Страница 22 из 24
Неро почтительно кивнул. Кабинет Саркозы был отделан черным деревом из Конго, и все это мрачное, черно-коричневое с золотом великолепие внушало трепет любому посетителю кабинета. Полотнище триколора за спиной министра не колыхалось ни от одного дуновения, а висело вниз прямо, как жестяное.
– Я уже запретил доступ к этим телам в морге для всех, кроме себя, следователя Надин Берси и господина прокурора, – сообщил Неро.
– Отлично. Теперь вот еще что…
Запищал зуммер внутренней связи. Саркоза снял трубку телефона короткопалой рукой с рыжеватыми волосиками на костяшках пальцев, послушал. Потом, ничего не ответив, с раздражением бросил трубку на аппарат.
– Анонимный звонок, Неро. Три минуты назад он поступил в Главное управление. На площади Мадлен может произойти взрыв. Берите отряд… возьмите людей Калабри и следуйте на площадь. Только не торопитесь. Это может быть провокация, а нам сейчас не нужно лишнего шума. Вы меня поняли?
– Так точно, господин министр.
Покинув спертую атмосферу Министерства, Неро легко сбежал по его ступеням к тротуару рю де Соссэ: поджарый, в черном приталенном пиджаке и однотонном галстуке – обычная униформа для посещения МВД, если не брать в расчет полицейский мундир. Водитель распахнул дверцу черного «пежо-605».
– Площадь Мадлен! – бросил Неро.
Уже из машины он выходил по телефону на связь с командиром отдельной роты спецназа полиции Венсаном Калабри, заносчивым корсиканцем, креатурой самого Саркозы.
От рю де Соссэ до площади Мадлен – всего ничего, если ехать по рю де Сюрен. Но на повороте на бульвар Мальзерб машина Неро уже попала в пробку. Водитель достал из-под сидения маячок на магните и прикрепил его к крыше. В этот момент заднюю дверь «пежо» дернули, и какая-то легкомысленно одетая девчонка забралась в машину чиновника, как к себе домой. Неро с неприятным удивлением узнал раскосые глаза и бритый череп с пирсингом в брови и ноздре. На китаянке были «матросская» блузка на веревочках, бесформенные шорты и ее проклятые китайские тапки, открывающие узкую и слегка покрытую пылью ступню. На среднем пальце левой ноги, как всегда, дурацкий золотой перстень!
– Какого черта, мадам Ву? – не сдерживая раздражения, пробормотал Неро. – Поль, да разгоняй их в конце концов…
Комиссар полиции бесцеремонно прикурила сигаретку, достав ее из невесомой сумочки, болтающейся на худом плече.
– Торопитесь по анонимному звонку, мсье Неро? – насмешливо проговорила женщина, выпуская дым в полуопущенное стекло.
– Допустим. Вам-то что?
– Думаю, что торопиться не стоит, – суховато заметила женщина и усмехнулась. – Звонок поступил даже не из телефонной будки, а с коммутатора станции в Дефансе. Кто-то подключился к сети.
– Merde! Да хоть так… Поль!..
Машина, несколько раз взревев сиреной и разбрасывая сполохи маячка, выбралась на тротуар. Неро поймал несколько злобных взглядов и раскрытых ртов, пославших ругательства вслед черному «пежо». Лунь Ву тоже заметила это и рассмеялась сзади.
– Какой хороший день сегодня, мсье Неро, не правда ли? Такое яркое солнце…
Вместо ответа Неро снова схватился за телефон:
– Калабри! Где вы там, черт возьми?!
Корсиканец ответил без грубости, но с оттенком презрения:
– Двигаюсь со стороны улицы Капуцинов. Пробки.
Между тем они, лавируя меж мусорных урн, уже выбрались на рю Шово Лакард. Фронтон церкви с апокалипсической картиной сиял в солнечных лучах, коринфский ордер колонн отливал бронзой – так отсвечивал голубиный помет в их завитках. Между двумя колоннами Неро увидел натянутый транспарант. Несколько простыней, сшитых друг с другом, несли на себе неровно сделанную масляной краской надпись:
«СПАСЕМ МАДЛЕН! ВЫЛИЖЕМ И ПРЫГНЕМ!»
– Что за чушь?! – зарычал чиновник, ослабляя узел галстука. – Почему администрация церкви не вмешивается?
