Страница 31 из 45
[75. С. 4]).
Величина размаха была одним из основных параметров, с помощью которого можно было
добиваться улучшения летных характеристик планеров. Все конструкторы хорошо это знали. Свои
обширные исследования, опубликованные в 1931—1932 гг., О. К. Антонов завершает выводами, и
первый из них такой: «Основной величиной, от которой зависят все летные и технические
свойства планера, является размах его крыльев...» [144. С. 29]. Правда, в одной из статей в связи с
проблемой выбора размаха крыла он остроумно заметил, что дальность полета пули зависит от
длины ствола винтовки, во никто не ограничивается только такой мерой для улучшения
эффективности оружия. Дело в том, что за большой размах приходится расплачиваться. Прежде
всего увеличением веса конструкции, так как требуется обеспечивать прочность и жесткость
крыла. Кроме того, чем больше размах, тем труднее управляться с планером— и на земле, и в
полете (хуже маневренность). Так что размах крыльев, выбранный конструктором, был как бы
мерой его профессионального мастерства.
Первые советские планеры, такие, как «Закавказец», «КПИР», «Змей Горыныч», принявшие
участие в зарубежных состязаниях в 1925 г. и добившиеся рекордных достижений, имели размах
крыльев соответственно 15; 12; 14,35 м. В этих же состязаниях принимал участие немецкий
планер «Консул» с размахом 18,1 м [145].
В 1930 г. на VII Всесоюзных состязаниях лучшим был признан планер О. К. Антонова «Город
Ленина» с размахом 19,8 м. На VIII слет в 1932 г. Антонов представил планер ДИП с еще большим
размахом — 20,1 м, который не летал из-за позднего прибытия на слет и пе-
112
ределки управления, рулей и фюзеляжа34 [74]. На IX состязаниях в 1933 г. Антонов был руководителем
сектора прочности и статистики при техкоме. В своем отчете о состязаниях он написал: «IX слет еще
раз скомпрометировал планеры большого размаха» [146. С. 12]. Видимо, для себя он сделал на будущее
определенные выводы. На следующих — X и XI состязаниях в 1934 и 1935 гг. его рекордные планеры
РФ-5 и РФ-6 имели размах всего 16 м [147, 89].
Однако не все конструкторы последовали этому примеру. На X состязаниях рекордные планеры
Колесникова ДК-2 и Верзилова В-1 имели размах соответственно 19,4 и 20,15 м [147]. На XI
состязаниях Колесников представил планер ДК-3, имевший такой же размах, как ДК-2 [89].
Конструктор Емельянов выступил на X состязаниях с планером КИМ-1, имевшим размах 14 м, а в
следующем году с планером КИМ-2, размах крыльев которого был 19.5 м [147, 89J. Так что
конструирование планеров с большим размахом было делом рискованным и трудным, но вместе с тем
многообещающим и поэтому находившим своих верных сторонников. В 1933 г. известный и опытный
конструктор И. П. Толстых спроектировал планер ИТ-8 с размахом фантастической величины — 40 м
[148].
На конструкторов не мог не влиять спортивный дух планерных состязаний, который подталкивал к
поискам нестандартных решений. О. К. Антонов даже теоретически обосновал именно такой подход к
проектированию планеров: «Только в предельной конструкции, только при приближении к последним
граням возможного (в данный момент) ясно проявляются те или иные интересные для нас свойства...
Оперируя с обычными (средними, нормальными) значениями величины, мы никогда не сделали бы и
шага вперед» [55. С. 15].
Хотя соображения Антонова были опубликованы после завершения проекта планера-парителя с
размахом 30 м конструкции Королева и др. (в июне 1931 г.), не исключено, что дискуссии по этому
поводу среди планеристов возникали и раньше. Во всяком случае, позиция Антонова о «предельных»
конструкциях как нельзя более соответствовала характеру Королева-конструктора,
34 Этот планер был изготовлен за 33 дня [74].
113
Планер «Австрия», 1931 г.
