Страница 119 из 124
- Так значит, ты теперь… - Фудо не договорил и, все еще таращась неверящим взглядом, покрутил головой.
- Как видишь, илифер имперской Гвардии, это тебе не мелочь по карманам тырить! - сказала я не без некоторого самодовольства.
Впрочем, оно тут же улетучилось, стоило мне вспомнить, зачем я здесь и к чему обязывает должность инквизитора.
- Я знал! Знал, что ты не пропадешь! - Фудо смотрел на меня, как хозяин чистокровной колли на свою питомицу-медалистку.
- Да и я в тебе не сомневалась, - схватив музыканта за чумазую руку, я горячо пожала прохладные пальцы. - Но, позволь узнать, что ты — королевский музыкант и, более того, граф, если сплетни не лгут — делаешь в осажденной крепости?
Фудо улыбнулся и бережно накрыл мои ладони рукой.
- А что все мы делаем здесь, Лис? Защищаем то, что нам дорого.
- Ты же не воин!
- Что правда, то правда, - улыбка музыканта стала горькой. - Но за меня воюет музыка. Посмотри на этих людей…
Я невольно проследила за его взглядом. Солдаты у костра о чем-то переговаривались, смеялись в густые бороды и, призывая удачу, смачно плевали в кулаки перед тем, как бросить кости. Они вовсе не выглядели подавленными или испуганными, хотя лица их носили следы крайней усталости и измождения.
- Все они знают, ради чего завтра, быть может, отдадут жизни. И сделают это, не раздумывая. Но даже им, одной ногой стоящим в могиле, нужна надежда. Любая, пусть самая призрачная или надуманная! Конечно, в моих песнях нет ни магии, ни колдовских чар, они не способны что-либо изменить… и все же я рад, что могу хоть как-то подбодрить эти обреченные души.
- А они обреченные? - тихо спросила я.
- Кто знает, Лис, разве только Создатель… Что-то похолодало, не находишь? Идем, угощу тебя отменным опилковым чаем. Нормальный, к сожалению, кончился еще на прошлой неделе.
С этими словами Фудо, крепко взяв меня за руку, повел к костру.
- Так это правда, что ты теперь граф? - держа обеими руками погнутую жестяную кружку, я мелкими глоточками потягивала ароматный чай, заваренный, вопреки угрозам Фудо, не из опилок, а из каких-то горных трав. - Неудобно ведь, вдруг я перед титулованной особой, а у меня уши со вчера не мыты!
- Правда, чистая, как родник! - Фудо поочередно продемонстрировал мне надменный фас и гордый курносый профиль. - У меня даже грамота с королевской печатью имеется. Куда я ее, интересно, подевал…
Я восхищенно поцокала языком.
- Что, неужели и замок есть?
- А то! - отозвался музыкант, горделиво выпячивая грудь. - И прилежащая вотчина на отшибе. Деревенские пейзажи, парное молоко, румяные крестьянки… - Фудо, с блаженным видом прикрыв глаза, чмокнул губами. - Лепота! Я там проездом как-то был.
- Почему не остался?
- Не по душе мне сытый быт, - парень извлек из кожаного чехла лютню и принялся подкручивать колки. - В ушах должен свистеть ветер, в голове цвести лютики, а в желудке — выть голодные василиски!
- Рецепт идеального барда, - хмыкнула я.
Фудо кивнул, мурлыча что-то неразборчивое себе под нос.
- Но как тебя все-таки угораздило? Слышала, ты героически спас от хандры младшую королевишну…
- Принцессу Леллиан, - губы музыканта тронула едва различимая улыбка. - Именно она настояла на столь несоразмерной награде за одну-единственную песню.
Я с любопытством посмотрела на друга. В его глазах читалась настоящая нежность.
- Красивая?
- Как Туанская дева, - мечтательно протянул Фудо и тут же с подозрением покосился на меня. - Только попробуй сказать какую-нибудь сальность! Ей и пятнадцати весен нет!
- Чей бы василиск шипел, - проворчала я. - А у кого морда как у кота, упавшего в крынку со сметаной?
- Ну… - Фудо смущенно поскреб кончик носа, - она и правда само очарование. Объявила меня рыцарем правой туфельки, представляешь?
- Хорошо хоть не рыцарем панталон, - съехидничала я.
- Да ну тебя! – добродушно отмахнулся музыкант и принялся наигрывать на лютне какой-то меланхоличный мотив.
Хлесткий, как пощечина, ветер ударил в лицо, растрепал волосы. Поежившись, я прижала теплую кружку к щеке.
Погода в горах переменчива, будто легкомысленная женщина. Еще совсем недавно небо можно было принять за черную бархатную подушку, утыканную булавками с круглыми сияющими шляпками на концах — таким оно было звездным; теперь же, затянутое плотными, набрякшими, как опухшие веки, тучами оно в любую секунду грозилось разразиться ливнем.
- Дождь будет, - непонятно зачем сказала я.
Фудо извлек из лютни несколько душераздирающих аккордов и со вздохом спрятал в чехол. Вместе с погодой неуловимо изменилась и атмосфера вокруг. Солдаты, поскучнев, расходились по палаткам. Низко над землей носились летучие мыши, в воздухе остро пахло озоном и, как мне показалось, едва ощутимой, неясной тревогой.
- Здесь часто дождит, - сказал музыкант. - Настоящее болото, как только еще не квакаем…
- Они ведь скоро нападут, да?
Я спросила и немедленно пожалела об этом. Захотелось превратиться в улитку и спрятаться под спасительный панцирь или, как страус, уткнуть голову в песок — лишь бы не слышать ответа… Но поблизости был только дымящий из-за влаги костер, и прятать в нем голову было по меньшей мере небезопасно.
- Вряд ли, - отозвался Фудо. - Мы отбили атаку вчера, завалили двоих. Для крылатых это серьезные потери. Думаю, они отлежатся пару деньков.
Я с облегчение вытолкнула воздух из легких — оказывается, все это время я ждала ответа, затаив дыхание.