– А вы разве не знаете, что здесь заправляет департамент по туризму? Службы в церкви проводятся только раз в неделю, а в остальное время – туристы. После того как уборщики забастовали, в экскурсионном крыле стоит жуткая вонь…
– Проклятье!
«Пежо» встал намертво – дорогу ему перегородили красные, синие, желтые туристские автобусы, растерянными слонами застывшие перед перекрестком с рю Тронше. Неро обозленно выскочил из автомобиля и стал всматриваться в происходящее, даже привстал на цыпочки.
Да, перед входом в церковь был сооружен невысокий, полутораметровый помост из легких пластин, с помощью которых обычно делают подиум для танцевальных конкурсов на студенческих пати. На этом помосте с радиомикрофоном в руках металась худая голоногая девица, одетая в такие же, как и Лунь Ву, шорты, разрисованные сочными женскими ртами алого цвета, в сетчатую кофточку и бейсболку, натянутую на взлохмаченную голову. Она что-то выкрикивала, и в качестве фона для ее хриплого голоса плыли звуки джаза, который исполняли расположившиеся рядом с помостом музыканты – барабанщик, два саксофониста и девушка с электрогитарой. В центре помоста, за девицей, возвышался необъятных размеров человек в белом поварском халате и колпаке – смуглолицый сияющий алжирец с огромными, как у турецкого паши, усами; он явно чего-то ждал. Толпа радостно свистела и одобрительно визжала.
Теперь Неро понял причину столпотворения на улице. Туристические автобусы, оказавшиеся в радиусе километра от этой шумной акции, слетелись к Мадлен, как осы на сладкое, и туристы: греки, итальянцы, шумные американцы и даже шведы – образовали плотную толпу вокруг помоста. Вторым кордоном шли гомонящие цветочницы, которые умудрялись в этой толчее продавать букеты фиалок; было также много молодежи, по виду студенты.
– …грудь… Мадлен… грешница… вылизать… очистить… ритуал… – донеслось до Неро и Лунь Ву.
Неро еще вертел головой, пытаясь определить характер этого возмутительного сборища. Кто это? Антиглобалисты? Протестующие против реформы образования? Активисты движения защиты животных?
В этот момент косматая девчонка докрикивала в микрофон последние слова, из которых Неро понял только то, что те, кого зовут Мадлен, сейчас будут участвовать в ритуале, с помощью которого церковь и прилегающая территория волшебным образом очистятся от мусора, которого и правда тут хватало: обертки, пластиковые стаканчики, пивные банки лежали кучами у подножия гордых колонн, а от туалета с той стороны слегка припахивало вонью.
На помост стали выходить хихикающие девицы. Первая из них, блондинка, эффектно выбросила в толпу свои туфли и одним движением сорвала желтенькую кофточку, обнажив роскошную грудь. Толпа взревела. Девица сделала пару шагов к толстяку-повару, и тот, уже приготовивший порцию крема в бумажной тарелке, щедро, с размахом, прилепил тарелку прямо на выпуклые шарики. Брызги полетели во все стороны. Девушка засмеялась и, отойдя в сторону, села на высокий стульчик – один из тех, что обычно стоят в барах.
Неро кинулся в машину.
– Калабри! Вы на месте?
– Со стороны бульвара Мадлен, – донесся голос корсиканца. – Какие будут приказания?
В этот момент пальцы Лунь Ву, тонкие, но очень сильные, сжали плечо чиновника.
– Неро, они кидаются тортами, а не бомбами! Если вы подождете пять минут, я расскажу вам о том, кто убил Алеся Радзивилла…
Чиновник замер, остановившимся взглядом уставился на телефон. Потом выдохнул:
– Калабри, займите позиции и ждите приказаний. Ничего не предпринимать!
И резко, с остервенением, он повернулся к женщине-комиссару:
– Ну?!
В его водянистых глазах плясали гнев и ненависть. Между тем Лунь Ву, словно нарочно затягивая время, закурила новую сигарету, свела острые коленки, оперлась на них таким же худым локтем, а на кулак положила подбородок, застыв в позе ленивого рассказчика.
– Я стала специалистом по немотивированным убийствам, Неро. Сначала – женщины из Сены, потом вот это… Убийство молодого аристократа, без ограбления, без надругательства над телом. Странный способ, странное место.