Страница 58 из 73
западной части гарнизона десятка два гитлеровцев залегли за сараем и стреляли из трех
пулеметов во все стороны. Бойцы Быкова, укрываясь за со седними домами, стали бить по
вражескому гнезду перекрестным огнем. Немцы бро сились по низинке наутек. Видя, что
враги уходят из-под прицельного огня, Быков поднялся во весь ро ст и, несмотря на то, что со
всех сторон жужжали свои и чужие пули, пустился вслед за отступавшими. Бой подходил к
концу, когда с чердака одного из домов раздался выстрел из винтовки, к Василий Быков упал,
сраженный насмерть.
Героически сражался политрук второй роты Петр Липоткин. Преследуя фашистов по
улице, Липоткин заметил, что партизанам, выбивавшим гранатами из окопов полицаев и
немцев, грозит опасно сть - с тыла к ним ползли два фашиста. Нужно было подать ребятам
сигнал, оказать им помощь. Липоткин выбежал из-за дома и под обстрелом врага побежал по
огороду. Когда один из подползавших к нашим ребятам фашистов поднял руку, чтобы
метнуть гранату, Липоткин о становился и метким выстрелом уложил фашиста. Но и сам
политрук упал - пулеметной очередью ему перебило правую руку. Истекая кровью, он
застонал. Его услышала Нюра Соколова, которая наряду с другими партизанами стреляла из
автомата по врагу. Она подползла к раненому и начали делать перевязку. И тут пулеметная
очередь ливнем обрушилась на них откуда-то с крыши. Надо было скорее спасать раненого
от явной гибели. И Нюра потащила его к траншее, из которой уже выбили немцев.
Оставало сь несколько метров до спасительного укрытия, но тело политрука безжизненно
обмякло. Напрягая по следние силы, Нюра затащила убитого за угол сарая и, вскочив во весь
ро ст, присоединилась к партизанам, бежавшим на штурм по следнего вражеского укрепления.
Впереди этой группы бежал Градунов. Лицо его пылало гневом и отвагой. С криками: "Ура! За
Родину!" - они ворвались во двор каменного дома и забро сали гранатами все входы и
выходы. Видя, что окружены, гитлеровцы стали черным ходом убегать в сад, но и там их
настигали партизанские пули...
Бой закончился только вечером. Гитлеровского гарнизона в Журавичах не стало.
Наш отряд в том бою потерял шестерых. Пали отважные, беззаветно преданные Родине
товарищи.
Тихо догорала золотистая заря над майским изумрудно-зеленым лесом. В строгом
безмолвии стояли высокие со сны вокруг небольшой поляны. По среди поляны группа
партизан с обнаженными головами отдавала по следние почести героям. Все смотрели на
братскую могилу. На глазах слезы. На почерневших от зимней стужи и обжигающих весенних
ветров усталых партизанских лицах печаль.
Сурова и грозна партизанская печаль. Но не кручина будет глодать сердца партизан, а еще
более лютая ненависть к врагу, которая порождает и смело сть, и находчиво сть, и отвагу.
Ночевали мы в селе Дулеба в небольшом пустом доме. Рано утром меня разбудил мой
порученец и сообщил, что пришла Нюра Соколова по какому-то срочному вопро су. Я наскоро
оделся и, не зажигая коптилки, при которой сидели вечером над картой, спро сил Нюру, с чем
она пришла, не умер ли кто из раненых. Нюра успокоила меня, что в санчасти все живы, но
попро сила зажечь светильничек.
- Тут надо вам срочно прочитать одну бумажку, - прошептала она, - а только Саша пусть
за дверями по стоит и никого пока не впускает.
Несколько озадаченный, я приказал порученцу зажечь огонь и подежурить за дверью.
В комнате замигал настолько слабый желтый огонек, что, когда Саша закрыл за собою
дверь, он чуть не погас. А Соколова сразу же до стала из-за пазухи крохотную лощеную
бумажку и дрожащей рукой подала мне.
- Читайте, товарищ комиссар, и растолкуйте мне, что оно такое.
Я пробежал глазами несколько строчек печатного немецкого шрифта на клочочке бумаги
и, наверное, очень взволнованно спро сил Нюру, где она это взяла, потому что она совсем уж
тихо спро сила в свою очередь:
- А что оно такое?
- Гестаповский пропуск. С этой бумажкой в любом немецком учреждении человека
примут как своего.
- Чи ж то правда! Так кто ж она такая, та красуля?
И, придвинувшись ко мне, Нюра в самое ухо рассказала, откуда у нее эта бумажка.
По сле журавичского боя к нам пришла группа беженцев с про сьбой принять в отряд. Мы
взяли только двоих, как более боеспо собных, а о стальных устроили в селе. Принятые нами
были муж и жена. Оба учителя. Ему было лет тридцать пять. А ей немного меньше. Несмотря
на образованно сть, оба заявили, что готовы исполнять любые поручения. А так как они не