Страница 58 из 137
Так выглядел первый абзац книги с длинным названием: «Правдивая повесть Джеффри Галлвейта, эсквайра из Сиднея, о пребывании в стране канаков». Книга была пока еще только начата, в ней сейчас насчитывалось страниц сорок. Кто-то из «северокорейских комсомольцев» посчитал, что если Джереми реально отсидит на каторге 10 лет, то при постоянной скорости творчества, эта «повесть» превзойдет в объеме киргизский эпос «Манас» (по данным ЮНЕСКО — самое объемное эпическое произведение в мире). Но, сочинение «повести» было лишь одним из многочисленных занятий советника МИД Австралии на меганезийской каторге. Основным его занятием (теоретически, согласно приговору суда), являлась работа на овцекроликовом ранчо, входившем в корейский аграрный кооператив. Овцекролики, завезенные полгода назад германскими неохиппи, играли важную роль в хозяйстве, и Джеффри Галлвейт изложил эту ситуацию так:
«Говорят, что овцекролик был выведен не так давно в Италии путем GM-селекции для лабораторных целей. Его название соответствует его внешности: он похож на кролика размером с овцу. Размножаются эти существа быстрее, чем даже кролики, и их можно сравнить с леммингами, орды которых порой затопляют сайберскую тундру. Законы цивилизованного мира запрещают разведение таких существ, ведь возможны ужасные последствия, как после завоза кроликов в Австралию в XIX веке. Но, в стране канаков цивилизованные законы зачеркнуты языческой религией Tiki, а местные вожди — ariki поощряют фермеров к разведению самого плодовитого домашнего скота, поскольку в условиях маленького острова трудно иначе обеспечить население мясом и молоком».
Доение овцекрольчихи представляло собой нетривиальную задачу, о чем в «повести» Галлвейта было рассказано достаточно подробно:
«Моими товарищами по каторге в самом начале стали несколько филиппинцев, взятых полицией за пьяную поножовщину по какому-то поводу. Это филиппинцы, которые, в основном, занимаются на острове строительным ремонтом и домашним фермерством, держат коз и умеют их доить. Но, они не знали, как подступиться к такому странному созданию, как овцекрольчиха, у которой отсутствует вымя, а просто торчит шесть пар набухших сосков. Мне было проще, поскольку я не имел опыта фермерства вообще, и привычные приемы этого ремесла не довлели надо мной. Я внимательно выслушал все объяснения мастера-фермера, германца-хиппи, разобрался в устройстве специальной доильной машины, а затем (под руководством мастера) попробовал провести дойку. С первого раза мне это не удалось, но, поддерживаемый доброжелательностью молодого германца, и своей уверенностью, что доильное ремесло доступно любому человеку с достаточным интеллектом и уравновешенностью, я научился этому всего за два дня. В последующие дни я нашел своего рода взаимопонимание с необычными животными, и теперь уже сам чувствовал, какие приемы следует применять, благодаря чему достиг результатов по овцекроликовым надоям не меньше, чем у моего учителя — хиппи».
В это утро 12 декабря Джеффри Галлвейт, проводя очередное доение, заподозрил, что овцекрольчиха Миранда не совсем в порядке, и тут же пригласил ветеринара с фермы германских неохиппи. Доктор Хеланика, типичная представительница своей команды, колоритная крепкая девушка с каштановыми волосами и синими глазами, одетая, по традиции, в две узорчатые повязки (набедренную и головную), и в стетоскоп (в данном случае можно было считать стетоскоп элементом одежды), прибыла без промедления. Разложив медицинский чемоданчик, она четверть часа обследовала овцекрольчиху с помощью японского электронного анализатора, и сделала вывод:
- Знаешь, Джеффри, по-моему, с ней все ОК.
- Извини, Хеланика, но я уверен, что Миранда слишком нервничает.
- Ну, она может нервничать по всяким поводам, это ведь не заболевание.
- Хеланика, еще раз извини, но Миранда СЛИШКОМ нервничает. Проверь еще раз.
- Что именно проверить, Джеффри?
- Я не медик, но, поскольку речь идет о нервах, быть может, энцефалография…
- Энцефалография овцекрольчихе? — искренне удивилась германка-неохиппи.
- Да, а что тебя смущает? Ведь у овцекроликов есть мозг, не так ли?