о чем можно судить по разработкам, описанным в предыдущих главах.
Были у Королева и более непосредственные побудительные мотивы, чтобы выступить с проектом
планера, удивлявшего величиной размаха крыльев. Конструктор из Смоленска П. Ивенсен привез на
VII планерные состязания (1930 г.) свой планер, который имел чуть меньший размах крыльев, чем
предлагалось позже Королевым и его соавторами,— 28 м. Правда, участия в состязаниях этот планер не
принял из-за необходимости доработок, но это была уже реальная конструкция " [63].
Можно предположить, что на Королева произвели большое впечатление и сведения о планере
«Австрия» с размахом 30 м, разработанном австрийским конструктором Киннером в 1930 г. [150. С. 20;
63. С. 27]. В ходе XI Ренских состязаний в 1930 г. известный австрийский планерист Кронфельд
установил на этом планере новый мировой рекорд дальности полета — 161 км. Отзывы о планере были
восторженными: «Планер „Австрия" представляет собой буквально чудо конструкторского искусства:
его размах 30 м (!), удлинение — 30, крылья сво-боднонесущие, длина 7 м» [151. С. 64]. Стремясь
добиться высокого аэродинамического качества, Киннер, кроме
36 На XI состязаниях в 1935 г. новый планер Ивепсена ПИ-6 («Уншлихт») имел размах 18,7 м [149]. Самым
большим рекордным планером в СССР был двухместный планер ДР-5. Его крылья имели размах 22 м [168],
114
того, что выбрал необычно большой размах крыльев, применил для своего планера хвостовую балку
вместо фюзеляжа (еще ранее такое конструктивное решение использовал Антонов для своих планеров
«Упар» и «Город Ленина», которые были признаны лучшими советскими планерами) [63].
Королев, Люшин и Малиновский как будто решили превзойти характеристики планера Киннера и даже
специально приняли для своего планера такой же размах, как у «Австрии»— 30 м, чтобы проще было
сравнивать и делать выводы. Сведения об аэродинамических характеристиках «Австрии» не
сообщались, но Антонов провел расчеты, которые можно было сравнить с некоторыми
опубликованными характеристиками этого планера. Такое сравнение показало близость расчетных
данных с характеристиками реальной конструкции [150]. По данным Антонова, значение качества
австрийского планера было 28,4, а у нового планера-парителя коллектива конструкторов — 33,3.
Насколько это значение было выдающимся, можно судить из сравнения с аэродинамическим качеством
планера ИТ-8, имевшего размах 40 м,— у него оно было 31,2 [148].
При конструировании планера важно было добиться как можно меньшей скорости снижения аппарата.
Чем меньше эта скорость, тем лучшей способностью парить обладает планер. Достижению этой цели
подчинен выбор его конструктивных параметров — размаха, профиля крыла, удлинения. Лучший
советский планер того периода— «Город Ленина» (конструктор Антонов)—имел скорость снижения
0,68 м/с, австрийский планер «Австрия» — 0,468 м/с (расчетные данные Антонова), а у нового планера-
парителя коллектива конструкторов (тоже по расчетным данным)— 0,423 м/с.
Удлинение и площадь крыльев у «Австрии» (26,1; 34,97 м2) и нового планера-парителя (26; 34,4 м2)
были примерно одинаковыми. Однако вес конструкции нового планера был заметно больше (386 кг
против 263 у «Австрии»). Отчасти это объясняется тем, что австрийские планеры, как и немецкие,
рассчитывались на 6-кратный запас прочности, а наши — на 7-кратный [150]. У весьма совершенного
отечественного планера «Город Ленина» с размахом 19,8 м вес конструкции был равен 230 кг [163]. В
связи с относительно большим весом нагрузка на крыло у нового планера была несколько больше, чем
у «Австрии»,— 14 кг/м2 против 13 кг/м2,
115
но заметно меньше, чем у «Города Ленина» (18 кг/м2)', т. е. новый планер обладал способностью парить
при меньших ветрах, чем планер Антонова.