыре шпиона предстали перед партизанским судом. У женщины был
найден яд для горячей пищи. Его было так мало, что помещался он в путницах на платье, но
и этой мало сти было до статочно, чтобы отравить несколько сот людей.
По сле этого случая мы стали строже подходить к проверке тех, кого принимали в отряд.
В группу Голубовского мы добавили еще несколько человек по его выбору. Теперь мы
убедились, что этот отряд является нашим надежным щитом.
* * *
Сани, на которых зимой возили раненого Шумилина, давно заменили пароконной
повозкой, и теперь эта подвода называлась редакцией. В распоряжении Бориса был
радиоприемник "Север-бис". Он принимал сводки Совинформбюро, а потом Хухряков и
Астафьев размножали их, переписывая от руки. Комиссары и политруки зачитывали сводки и
передавали тем, кто шел на задание, для распро странения среди населения.
Зная правду о событиях на фронте, люди лучше отно сились к партизанам.
Однажды в походе ко мне подбежал Хухряков и с таинственным видом пригласил в
"редакцию". Я улыбнулся, вспомнив, что у нас подразумевается под редакцией, и веселым
тоном спро сил адрес редакции и на каком этаже она помещается.
Хухряков принял шутку и, не задумываясь, ответил:
- Адрес нашей редакции: тыл врага, а этаж, пожалуй, второй. Сейчас вы увидите, что
сделано, и скажете сами, что мы поднялись этажом выше!
Я давно чувствовал, что редакционная тройка что-то затевает. Но молчал. И сейчас
сделал вид, что ни о чем не догадываюсь, и пошел вслед за редактором. Мне, признаться,
очень хотело сь знать, чем хотят меня обрадовать мои друзья. Но то, что я увидел, превзошло
все мои ожидания. Когда я догнал повозку, Лев Астафьев торжественно подал мне большую
общую тетрадь. На голубой картонной обложке тетради огромными красивыми буквами
было написано:
"Партизан-диверсант". Более мелким шрифтом расшифровывало сь: "№ 1, май, 1942 год.
Орган командов. и парт. организации 128-го партизанского отряда".
А над всем этим красными буквами были начертаны слова, которые были и символом, и
боевым кличем партизана:
"Смерть немецким оккупантам!"
- Журнал! - благоговейно взяв эту тетрадь в руки, произнес я, кажется, дрогнувшим
голо сом. - Наш, партизанский, журнал!
В той обстановке эта вещь была очень дорога мне, партизанскому комиссару, как знак
возро сшего само сознания моих товарищей по борьбе, уверенно сти в своих силах. Наши
листовки, сводки уже побывали в руках полицаев и самих немцев. За голову одного из тех,
кто печатает их, в фашистской областной газете обещались огромные деньги. Что же дадут