- Хэх… Конечно, Джеффри, мозг у них есть. Но как анализировать энцефалограмму? В инструкциях нет ничего о нормальных и аномальных нейроритмах у овец и кроликов.
- Хеланика, ты профессионал, у тебя светлая голова, я уверен, ты сможешь разобраться. Вспомни, пожалуйста: был ли хоть один случай, чтобы я поднял тревогу без повода?
- Не было, — сказала она, — ОК, Джеффри, я прокачу Миранду в клинику и гляну, что там получится на энцефалографе. Помоги связать ей лапы….
…Через пару минут, Хеланика уехала, увозя подозрительно-нервную овцекрольчиху в коляске своего мотороллера. А Галлвейт собрался было почитать «Australian Financial Review», но его отвлекла небольшая компания знакомых филиппинцев, появившаяся с противоположной стороны ограды ранчо.
- Мистер Джеффри! Доброе утро!
- Доброе утро, леди и джентльмены. Что-нибудь случилось?
- Да, да, мистер Джеффри. Очень нужна твоя помощь!
- Минутку. Я предлагаю вам сначала объяснить: что именно случилось?
- Суд запретил Рождество, вот что! Мистер Джеффри, это же неправильно!
- Не надо нервничать, — сказал бывший советник МИД Австралии, — скажите, какой суд установил этот запрет, и в какой форме?
- Локальный суд Восточного берега Косраэ, вот какой! А в формах мы не понимаем, и просим помощи, мистер Джеффри. Ты католик, и мы католики, надо держаться вместе!
- Ладно, я сейчас предупрежу Чхве Чо-Унга, переоденусь и выйду, — сказал Галлвейт.
…
Это же время. Верфь Саммерс. Ангар технического контроля готовых изделий.
Если смотреть с высоты птичьего полета на восточный берег Косраэ у лагуны Лелу, то никакая верфь не наблюдалась. Вот, корейская ферма — другое дело. Среди природного ландшафта видны аккуратные поля, поднимающиеся ступеньками от берега. По полям медленно движутся агротехнические комбайны. На берегу лагуны — группа 4-этажных кубических домов, и мини-порт. Рядом в лагуне — огромное бурое пятно, огороженное плавучими трубами. Это планктонная ферма (плафер), главный источник комбикорма, топливного спирта и еще множества всякой всячины. Южнее корейской фермы можно угадать, где тут ферма неохиппи. Она выглядит, как природный ландшафт, но другой, преобразованный мягким экологическим дизайном. К фермам примыкает поселок, его разнообразные домики разбросаны по берегу и по зеленым склонам, и связаны нитями грунтовых дорог с несколькими площадями, где еще осталась колониальная застройка. Вопрос: а где же верфь Саммерс? Не зная ответ заранее, ее вряд ли увидишь с воздуха, настолько продуманно она вписана в заброшенную северную часть старого поселка, у выезда на древнюю дамбу, ведущую на восток к мелким островкам барьера лагуны.
Сейчас около этой дамбы (как могло показаться, опять же, с высоты птичьего полета) проходило небольшое авиа-шоу. Однотипные легкомоторные винтокрылые машины взлетали с воды, выполняли несколько фигур базового пилотажа, и возвращались на исходную точку. Ничего особенного, странно только, что это монотонное движение по замкнутым коротким маршрутам, привлекает каких-то зрителей. Скучно же…
Чтобы понять смысл происходящего, надо было заранее знать, что машины, которые участвуют в «авиа-шоу», незаметно меняются. С верфи подвозятся все новые и новые образцы, а после полета одни (выполнившие полет без проблем) грузятся на (якобы) траулеры-катамараны, другие (в чем-то проблемные) возвращаются на верфь. Там, в ангаре-куполе (похожем на титанический шатер, и замаскированном сеткой расцветки «джунгли»), расположилась комиссия в составе экс-консула Улата Вука Махно, штаб-капитана Джона Корвина Саммерса и магистра физики Кео-Ми — локальной судьи по рейтингу Восточного берега. Два персонажа были креолами примерно 35 лет, а третья — полинезийкой примерно 30 лет. «Проблемные» винтокрылые машины исследовались на полуавтоматическом стенде, и вырисовывался вывод, который был озвучен Корвином: