Страница 1 из 11
Оскар Мединг
Медичи
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Глава 1
Во второй половине XV столетия, когда папский престол занимал Сикст IV, и двор его в Риме представляли кардиналы, превосходившие роскошью своей жизни королей, римские аристократы и посланники всех государств Европы, верхушка финансового мира, проживали большей частью на Виа де-Банки, ведущей к мосту Ангелов и к церкви Сан-Анжело. Эта улица называется теперь де-Банки Векки, а к ней примыкает де-Банки Нуови. Тут размещались большие банкирские дома, находившиеся почти исключительно в руках флорентийцев. Тут же были дворцы денежных тузов того времени, частью вымерших уже, частью ставших князьями, как Строцци, Чита, Никколи, Альтовини, а также представителей обоих патрицианских родов Флоренции: Пацци и Медичи. Банк Пацци находился около моста, а несколько дальше – банк Медичи, превосходивший всех других богатством, вроде Ротшильдов. Медичи были казначеями папского престола и ведали всеми официальными и личными денежными делами папы и большинства кардиналов. Они имели филиалы во всех городах Франции, Италии, Испании, и в то время не было ни одного крупного финансового дела, в котором Медичи не играли бы ведущую роль. Все здания банков были дворцами, под сводами которых хранилось золото, серебро и всевозможные драгоценности; в нижних этажах и во дворах помещались обширные конторы, в верхних этажах – жилые и приемные покои владельцев. Дворцы эти теперь разрушены или служат жилищем простого народа; в окнах вместо роскошных шелковых занавесей висит грязное белье; под великолепными порталами, в которые въезжали посланники князей и королей, нуждающихся в деньгах, или посланники денежных воротил, с известиями о крупнейших промышленных и финансовых операциях, теперь бегают оборванные ребятишки.
Представителем дома Пацци в те давние времена был племянник Жакопо молодой Франческо Пацци, а представителем дома Медичи был Джованни Торнабуони, дядя по женской линии Лоренцо Медичи, стоявшего во главе Флорентийской республики.
Обе семьи состояли в родстве, так как сестра Лоренцо Бьянка вышла замуж за Гульельмо Пацци. Тем не менее, между ними всегда было известное соперничество, так как Пацци принадлежали к древним флорентийским патрициям, а Медичи поддерживались народной демократической партией и были обязаны своим положением во Флоренции ее любви и почитанию.
Это соперничество, или ревность, сказывалось и во взаимоотношениях банков, хотя представители их с виду были дружны между собой. Пацци часто находили, что Медичи перебивают у них дела или портят их. И это было так. Медичи, будучи казначеями папского престола, естественно, имели большое влияние в финансовом мире и были посвящены в политические события, оказывающие влияние на денежные операции.
Итак, Рим, январь 1477 года, вечер… С моста на безлюдную Виа де-Банки въехал на чудном рыжем андалузском жеребце мужчина лет тридцати пяти – сорока. У него гордая осанка; смуглое лицо с горбатым носом и черной клинообразной бородкой носило отпечаток бурных страстей, глаза то загорались огнем, то принимали безразличное выражение, скрываясь под опущенными веками. На кудрявых волосах его был берет, опушенный дорогим мехом, темный бархатный плащ тоже был опушен мехом, драгоценные камни украшали рукоятки его шпаги и кинжала.
Два служителя ехали впереди с зажженными факелами, шестеро следовали сзади на почтительном расстоянии. Как одежда слуг, так и великолепная сбруя лошадей свидетельствовали о богатстве и знатности их хозяина.
Немногочисленные прохожие и банковские конторщики уступали дорогу и почтительно кланялись известному всем графу Джироламо Риарио, племяннику папы, который после смерти своего брата, возведенного Сикстом IV из простых монахов в кардиналы, пользовался почти исключительным влиянием на его святейшество. Граф был одарен папой несметными богатствами и затмевал своей роскошью всех римских князей.
Граф Джироламо едва кивал головой в ответ на почтительные поклоны прохожих и вскоре остановился у дворца Медичи, над порталом которого был виден высеченный из камня их фамильный герб – шесть шаров с тремя страусовыми перьями.
Слуга подбежал поддержать стремя, Джироламо легко спрыгнул с лошади и прошел в ворота, оставив свиту на улице.
В просторном вестибюле, освещенном восковыми факелами на чугунных подставках, графа почтительно встретили слуги и проводили по ярко освещенному коридору со сводами до рабочего кабинета хозяина дворца Джованни Торнабуони.
Вся обстановка кабинета отличалась деловой простотой, но соответствовала блеску дома Медичи и его богатству. Из просторной приемной, мозаичный пол которой покрывали драгоценные восточные ковры, граф вошел в большой кабинет, где вдоль стен стояли резные шкафы с книгами и документами, а посередине – письменный стол, освещенный бронзовой люстрой с восковыми свечами и заваленный бумагами.
Джованни Торнабуони было около пятидесяти лет. Он был одет в широкое домашнее платье из черной шелковой материи, отороченное мехом. Тонкое, спокойное лицо с темными умными глазами, без бороды и усов, седеющие, назад зачесанные волосы изобличали вполне светского человека с твердой, непреклонной волей.
Он встретил графа на пороге и сказал, поклонившись:
– Очень сожалею, ваше сиятельство, что вы дали себе труд войти в мой скромный кабинет. Если бы я знал заранее о вашем посещении, то мог бы более достойно принять вас.
– Это ничего не значит, милый друг, – отвечал Джироламо, снисходительно протягивая руку, – я знаю, что ваш дворец может достойно принять даже его святейшество, но я приехал к вам не с церемонным визитом, а поговорить по делу и скорее его закончить, для чего это помещение самое подходящее.
– Я к услугам вашего сиятельства, – сказал Торнабуони, придвигая кресло графу, а сам уселся на деревянный резной стул у стола.
– Вам известно, – начал Джироламо, – что его святейшество купил у герцога Галеаццо-Мария Миланского город Имола, приобретенный им у Манфреди. Смерть герцога Галеаццо, погибшего от руки дерзких убийц, несколько задержала окончание этого дела, но теперь все устроено с герцогиней-регентшей, и покупка состоялась, только надо внести сумму в тридцать тысяч золотых флоринов. Его святейшество, понятно, не имеет таких денег в своей шкатулке, а их надо выплатить как можно скорее. Святой отец очень желает окончить дело, да и я в этом заинтересован, – прибавил граф с улыбкой, – так как святой отец в неисчерпаемой милости своей решил подарить мне поместье Имола. Меня особенно радует соседство Флорентийской республики, что дает мне возможность еще более укрепить дружеские отношения с вашим племянником.
Торнабуони слушал молча, ни один мускул у него не дрогнул, и он спокойно ответил графу:
– Мне известно об этих переговорах, ваше сиятельство. Его святейшество милостиво уведомил меня об этом, и я уже дал знать во Флоренцию. Могу вас заверить, что синьория моего родного города, а тем более мой племянник Лоренцо будут очень обрадованы вашим дружеским расположением. Мы со своей стороны уже давно принимаем все меры, чтобы найти эту сумму.
– Отлично! – радостно воскликнул Джироламо. – Значит, дело, по которому я приехал, окончено и я скоро буду иметь удовольствие посетить Лоренцо из Имолы.
– Я сказал вашему сиятельству, что мы приняли все меры для отыскания этой суммы, но до сих пор, к сожалению, нам это не удалось. Времена тяжелые, дела дают мало дохода, а наши капиталы вложены в предприятия.